Аня ее терпеть не могла. Понимала, что ребенок ни в чем не виноват, но ничего не могла с собой поделать. Девочка была примерная, ничего общего с теми детьми из детского дома, какими их обычно описывают. Ласковая, но только со своими, казалось, она никогда и не искала мать в каждой, а ждала именно ее, Аню. Послушная, кушает хорошо, спит спокойно. Чудо, а не ребенок, так ей все говорили. Но она совершенно не была похожа на ее дочь.
Кристина была другая. Аня не знала покоя ни днем, ни ночью. Днем дочь все время что-то творила, стоило только отлучиться на минуту, и книжки уже принимали горячую ванну, а новая пеларгония прощалась со своим последним листочком. Ни на секунду она не могла оставить дочку без присмотра.
Накормить ее тоже было непросто. Суп — только куриный, лапша — звёздочками. Огурец надо почистить, а у яблок, наоборот, она любила шкурки.
Спала Кристина плохо, часто плакала и звала маму. Ей снились страшные чудища, которые, в конце концов, и забрали ее.
Это случилось так быстро, что Аня ничего не успела понять. Вроде начиналось все как обычная простуда, но температура не сбивалась. Она вызвала участкового врача, и та назначала антибиотики. А накормить Кристину таблетками было просто невозможно — она выплевывала любые жидкости, в которые Аня пыталась подмешать таблетки или сироп.
Когда они ехали в больницу по скорой, Аня тоже не думала, что все будет так. Поставят антибиотики в уколах да и все.
Кристины не стало той же ночью, когда скорая прислала их в больницу. Менингит. Одно слово, которым бабушка пугала Аню еще в детстве. Теперь ей уже нечего бояться. После того, что случилось с Кристиной, нечего.
Девочка лежала в той же самой больнице. К Ане подошла медсестра и сказала :
— У нее дата рождения как у вашей дочери. Вы простите, что я вмешиваюсь, но … Может это судьба? Заберете девочку ?
Аня рассказала это мужу как какую-то нелепицу, возмущаясь, что эта медсестра может подумать, будто кто-то в состоянии заменить Анину дочь. Но муж ухватился за эту идею как за соломинку утопающий, и пока Аня лежала дома, отвернувшись к стене, он уже ездил проведывать девочку и хлопотать об опекунстве. Оказалось, что это не так просто, но спустя несколько месяцев он добился своего, и вот в комнате, в которой совсем недавно жила ее вздорная Кристина, живет эта чужая, ненужная Ане девочка.
Может, если бы она возмущалась, баловалась, Ане было бы проще ее принять. А может и нет. Ведь дело было не только в этом ее смирении и послушании, а в том, что она просто не была ее дочерью. У девочки был чужой незнакомый запах, чуть раскосые темные глаза, длинные волосы орехового оттенка. Комната, сделанная для прозрачной и нежной Кристины в пастельных тонах, казалось блеклой на фоне этой яркой восточной красоты.
Мать девочки умерла, и некоторое время она жила с отцом, а потом того посадили. В опеке еще что-то рассказывали о девочке, но Аня не слушала. Ей было все равно. Но чем больше ее раздражал этот ребенок, тем больше она уделяла ей внимания, словно пытаясь загладить вину. Ходила гулять, читала сказки и стишки, учила раскрашивать картинки с принцессами, которые так нравились девочке. Аня была благодарна, что та не называет ее мамой, а зовет Аня, как и муж. А вот его она сразу стала называть папой, может потому что мать свою она не особо помнила, а с отцом рассталась год назад.
Радовало Аню только одно — скоро девочке исполнится три года, и можно будет отправить ее в детский сад. Так она хоть немного будет отдыхать от переполнявших ее чувств.
Гулять с девочкой Аня ходила в дворы подальше, где никто не знал ее историю. Было невыносимо ловить на себе все эти сочувствующие взгляды. На этот раз двор был пустым, кроме нее только одна мамаша с коляской скучала на лавочке в тени деревьев. Аня тоже скучала. Она выдала девочке формочки для песка и лопатку, а сама тоже села на лавочку и уставилась в телефон, пытаясь читать книжку по психологии, которую ей порекомендовали специалисты в школе для приемных родителей.
Она так погрузилась в чтение, что не поняла, как это вообще все случилось. Аня услышала тонкий детский голосок, полный страха, даже ужаса:
— Мама!
Аня и подумать не могла, что это слово может быть обращено к ней. Вот уже несколько месяцев как никто ее так не назвал. Но следом она услышала и женский крик, поэтому подняла глаза. Девочка, та, которую она даже про себя не звала по имени, висела на одной ноге, которая чудом зацепилась за деревянный домик наверху горки. Женщина, которая совсем недавно сидела напротив с коляской, уже подбегала к горке, чтобы поймать девочку, личико которой исказилось от страха. Аня наконец вышла из оцепенения и побежала к горке, взлетала наверх и попыталась освободить ногу. Вытянуть девочку не удалось, и она спустила ее на своих трясущихся руках женщине, которая все еще стояла внизу. После этого она спустилась вниз и забрала Лилю к себе. Та прижалась к ней, всхлипывая и сотрясаясь всем телом.
— Что же вы не смотрите за ребенком, — с упреком крикнула ей женщина, которая уже побежала проверять свою коляску, в которой мирно спал младенец.
— Спасибо вам большое. Извините, не знаю как так получилось.
Аня даже не стала собирать формочки из песочницы и держа на руках Лилю, поспешила домой. Она никак не могла прийти в себя. В тот миг, когда она увидела, как девочка висит вниз головой и вот-вот упадет, ее грудь пронзило такое странное чувство… Знакомое чувство. Что она не переживет, если с ней что-то случится.
Аня всматривались в заплаканное лицо Лилии. Та уже успокоилась и, крепко обхватив ее за шею, взирала на мир с такого непривычного для нее ракурса. Аня никогда не носила девочку на руках. Она была уже большая, хорошо ходила, да и вообще … Слишком ярки были воспоминания о другой тяжести в ее руках. Но сейчас, шагая по тротуару, она вдруг почувствовала спокойствие и радость. Так бывало раньше, когда она шла с Кристиной и думала, как много их всего ждет. Первый новогодний утренник, первый звонок в школе, походы по магазинам и вечера за совместной готовкой на кухне. Теперь у нее все это отняли. Точнее, до этого дня Ане так казалось. Но сейчас она вдруг поняла — да, так, как с Кристиной, уже никогда не будет. Зато будет как-то по-другому. Но все равно будет.
