-Мама, не звони мне больше!

— Все, мам, не звони мне больше! Можешь считать, что у тебя больше нет дочери!

— То есть как это, нет? И куда ж ты у меня пропала?

— Ну, например, за границу переехала и замуж там вышла. Ну, или шейх меня к себе в гарем увез, пятой женой у него буду!

— Четвертой!

— Чего?

 

— Нельзя стать пятой женой шейха, у них всего четыре жены разрешено. Остальные так, наложницы.

— Мам, ты серьезно? Даже сейчас ты меня поправляешь и придираешься? Я тебе говорю, что не хочу тебя больше знать, а ты меня поправляешь? Вот всегда так было! Ты меня никогда не понимала! Вечно я у тебя самая неподходящая была, недостойная! Меня из всего класса единственную наказывали ремнем.

— Такого не было!

— Было! Я точно помню!

Девушка бросила трубку, в очередной раз. Так она делала всегда, когда заканчивались аргументы и слушать правду совсем не хотелось.

Лариса устало опустилась на пуфик у двери.

— Как модно стало обвинять во всех смертных грехах родителей! Будто мы только и делали, что детей принижали и подавляли. И почему мне никогда не приходило в голову матери высказать за старую одежду и отсутствие нормальной обуви? А! Ну да! Времени не было высказывать, мы с братьями вкалывали, как кони, и рады были, что хоть какие-то вещи у нас есть.

Лариса выросла в многодетной семье, детство пришлось на самые тяжкие годы, которые потом назовут «лихие девяностые». Это уже позже, будучи старшеклассницей, она узнает, что творилось в стране, на грани какого краха она была. А тогда, в детстве, она понимала лишь то, что с каждым днем родители улыбались все меньше, дел становилось все больше, а их, детей, стали все чаще урезать в каких – то приятных признаках детства. К счастью, семья жила в деревне, поэтому родители начали больше работать, чтобы прокормить детей. О том, что зачастую одежда и обувь не модные, не красивые, не по размеру (на вырост) — никто не думал.

Так как мама и папа были заняты своими делами, вопрос учебы, развлечений, заполнения свободного времени полностью лежал на детях. Лариса хорошо училась, старалась помогать в учебе братьям, посещала множество кружков. Уже потом, став мамой, она не могла понять, как такое вообще возможно – не хотеть учиться? Не хотеть заниматься музыкой? В ее детстве это было привилегией, которая была доступна далеко не всем.

— Мама, можно я запишусь в музыкальный кружок?

— Можно, только играть-то на чем?

— Я буду в школе играть.

— Ну смотри, только не рассчитывай на инструмент. Во-первых, это очень дорого, во-вторых, мы его нигде сейчас не найдем. Да и домашние дела никто за тебя не сделает, пока ты бренчать будешь.

Два года в кружке для Ларисы были чуть ли не лучшим воспоминанием из детства. Все те мелодии, которые она научилась играть за это время, Лара запомнит на всю жизнь. Когда педагог по музыке, не выдержав работы без зарплаты, уволился и уехал из деревни, Лариса проплакала несколько дней. Именно тогда она пообещала себе, что если у нее будет ребенок, то она обязательно отдаст его в музыкальную школу, купит инструмент, самый лучший, чего бы ей это не стоило! Только вот в то время, в детстве, это казалось великим счастьем. А спустя несколько лет ее собственная дочь поставит в упрек, что мать настаивала на получении музыкального образования. И музыка, и время, на нее потраченное, станут кошмаром.

Лариса вышла замуж довольно рано, в двадцать лет, только окончив техникум. И тогда она считала себя жутко взрослой. Потому что рассуждала иначе и совершала довольно взрослые поступки. А сейчас ей звонила двадцатилетняя дочь и ее рассуждения напоминали лепет обиженного ребенка.

