Собрались мужики местные безработные на болото за клюквой, — это самый хороший заработок здесь осенью. Надумали идти на дальние болота, туда практически никто не ходил и ягод там было очень много. Пошли с ночёвкой. Дошли до места. Там сторожка — домишко старенький неизвестно кем и когда построенный, остановиться можно, даже печечка имеется.
Устали, конечно, очень — дорога дальняя, непроходимая совсем стала.
Посидели, перекусили с дороги да и пошли ягод пособирать пока не стемнело.
Вечером зажгли лампу керосиновую, которая здесь была с незапамятных времён, печечку затопили, чтоб теплее было да и намокшую одежду подсушить надо.
Лежат на лавках, байки травят, анекдоты, ржут, как кони.
Самый молодой из них — Витёк, сначала в беседе живо участвовал, потом только слушал, так как очень уж спать хотелось. Да болтуны, по правде сказать, уж порядком и надоели, — время час ночи, а они никак не угомоняться. Особенно веселился Санька Корольков, прямо заглушал всех. Так утром и не встать будет, ведь договаривались рано выйти.
И вдруг в самый разгар этого веселья в дверь громко и отчётливо постучали три раза, да так, что старенькая дверь чуть с петель не слетела. Все сразу смолкли, перепугавшись. Пошутить никто не мог: все, кто пришёл, здесь были, в этой избушке. Кругом болото, если бы кто и пришёл ещё, то сказался бы и тоже в эту сторожку попросился. Но за дверью никто ничего не говорил, и в избушке тоже тишина настала, только дрова в печке потрескивают. Так до рассвета слова никто больше не произнёс. А кто их к порядку призвал, неведомо. Одно слово — болото… Здесь этой нечисти тьма.
На следующую ночь уже так не галдели, боялись, поели — и спать.
Где-то часа в четыре побежал тот самый Санька Корольков по естественной нужде за ворота и пропал. Ждут его друзья, пора бы уж ему вернуться, а его всё нет и нет. Вышли из избушки, стали искать, звать — кричать. Никто им не отвечает.
Всё вдоль и поперёк обошли, нет нигде, как сквозь землю провалился! Так до вечера и искали, про ягоды забыли. А потом решили, что домой он ушёл, мало ли, что в уме у человека. Пытались позвонить, да куда там, сети нет. Сами домой направились, надеясь, что он уже там.
Зря надеялись, не было мужика того дома.
Жена, как услышала, что пропал Санька, — в слёзы.
На следующий день рань раннюю снова отправились на болото, уже не за ягодами, — друга искать.
Пришли в сторожку, присели отдохнуть с дороги. Сидят, думу думают, куда Санька пропасть мог.
Вдруг дверь открывается и заходит тот самый пропавший как ни в чём не бывало.
Мужики так обрадовались, что и не высказать! Стали его все обнимать. А он удивляется:
— Вы чего это, мужики?
— Да ты где хоть был-то, расскажи?
— Так знамо где — в кустики ходил, сразу прямо за избушкой.
— Да чего так долго-то?
— Как долго? И пяти минут не прошло, я мигом, туда и обратно.
— Да мы убились тебя искать, вторые уж сутки пошли. Домой уже сходили, думали ты ушёл без нас. Но нет тебя дома, вот обратно пришли искать.
Решил Санька, что разыгрывают его мужики, посмеяться захотели. Но как увидел, как один из них достаёт из своего рюкзака его носки тёплые и свитер, что жена Санькина на всякий случай дала (вдруг куда провалился, вымок, не застудился бы), то понял, что не шутят они.
Вот какое оно, болото…
