Анжеле было стыдно за свою дочь Таню, когда у той начался подростковый период. Мать прекрасно знала о сложностях пубертатного возраста – у нее еще старший сын Саша есть, но у него все было по-другому – да — ершился, да — дрался в школе, да — хамил, но перерос, да и армия исправила. Сообразил, что надо браться за голову, поступил в институт в областном городе и уехал.
Пришел черед Татьяне пережить этот возраст. Нет, она не грубила, не была агрессивной, а наоборот – стала какой-то молчаливо-таинственной. То, что она интересуется мальчиками, Анжела знала, но не поднимала панику – в 12 лет все интересуются, это просто первые зачатки влюбленности: все эти переглядки, переписки, легкий флирт и прочее. Растет девочка! Но вот когда Тане было 13 лет, соседка рассказала Анжеле, что видела ее дочь в подъезде с мальчиком, они целовались.
Был скандал. Мать подняла переписку дочери с неким Павликом, ничего там, правда, страшного не было, но все равно: вместо того, чтобы думать об учебе, у Тани в голове только Павлик. После этого скандала дочь еще сильней замкнулась, стала тщательно подтирать переписку в СМС и в соцсетях. По небольшому районному городу, где жили Таня с Анжелой поползли слухи о том, что Таня в свои 16 лет уже давно встречается с мальчиками и не так просто. Затронули и Анжелину личную жизнь – то, что она родила детей от двух разных мужей, а со вторым даже расписана не была, мол: «Яблочко от яблоньки недалеко падает!».
Анжела громко ругалась с дочерью, плакала, молила ее одуматься, поразмыслить о своей жизни, отгоняла парней от своей квартиры, но все бесполезно – Таня стала убегать из дома. В результате в 17 лет она пришла к матери с повинной головой:
— Мам, я беременна!
— Кто бы сомневался, Танечка! – спокойно сказала мать. – Можно еще что-то исправить?
— Нет! Уже третий месяц пошел, я не сразу сообразила!
— Ох как это правильно звучит «не сразу сообразила»! А ты вообще что-то соображала, когда делала ребенка? Кто отец!
— Женя, наверное. Или Вовка. Я с Вовкой поругалась, а потом был Женька. Скорее всего он!
Ну да, сплетни так просто не рождаются! Ни юности, ни учебы у Тани уже больше не будет. Не стали выяснять – кто там отец, и так позор на весь город. Приезжал Саша, отругал сестру, хотел устроить взбучку Вове с Женей, но Анжела его убедила, что нет никакого смысла – сама Таня такая, что с ней поделать?
Таня преобразилась. Вместо беглянки она стала вдруг такой мамой-мамой, после того как родила Василису. Дали малышке отчество Евгеньевна, хоть это ничего и не значило. Целый год Таня вела себя примерно – кормила, гуляла, укладывала Василиску спать по режиму, но ровно до тех пор, пока малышку не усадили за стол с колпачком и не поставили перед ней торт с одной свечкой.
Это как раз было время начала пандемии, где все, кто мог, перешли на удаленку. Вот и Анжелин шеф отправил ее «бухгалтерить» домой. Таня почувствовала себя свободнее – мама между делом стала возиться с внучкой, а значит можно отпроситься у мамы и к подружкам побегать. Анжела на какое-то время пожалела дочь – ну что она действительно все время дома и дома?! Но только стоило дать Тане послабление, так она опять взялась за старое: «Я у подруги переночую». Ага, как же, у подруги.
Так прошло полгода, и шеф запросил всех своих подчиненных вернуться в офис. Но Таня вошла во вкус и стала в наглую пропадать неделями. Слезами, мольбами и угрозами ее было не уговорить ехать домой. Пришлось уволиться, и брать работу на дому: нашлось две организации, которых устроило то, что бухгалтер работает вне офиса. Таня приезжала, но задерживалась ненадолго, и аргументировала свои побеги тем, что вот-вот устроит свою личную жизнь, выйдет замуж и заберет Василису. Жених уже есть, даже с однокомнатной квартирой, но главное, дать ему дозреть!
Пред Новым Годом Таня приехала домой и сказала матери:
— Мам, я замуж выхожу, заявления уже поданы, в январе расписываемся. Муж хороший, Славиком зовут.
— Ну вот и хорошо! – ответила Анжела. – Ты за Василисой приехала?
— Нет мам, я за кое-какими вещами, — ответила Таня. – Пусть пока Василиса у тебя поживет. Я и так подло поступила, Слава не знал, что у меня ребенок, даже когда мы заявления подали. Только потом ему сообщили, что у меня дочь. Был грандиозный скандал, Слава сказал, что ему я с прицепом не нужна, хотел даже заявление забрать. Я ему сказала, что моя дочь ничего ему не будет стоить, и пришлось соврать, что ты сама не отдашь нам Василиску. В общем, пока так.
— С каким еще прицепом? – возмутилась Анжела. – И ты, после того, как твою дочь прицепом назвали, не треснула своего Славика по щеке? Ты в своем уме?
— Да мама, в своем, не мешай, дай вещи собрать, там снизу машина стоит, нас со Славиком на 5 минут привезли и водитель спешит.
— А, так ты еще и со Славиком приехала? Где он? – Анжела выглянула в окно, увидела стоящую синюю машину и парня, который сидел на лавочке у подъезда. – Ну сейчас я ему!
— Мама, не надо! – закричала Таня, но было уже поздно. Анжела, накинув куртку, побежала в тапочках вниз по ступенькам по подъезду.
— Ты что ли Славик? – закричала она парню. Тот в растерянности закивал головой. – Это дочь будущей твоей жены прицепом называется? Ты что – берешь девушку в жены и не знаешь о ее прошлом? Даже паспорт ее не смотрел?
— Да вы что, женщина? – возмутился Славик. – Мы только вчера заявление подали! Я давно знаю, что у Тани ребенок, но я сразу ей сказал, что папой быть чужому ребенку не готов. Она сказала, что вы берете ребенка на себя. Так что – есть какие-то проблемы?
— Славик, не слушай ее, поехали! – Танька заскочила в машину с сумкой, следом за ней Славик, и парочка укатила.
Потом Таня звонила вроде как поздравить мать с Новым годом, а на самом еле упрекнуть ее в том, что она расстроила ее свадьбу со Славиком, они забрали заявление, но живут вместе и теперь опять надо ждать, когда он созреет на женитьбу. Анжела требовала дочь вернуться домой, но та сказала, что не вернется, даже если мать отдаст в детдом собственную внучку. Так и живут эти двое: Анжела и Василиска, а Таня почти не звонит.
А смысл – они только ругаются, особенно когда мать напоминает дочери о ее ребенке. «Прицеп» Тане действительно не нужен.