Лина родилась всего через год после свадьбы. Лариса не собиралась сидеть в декрете и вызвала из деревни маму. Несмотря на юные годы, молодые родители ощущали ответственность за свою дочь. Решили, что в такое сложное время следует ограничиться одним ребенком, чтобы все средства и силы вкладывать в него.

Дочка оказалась безумно талантливой, поэтому ее рано приняли в музыкальную школу. Лина хотела заниматься и танцами в придачу. Но родители не успевали отвозить ее на занятия и снова подключили бабушку.

 

Привыкшая планировать свою жизнь и продумывать ее на несколько шагов вперед, Лариса так увлеклась, так привыкла, что в ее семье все стабильно и спокойно, что не заметила, как они с мужем стали отдаляться друг от друга. Возможно, если бы они ссорились и скандалили, его поступок было бы легче пережить. Но муж, как уж, сделал все тихо и ужалил исподтишка, не дав второго шанса вернуть все, как было.

Вернувшись с работы, Лара обнаружила мужа, упаковывающего чемодан.

— Лариса, я ухожу.

— Куда? А где дочка?

— Лина у бабушки, я попросил твоих родителей присмотреть за ней пару дней, пока мы решим все вопросы. И тебе тоже придется там пожить, чтоб Лине было полегче.

— Какие вопросы? Почему я должна ехать к матери?

Ларисе казалось, что он ее разыгрывает. И тут она обратила внимание на то, что именно складывает в чемодан муж. Удивительно, но в чемодан летела не его одежда, а ее собственная.

— А ты куда мои вещи собираешь? – удивилась женщина.

— Ты пока у родителей поживи. Мне надо тут все в порядок привести.

— Витя, ты шутишь? Это наша квартира! Мы тут семь лет прожили. Я сама, своими руками уют создавала. И ты меня выставить собрался?

— Не истери! Ты все равно одна, а у меня новая семья. Мне их куда? В лес на кочку? Там два сына – погодки. Мне это жилье нужнее! – рявкнул Виктор, метнув на жену стрелы гнева.

— Два? Сына? Погодки? Ты меня разыгрываешь? – слезы проступили, Лара ахнула.

Ей казалось, что она спит и вот-вот проснется.

— Ну да. Ты ж решила, что мы только одного ребенка потянем. А мне наследник нужен! Я всегда хотел большую семью!

— Наследник чего? Дивана и телевизора! Ты со мной согласился и никогда не был против.

— Короче, ты не поймешь! В общем, у меня с моей коллегой много лет роман. Сыновьям год и два.

— И как ты это умудрился? – Лариса почти плакала.

— А ты вообще мной интересуешься? У тебя ж на первом месте работа, на втором — стабильность, потом — чистота в доме, дальше — дочкины кружки. Я даже в десятку приоритетов не входил.

— Понятно! Обиделся, значит. Только с чего ты решил, что я тебе квартиру просто так отдам?

— А куда ты денешься? Ее мои родители дарили. До свадьбы еще. Так что, давай, собирай пожитки. Только смотри, шубу я тебе дарил, она останется у меня, новой жене она лучше подойдет.

— Ты в своем уме? Это мои вещи!

— А чем ты это докажешь?

Лариса была в ужасе. Муж, которому она привыкла доверять и от которого никогда не ожидала предательства, оказался двуличным, гадким человечком. Он выставил жену и дочь из квартиры, а затем устроил безобразную дележку имущества, вплоть до подсчета ложек и тарелок.

Почти год Лариса приходила в себя после развода. За это время она стала жесткой, принципиальной и требовательной. Ласковое обращение сменилось на холодное, и даже пугающее. Перемены в характере первой почувствовала дочь, когда мама начала вести себя слишком властно. Мама решилась на отчаянный шаг – полностью изменить свою жизнь и крепко встать на ноги. Она сменила работу, потихоньку пошла вверх по карьерной лестнице. Лара сумела измениться, чего и требовала от дочери.

