Когда отправляешься в дальнее путешествие, всегда найдётся кто-нибудь, кто будет задавать лишние вопросы.
— Ну, покажи, что ты наковырял?
Без малейшего интереса спросила Вика, зайдя в сарай.
— Наковырять можно в носу, а я создал.
Повозившись с плотным навесом, я вынырнул из-под него.
— Может быть покажешь, что ты создал?
Ироничная запятая на щеке лишь заострила уголок её миленькой улыбки.
Я потянул за шнурок, и полотно шумно отошло в сторону.
Её взору предстал огромный воздушный шар.
Оцепенев, Вика смотрела молча.
Сейчас её голова была заполнена противоречиями, не способными скрыть искренние эмоции. То есть, расцвело всё то, что обычно умирало ещё в зародыше.
— Небо ждёт, пора в полёт.
Без особого вдохновения сказал я, продолжая складывать в корзину все необходимые вещи.
— А зачем тебе в небе мои чулки и губная помада?
Робко поинтересовалась она.
— Это для тебя, радость моя.
— Ты уверен, что я нужна тебе в небе?
— Именно ты будешь парить в облаках словно ангел, пока не исчезнешь из виду, а я останусь, и буду любоваться твоим полётом с земли.
— Но я боюсь летать!
Понизив голос, сказала Вика, медленно отступая к выходу. Куда сейчас подевалось её заносчивое самодовольство?
Женщина — мечта поэта!
Одному такому я однажды отбил желание мечтать. Затем, слёг надолго ещё один прилипчивый романтик, а вскоре я отучил от рифмы сразу двух моложавых фигляров, пожертвовав при этом оконной рамой в спальне на втором этаже, придя домой раньше обычного.
— Кто бы мог подумать — ангел боится летать!
Воскликнул я, крепко ухватив её за руку.
— Но, у меня там столько всего осталось!
Взволнованно произнесла Вика, указывая в сторону дома.
— Ничего твоего там больше нет. Всё твоё теперь здесь.
Бережно взяв женщину обеими руками за талию, я усадил её в самодельную уютную корзину.
— Пойми, со мной ты всегда будешь чувствовать себя пленницей. Но я благородный человек и потому принял решение отпустить тебя.
— Не надо отпускать меня вот так.
Не сказав больше ни слова, я замахнулся топором для обрубания мачтовых строп и тот, на острие своём бросил яркий, как бы прощальный блик.
После того как холодное тяжёлое лезвие опустилось вниз, обрубив привязанный к бруску канат, воздушный корабль медленно пополз вверх.
Страшные угрозы и сменившие их крики о помощи становились слышны тем меньше, чем выше взлетал «ангел».
Какое-то время я провожал её стоя, потом присел и наблюдал за гигантской грушей, уходящей в прозрачную синеву, расположившись уже более комфортно. Подняв ладонь над лицом, где она образовала искусственный козырёк от солнца, я долго ещё улыбался тому, как маленькая чёрная точка на небе постепенно кутается в облака.
источник
