— Мама, сколько ещё будет этот древний чемодан лежать в моём шкафу? – В кухню, где хозяйничала мама, заглянула семнадцатилетняя дочь. – Давай его уже выкинем!
— Ты про какой чемодан говоришь? – не поняла дочку мама.
— Про тот страшный, который в моей комнате в антресолях лежит уже тысячу лет.
— Ах, про бабушкин… – Мама затрясла головой. – Даже не думай его трогать. Пусть лежит.
— Но почему?! – возмущённо воскликнула дочь.
— Потому что в нём бумаги, которые остались от бабушки!
— Ну и что?
— Как это – ну и что?! Это между прочим, память о твоей бабуле, моей маме.
— Так её же давно уже нет.
— Это не имеет значения! – отрезала мама. – Бабушки нет, а память о ней в этом чемодане.
— Мама, мне некуда класть свои вещи. – В голосе дочери послышались капризные нотки. – Если ты жалеешь этот ужасный чемодан, то пожалей и меня. Давай купим мне ещё один шкаф.
— Когда сама на него заработаешь, тогда и купишь.
— Ну, мама… — Дочка нервно вздохнула. – Тогда, можно, я уберу эту рухлядь в какое-нибудь другое место.
— Нет!
— Почему?
— Потому что чемодан туда положила мама.
— Мамочка, — дочь приобняла маму, — скажи правду, почему ты так за него трясешься? В нём что, находятся какие-то очень важные для тебя документы?
— Нет.
— Тогда зачем это хранить?
— Там письма, дочка. Письма…
— Какие ещё письма?
— Которые получала твоя бабушка. Письма от твоего деда — моего папы, когда он в армии служил, и когда работал в другом городе. И мои письма, которые я присылала ей с практики.
— Да? – Дочка, непонимающе пожала плечами. — Интересно, зачем она их хранила?
— Когда твоя бабуля была жива, она иногда их перечитывала. Я это хорошо помню. Перечитывала и плакала.
— Господи, мамочка, зачем тебе-то всё это? – задумчиво спросила дочь. — Ты что, сама эти письма собралась читать?
— Не знаю… — пожала плечами мама. Затем честно призналась: — Вряд ли…
— Тогда, тем более, зачем хранить?
— Я же говорю — не знаю я.
— Мама, согласись, что это глупо — хранить письма, которые никому уже не нужны.
— Почему глупо?
— Потому что живым людям негде хранить свои вещи. А вещи человека, которого уже давно нет, занимают нужное место.
Мама от таких слов даже поморщилась.
— Дочка, тебе не кажется, что ты рассуждаешь как ужасный отъявленный циник?
— Мама я рассуждаю, как современный человек, который трезво смотрит на жизнь. – Спокойно парировала укол матери дочь.
— Но ты оцениваешь жизнь слишком уж трезво. Как будто тебе не семнадцать, а тридцать семь лет.
— Современная жизнь не терпит сантиментов. – Дочь продолжала строить из себя умудрённую опытом женщину. — Каждый борется за своё место под солнцем как может.
— Дочка, прекрати! Ты сейчас борешься, между прочим, со своей бабулей, которая тебя очень любила. Жаль, что ты совсем не помнишь её. А она почти до трёх лет тебя нянчила!
— Вот-вот, мамочка. Я не помню её, и поэтому, к сожалению не знаю, как она меня любила. – Дочка, кажется, поняла, что перегнула палку. — Ладно, мама, можно, я хоть попытаюсь задвинуть этот чемодан поглубже, чтобы освободить местечко.
— Попытайся, – кивнула мама.
Когда дочь вышла из кухни, мать горестно прошептала:
— Господи, и в кого она такая бессердечная?
Ещё с полчаса мама занималась своими делами, потом не выдержала и пошла в комнату к дочери, проверить, что у той получилось с чемоданом.
Как ни странно, но дочку она нашла сидящей на полу, всю в слезах. При этом дочь не просто плакала, она беззвучно рыдала, размазывая слезы по лицу. Вокруг неё беспорядочно валялись старые письма, а чуть поодаль лежал открытый древний бабушкин чемодан.
— Доча, что с тобой? — воскликнула перепуганная мама. — На тебя, что упал этот чемодан? Ты сильно ударилась?
— Нет… — сквозь рыдания простонала дочь.
— А что случилось?
— Мама, они нас с тобой так любили… — Дочка затряслась от душивших её слёз.
— Кто любили?..
— Бабушка с дедушкой. Я прочитала несколько писем дедули к бабуле… Мамочка, они любили и нас и друг друга просто нереально… Дедуля писал ей такие слова… Ты почитай, мамочка… Почитай… Ну, почему я так не умею любить?..
И дочь уже не стесняясь зарыдала в голос.
Руки матери непроизвольно потянулись к письму, которое лежало перед дочерью. А через минуту и она уже плакала.
Так, до самой ночи мама с дочерью сидели на полу, перечитывали дедушкины письма, обнимались и плакали, и плакали, и плакали…