— Нельзя чтобы тобой пользовались. Нельзя допустить послабления, даже перед мужем. Стой на своем, тогда ты не будешь зависима. Учись быть твердой в своих намерениях.

Бывший муж никакой помощи в воспитании Лины не оказывал, даже не приезжал на праздники, не дарил подарки. Девочка долгое время плакала, скучала, спрашивала про папу. Лариса пыталась увиливать от ответа, придумывала командировки и кучу различных неотложных дел. Пока однажды не выдержала.

 

— Бросил нас твой папа! У него новая семья! Два сына! Оказывается, ему не дочь нужна была, а сын. Ты ему не нужна! Ты нужна только мне! Не спрашивай про него больше. Хватит! Надоело слушать.

Через много лет дочь припомнит этот разговор, только окрасит его такими депрессивными оттенками, что мама едва ли не монстром будет казаться.

— Это ты папу выгнала! А мне сказала, что он меня больше не любит!

— Но это так и было!

— Нет! Он меня всегда любил, просто возможности не было помогать и приезжать!

— Странно, у меня возможность была покупать для тебя одежду и обувь, а он даже твои детские вещи тайно с дачи украл, чтоб своим долгожданным наследникам новые не покупать. Как тебе такое?

— Это неправда! Папа – хороший!

Переспорить ребенка было сложно, но Лариса старалась просто перешагивать через такие ситуации и жить дальше.

Вообще воспитание дочери стало для нее куда сложнее после развода. Работы появилось больше, нервов и стресса – еще больше. Да и однотипные вопросы дочери сильно раздражали. Глядя на маму, Лина начала проявлять характер. Ларисе не хватало житейской мудрости и спокойствия, чтобы сглаживать углы в напряженных отношениях с дочерью. Со временем начали вспыхивать скандалы буквально по любому поводу.

— Ты достала меня с этой учебой! Я не хочу уроки учить! И в школу не пойду! – кричала Лина, отшвырнув тетрадки.

— Давай! Бросай школу, я тебя к себе в офис дворником возьму! Хотя нет, дворник у меня есть, прекрасный, ответственный человек. Неприлично у него работу отбирать и тебя по блату устраивать. Будешь у меня помощницей уборщицы, — спокойно отвечала мама, выходя из комнаты.

— Не буду я работать! Ты меня обязана содержать!

— В твоем возрасте у меня уже были обязанности, — обернулась женщина. – И если я их не выполняла, получала ремня!

— А-а, вот откуда в тебе это желание отомстить и меня побить, — усмехнулась Лина.

— Чего? Когда я тебя била? Тебя в жизни пальцем никто не трогал!

— Неправда! Я помню, как ты меня ремнем била и на горох ставила.

— Лина! Ты в своем уме, не было такого, ты не можешь этого помнить.

Девочка на минуту замешкалась, так как нагло врать матери в глаза у нее пока не получалось.

Лариса заметила это и решила нажать на дочь

— Лина! Ну-ка рассказывай! Откуда у тебя эти фантазии?

— Это папа мне рассказал! Он вообще мне на многое глаза открыл.

— Папа? Ты с этим эгоистом общаешься?

— Да, и он не эгоист. Он хороший, он меня любит. Он хотел со мной общаться! Это ты не позволяла!

— Лина! За прошедшие десять лет со дня его ухода он ни одного раза не выразил желания тебя увидеть. Не приезжал, не спрашивал о тебе. Даже с праздниками не поздравлял. А пару лет назад, увидев нас с тобой в торговом центре, он чуть ли не бегом от нас помчался. Боялся, что ты его узнаешь.

Казалось, к такому повороту дочка не была готова. Видимо, отец преподнес ей свою версию событий.

 

— Все равно! Ты меня никогда не любила! Ты меня на мужиков своих променяла!

— Это тебе тоже папаша твой сказал?

— Нет! Это я сама помню!

