Бережливость лучше, чем богатства, а расход всегда держи по приходу
— вот по таким принципам и прожила Татьяна Ивановна всю свою жизнь. До самой пенсии.
По молодости они с мужем Пашенькой, теперь то уже Павлом Петровичем, все мечтали:
Вот мебель в квартиру купим, а тогда можно будет и самим принарядиться.
Потом детей растили. А это такая радостная карусель! То одежда постоянно мала, то порвалась, то потерялась. Фигурное катание, игрушки, поездки на море — всего и не перечесть!
Потом родители их как-то резко постарели, надо было им помогать.
А потом — радость то какая — первый внук родился.
Татьяна Ивановна всегда была готова помочь. Да и Павел Петрович в детях и внуках души не чаял.
В общем, на пенсию им особо скопить не удалось. Но немножко отложили.
Жизнь пошла размеренная — много ли пенсионерам надо. Но Татьяна Ивановна и тут была на страже и тратить больше положенного не давала.
Пенсия невелика, на что тогда жить, когда деньги закончатся.
— Вот, Танюша, нам ведь уже за семьдесят, — как-то горестно сказал жене Павел Петрович, — и ничего хорошего впереди у нас уже никогда не будет.
— Ты что это, Паша? — удивилась Татьяна, — мы же с тобой и в санаторий недавно ездили по бесплатной путевке и ещё поедем.
И в программе активное долголетие участвуем. И палки нам дети для скандинавской ходьбы подарили.
— Да тошнит меня от этого дожития и активного долголетия, — в глазах у Паши плескалась тоска бесконечная, — Тебе то самой, Танюша, не бывает так?
А давай растратим наши сбережения, а?
Помнишь, как тогда, первый раз, когда мы с тобой от родителей сбежали? Когда они нам жениться не разрешали? Я свой велик продал и мы на море уехали. Свобода…..счастье…любовь.
Татьяна посмотрела на мужа, и вдруг ощутила, как его настроение ей передалось.
— А ведь ты прав! Слушай. Вот так помрёшь — и все.
Все!
А душа то ещё молодая.
У моей души ещё даже волос седых нет, правда-правда, — засмеялась, глядя на мужа, Татьяна.
— Тань, а поехали на море?, — вдруг предложил жене Павел, туда, в Лазаревское. Наше место силы.
— Сейчас?, — она удивилась, но в глазах ее появилось давно забытое озорство, — ведь март ещё, Паш, там сейчас холодно ещё.
— Поехали, — попросил он, и она почему-то не смогла ему отказать, — Как тогда, много лет назад.
Они сняли домик почти у самого моря, как тогда.
Цвела магнолия и сакура, на набережной уже открывались кафешки. Люди, улыбаясь солнцу и сняв куртки, просто гуляли с детьми и собаками, кидая камешки, вдоль моря, вдыхая брызги набегающих волн.
— Как хорошо, что ты привез меня сюда, — глаза Татьяны сияли, — а кстати, помнишь, мы всегда мечтали о собаке. Я уже думала, что у нас ее никогда не будет.
— Я смотрю, ты вошла во вкус, — Павел улыбнулся и заказал кофе с пирожными, — ну что транжира, на что ещё мы будем тратить наши нежирные сбережения?
— А что, у меня полно планов, — Таня откусила любимое пирожное, — кстати, ты пробовал? Пирожные почти как тогда! Ты ощутил вкус свободы? Мы можем себе позволить многое! И дело не только в деньгах!
Вернувшись, они завели собаку и поехали на машине по окрестностям.
— Приедем, заляжем дома, закажем пиццу и будем смотреть любимые фильмы, — подмигнула мужу Татьяна, — знаешь, у меня ощущение, что мы……
— Ага, ещё мы закажем мне новую гитару, а тебе для пианино вызовем настройщика. Надо же когда-то сыграть ту песню, помнишь?
Которую мы начали с тобой учить, да так тогда и не сыграли:
Три месяца лета,
Три месяца осень,
Три месяца зима,
И вечная весна
— Точно, — Татьяна улыбнулась мужу, глядя в его влюбленные глаза, — нам надо сыграть ещё много песен. Вот теперь я точно чувствую, что я ещё жива!
Оказывается, это так классно — жить просто в свое удовольствие!
