Хотел доказать, что главный

Антонина и Василий всю жизнь прожили в любви и согласии. Так все думали. Сын Анатолий у них был поздним ребёнком. Антонина родила его уже в 34 года. Сначала они хотели встать на ноги, а потом попросту не получалось.

И вот уже 34 года сыну Алексею, а родителям по 68. Сын женат, живёт отдельно. Жена Вера, двое детей 10 и 8 лет.

Вера стала замечать странное поведение матери Алексея. С виду вроде было всё обычно. То же гостеприимство, те же разговоры. Антонина всегда к невестке относилась хорошо. Сейчас это тоже не изменилось. Но вот что-то не так в разговорах стало, слова аккуратно подбирает и на мужа взгляды бросает. Как будто боится лишнего сказать. А он иногда на неё посматривает недобрым взглядом. Поделилась с Алексеем своими наблюдениями, но он только отмахнулся.

 

— Да ты что? У них любовь. Они уже столько лет вместе. Это их обычное состояние.

— Ты сам понаблюдай.

— Ну хорошо, только ради тебя.

— Не меня. Ради мамы, твоей, между прочим, мамы.

После очередных выходных, вернувшись домой Вера снова завела разговор.

— Ты права. Отец конечно и раньше был суровым. Слова мне лишнего не скажет, если я в чём виноват. А матери всё выговорить любил.

— Ну и что теперь делать? Мне кажется он её обижает. А она его боится.

— Надо подумать.

Долго думать не пришлось. Мать попала в больницу. Вера пришла первая, просто работает рядом.

— Верочка. Вы там за Василием присмотрите. Только одна не ходи, обязательно с Алексеем.

— Хорошо. А больше вы ничего не хотите мне сказать?

— Нет, Верочка, всё хорошо. Только помни мои слова.

Пришёл Алексей, и Вера ушла. Она поторопилась всё узнать сама. Зачем ждать Алексея, она всё быстро выяснит. Забежав по дороге в магазин она направилась к Василию Леонидовичу.

Он открыл дверь и как всегда сел в своё кресло.

— Как там Тоня?

— Держится. Врач сказал обследование нужно. Неделька, 10 дней. А пока уколы, капельницы.

— Капельницы?

— Ну да. Витамины.

— Да нельзя ей капельницы! – вдруг закричал он, – нельзя.

Василий Леонидович вдруг соскочил с кресла и схватил Веру за руку.

— Я ведь ей говорил дома сидеть, отказаться от больницы. Дура старая. А ты что стоишь? Сварила суп? Наливай и вали от сюда.

— Да. Хорошо. – Вера перепугалась.

— И чтоб через час моя жена была дома!

Возражать Вера не стала и поспешила удалиться.

 

Конечно же она не собиралась забирать свекровь из больницы, а пошла домой.

— Верочка, я дома. Нужно сходить к отцу. Приготовь, что-нибудь, а я увезу.

— Я уже была у него.

— Ну ладно. Тогда завтра.

— Ты разговаривал с врачом.

— Да…

— Ну и что он сказал?

— Странно конечно.

— Что?

— У мамы руки в синяках. Надо обследование пройти. Она сказала, что чувствительная кожа, а врач подозревает другое.

— Чего другое?

— Ну…

— Вот это? – Вера показала синяк на своей руке, оставленный тестем.

— Откуда это?

— От туда.

— Понятно. Значит с мамой всё хорошо. В смысле не больная.

— Хорошо, только их нельзя вдвоём оставлять. Я же тебе говорила, что она его боится. А раньше это было?

— Ну бывало отец ругался. Но…

— Что?

— Мама всегда ходила с закрытыми руками. Я и подумать не мог.

— Господи, сколько же она терпела. А почему ты ничего не видел.

— При мне ничего не было. Всё хорошо было.

Мать из больницы Алексей привёз к себе в квартиру. Если бы Вера не настояла, то отправилась бы Антонина снова к мужу.

— Спасибо, Верочка.

— А почему вы столько терпели?

— А куда мене идти. Жизнь уже почти прожита.

— А раньше.

 

— А раньше мне идти было некуда, да и Алексея он никогда не трогал. Только я попадала под горячую руку. Алексей никогда этого не видел. Любила я его. Сейчас он уже меньше руки распускает, просто старая, поэтому так получилось. А раньше не только руки, всё… – Антонина заплакала.

— Всё хорошо будет, – обняла её Валя.

— Спасибо.

Отца Алексей не бросил. Навещал. Да он и сам справлялся. Еду разогревать научился. И в магазин за хлебом ходил сам. Только вот стал совсем замкнутый. Ни слова не вытянуть. Хотели его в санаторий отправить – не поехал. Да и просто погулять не хочет. На внуков вообще не реагирует.

Антонина даже вернуться к нему хотела, вдруг там плохо Василию. Сына упросила с ней сходить. Но только снова мужа испугалась.

— Ну что, явилась! Можешь уходить, иначе…

Вот и их семейная жизнь треснула. Жаль только потерянных лет. Любила? Любила. А он?

Антонина и сейчас живёт в семье сына. Василий умер через три года после ухода жены. Перед самой смертью просил у всех прощения.

— Прости. Сам не понимал, что делаю. Любил. Хотел доказать, что я главный. Прости.

— Бог простит. Прощаю.

источник

Понравилось? Поделись с друзьями:
WordPress: 9.12MB | MySQL:68 | 1,176sec