— За все время, пока я одна, я всего лишь два раза пыталась построить отношения с мужчиной. Домой я приводила одного. Тебе было восемь. Может ты его и помнишь, но он у нас даже ночевать не оставался. Он ушел, потому что ТЫ у меня на первом месте.

— То есть, это я твоей личной жизни помешала? Ну давай! Обвиняй меня во всех грехах!

— Это ты сейчас себя накручиваешь. Не я этот разговор начала.

Чем старше становилась дочь, тем больше появлялось претензий. Относительное спокойствие наступило тогда, когда девушка окончила школу и уехала поступать в консерваторию. Занятия фортепиано не прошли даром, Лину пригласили в престижное музыкальное учебное заведение, где учились дети, обладающие несомненным талантом.

Так как отношения матери и дочери всегда были натянутыми, Лариса старалась лишний раз не лезть в дела Лины. Если Лина говорила, что не хочет приезжать на выходные, Лариса старалась проглотить это и не обижаться, хотя скучала по ней ужасно.

О своей учебе Лина рассказывала мало и неохотно. Лишь пару раз прислала фото со своего выступления на каком-то конкурсе. Лариса старалась дать дочери свободу и не мешать ей. Но волнение никуда не исчезало. К сожалению, в дочери не было и десятой доли самостоятельности, которая была в Ларисе в том же возрасте. Женщина воспитывала дочь, учитывая свое детство. Старалась купить ей то, чего не было у нее самой, одеть так, как не могла и мечтать одеваться сама.

Желание дать ребенку то, чего не было у нее, привело к тому, что в дочери сформировались дурные качества – лень и потребительство. Но больше всего обижало огромное количество претензий. Лариса до сих пор не смогла бы решиться высказать родителям сомнения в их воспитании.

Лина же могла за пару минут состряпать такую обвинительную речь, будто мать не воспитывала ее, а в детский дом сдала.

И вот, дочь позвонила сообщить, что больше не хочет общаться. Двадцать два года. Решила стать самостоятельной.

— Лин, ты что? Как это, не звони? Я же твоя мама. Я волнуюсь, — удивилась Лариса. Слова дочери ударили в самое сердце.

— Перестань! Ты мне и так всю жизнь сломала! Теперь я буду строить новую жизнь, без тебя и твоей тирании! – захлебывалась злостью Лина.

— И каким образом ты планируешь это делать? Работу нашла?

— Не твое дело!

— Согласна. Но раз ты от меня отказываешься, тогда и на помощь не рассчитывай. Квартиру сама себе оплачивай. Можешь отца попросить, но у него своих два студента, вряд ли от него дождешься помощи.

— Не смей папу приплетать! Он меня поддерживает! И понимает! Он тоже страдал от твоей тирании и равнодушия! Ты нас всех подчинила! Командовала нами всю жизнь! Ты бессердечная, равнодушная! Ты никого не любишь!

— Если я тебя не любила бы, стала бы я тебя модно одевать, покупать лучшие игрушки, водить на танцы и музыку, оплачивать занятия с репетиторами?

— Вот! Ты все всегда деньгами измеряла! Вместо того, чтобы со мной время провести, ты сидела за работой. Ты от меня откупалась. А мне нужна была мама!

— Как у тебя красиво получается меня унизить. Только вот по вечерам я не работой была занята, а домом. Тебя я ни к каким домашним делам не привлекала. Ты училась, занималась, развивалась, а я после работы убирала дом, готовила, стирала, гладила. Пока ты скучала без маминого тепла, мама намывала полы.

— Ты все выворачиваешь так, как тебе выгодно!

 

— Нет, я пытаюсь снять с тебя розовые очки, которые тебе не дадут жить самостоятельно. Жизнь намного тяжелее, чем ты привыкла считать. Тем более, без поддержки родителей. Ведь я всегда знала, что могу на родителей опереться, в любой ситуации. А у вас сейчас принято по психологам бегать и во всем родителей обвинять. Ну что ж, вперед, удачи в самостоятельной жизни.

