— Располагайся, Ксения. Значит, первый день сегодня?
— Да. Всё так непривычно… робею даже.
— Ерунда, Ксюша, освоишься. Как ты знаешь, работать тебе предстоит с людьми и деньгами. Люди стерпят, они выносливые, а вот деньги штука тонкая, их надо беречь. Ты за них головой отвечаешь, понимаешь?
— Чего ж тут непонятного? Буду стараться, буду повторять за вами.
— Смотри, Ксюша, и делай как я. Тут чайник, тут кулер, тут кондишн. Вот на этот стол можешь ноги закидывать. На этот — тоже. Кстати, чаю хочешь?
— Спасибо, пока не хочу. Там за дверью люди ждут, толпятся.
— Забей, не суетись. В столе у тебя таблички. Выбирай любую. Захотела чаю – ставь табличку «технический перерыв». Захотела в уборную – ставь табличку «санитарно-гигиенический перерыв». Захотела просто отдохнуть – ставишь табличку: «Перерыв без причины – признак молодчины». Запомнила?
— Ага. Давайте уже впускать по одному?
— Давай, Ксюша, впускаем. Эй, заходите. Это у нас кто? Это у нас Курицына. Курицына, ты как работала у нас? Ты вообще работала или нет? Покажи руки! Почему они у тебя такие чистые, даже подозрительно? Не работала ты, значит. Как думаешь, Ксюша, сколько мы дадим Курицыной в её подозрительно чистые руки?
— Ну не знаю… пятнадцать тысяч дадим?
— Ты рехнулась, Ксюша? За какие заслуги ей давать пятнадцать? Десять пятьсот – и хватит. У нас вон сколько текущих расходов. Офис надо ремонтировать, новую машину покупать… Всё, Курицына, не хлопай своими чистыми крыльями. Сказано – десять пятьсот, и дуй на все четыре. Следующий! Кто это у нас, Ксюша?
— Какой-то Собакин.
— Итак, к нам пожаловал мсье Собакин. Чем он нас порадует? Собакин, я видела, ты только что курил на крыльце. А там нельзя курить. Штраф тебе за это! И ноги ты при входе не вытер, а надо было вытирать. Плохой ты мальчик, Собакин. Дадим тебе девять с половиной – и свободен.
— А не маловато ему? Мужик всё-таки…
— Ксюша, ты на чьей стороне играешь? Видишь, у Собакина даже на сигареты деньги есть, значит, не пропадёт, а у тебя сейф не резиновый. Следующий! Кто это у нас, Ксюша?
— Это у нас некая Павлинова.
— Слушай, а Павлинова мне нравится. Вот просто нравится, Ксюша. Мировая тётка… и к тому же моя дальняя родственница. Я думаю, Павлинова заслуживает дополнительного бонуса. Двадцать два косаря ей дадим. Гуляй, Павлинова, от рубля и выше! Следующий!
— На очереди у нас Зайчиков.
— Фи. Зайчиков, ты принёс девочкам что-нибудь вкусненького? Нет? Ужасно, Зайчиков. Ты меня травмировал в самое везде. Испортил всё предыдущее впечатление от Павлиновой. Ксюша, выпиши ему одиннадцать тыров и пусть Зайчиков скачет себе мимо. За гостинками пусть скачет зайка, жадина такая.
— Кажется, он расстроился?
— И что? Сейчас я всё брошу и начну убиваться из-за всяких расстроенных Зайчиковых. Зайчиковых много, а денег у нас в обрез. Линолеум вон пора менять, то да сё… Ты на юбку свою посмотри. Ты в этой юбке всю жизнь ходить собралась? Нет. Вопрос снят, начинай откладывать на новую.
— Но Зайчиков вроде говорит, что работал. Много работал.
— Не верю. Не видела я, как работал твой Зайчиков. А значит, шиш ему во всю рожу. Может, всё-таки перерывчик сделаем, Ксюша?
— Давайте, сейчас чайник поставлю. Кто там стучится? Извините, у нас патологический перерыв.
— Молодец, быстро учишься, Ксюша. Ну как, привыкаешь потихоньку? Смотри, какая экономия по деньгам уже получилась! А на будущее запомни: мы не благотворительная организация и нечего деньгами попусту сорить! Они нам самим нужнее.
— Ага. Как у нас всё просто, оказывается! Раз – и в дамках! А я раньше думала, что это очень сложно — начислять людям пенсии…