— Все, мам, не звони мне больше! Можешь считать, что у тебя нет дочери!

— Ну, нет так нет. А куда пропасть-то решила? У тебя вроде бы учеба, работа?

— Считай, что я все бросила и за границу переехала!

— И что тебе там делать? Не смеши. Кому ты там нужна.

— Мам, ты серьезно? Даже сейчас ты меня поправляешь и придираешься? Я тебе говорю, что не хочу тебя больше знать, а ты меня поправляешь? Ты даже не заметила, что я сказала про увольнение? Про то, что учебу бросила?

— Что? Ты же в самой престижной консерватории училась. Ты же с четырех лет музыкой занималась, это же была твоя мечта. – опешила Лариса.

— Это была твоя мечта. Ты меня заставила ходить на музыку. Ты мне весь мозг прожужжала, что не смогла выучиться, не получилось. Ты меня достала этим пианино!

— А что ж ты раньше не сказала? Например, когда уезжала поступать?

— А я решила, что уеду и брошу все. И тебе не скажу! Считай, что это — моя акция протеста!

— И давно?

— Что именно?

— Бросила учебу давно?

— Два года назад! – с гордостью ответила дочь.

— Три года в консерватории псу под хвост! – скорее для себя, чем для дочери констатировала Лариса.

— Да! Я теперь свободна от твоего гнета! Мне психолог посоветовал от тебя сепарироваться наконец! Мне даже дышать легче стало. О-о, ты даже не представляешь, насколько открылись мои глаза-а. Теперь у меня начнется новая жизнь! Счастливая, свободная, без тебя!

Лариса собрала все силы в кулак и смогла ответить максимально спокойно:

— Хорошо. Рада за тебя. Удачи тебе, доченька!

Лина отключила звонок, а Лариса долго слушала тишину, устало опустившись на пуфик у двери. Дочь права – она давала ей мало свободы. После тяжелого детства Лариса старалась максимально облегчить жизнь своего ребенка. Дать ей то, чего сама была лишена. В двадцать два Лариса уже была матерью и ощущала себя самостоятельной. Брала ответственность за каждый свой поступок. Сможет ли дочь так же? Лариса сомневалась. И очень боялась за Лину. Но понимала – теперь по-прежнему уже не будет. Дочери пора взрослеть. В том, что она скоро одумается, мать не сомневалась. Но теперь следовало проявить твердость и дать ей самой разобраться.

Лина написала сама через неделю, попросила денег на квартиру. Затем еще через неделю она позвонила и стала требовать помощи и поддержки. Лариса положила трубку. Лина продолжала требовать, считая, что весь мир ей должен.

Спустя еще неделю Лина вернулась в родные края, почти месяц жила у бабушки с дедом, отказываясь помириться с матерью. Но через несколько дней воспитательный талант стариков оказался куда эффективнее. Лина приехала к маме, попросила прощения и попросила помочь с трудоустройством.

— Одобряю желание работать, давно пора. А с учебой что делать будем? – строго спросила Лариса.

— Этот год я все равно потеряла. А со следующего поеду восстанавливаться в консерваторию. – пробубнила девушка.

— Зачем? Это же была моя мечта, а не твоя, — припомнила мама.

— Ну нет, мне жалко столько лет труда потерять, — выпрямилась Лина.

Оказалось, встреча с реальными трудностями на многое открыла глаза и заставила иначе смотреть на реальную жизнь и воспитание мамы. Жаль, что такие простые истины дошли не сразу — через скандалы, внезапный отъезд и вообще, глупости все это.

А предъявлять претензии родителям – это за гранью добра и зла. Учитесь быть самостоятельными, жизнь – штука сложная.

Конец.

источник

Понравилось? Поделись с друзьями:
WordPress: 9.02MB | MySQL:68 | 1,020sec