На скамейку возле подъезда только-только уселись две старушки — худенькая Катерина и пухленькая Антонина, как тут же, мимо них в подъезд торопливо прошмыгнула молоденькая красотка в мини, на высоких каблуках и с большим пакетом в руках.
— Ой, гляди, какая прошла… – радостно оживилась Катерина, потому что появилась благодатная тема для разговора. — И как она только ходит на таких каблучищах? Я бы такие копыта в жизнь не надела. Да ещё и с огромной поклажей в руках. Интересно, чего у неё в этом пакете? Наверное, накупила себе, где-нибудь, чего-нибудь такого же, вызывающего…
— Да… — Мечтательно протянула Антонина. — Плохо…
— Вот и я говорю, плохо у молодых с головой. — Катерина охотно закивала головой.
— Да нет. Плохо, когда в магазине можно купить такие туфельки, как у неё, а на мою ногу они не налазят.
Катерина с изумлением уставилась на собеседницу, и Антонина тут же пояснила.
— Я бы тоже на высоких каблуках ходила. Да разве на мою ногу теперь такие наденешь?
Катерина моментально нахмурила брови.
— И чего, ты в молодости, значит, такой же вертихвосткой была?
— Ну, что ты? – печально выдохнула Антонина. — В наше время хвостом вертеть девушкам было не позволено. Вот, родиться бы заново, я бы тогда так повертела…
Катерина сверкнула на собеседницу строгим глазом, и осуждающе закачала головой.
— И чего, неужели они тебе нравятся?
— Кто — они?
— А вот они, нынешние, которые на каблучищах ноги себе ломают.
— Ой, нравятся.
— И чего же в них хорошего?
— Как, что? Они молодые.
— Ну, это и мне нравится. А остальное?
— Свободные они.
— От чего свободные? От совести?
— От предрассудков.
— Каких ещё предрассудков?
— От предрассудков, что, мол, хороших девушек на высоких каблуках не бывает.
— Конечно, не бывает.
— Бывает-бывает.
В этот момент дверь подъезда опять открылась, и из него вышла та самая девушка, но уже без пакета.
Катерина опять проводила её недобрым взглядом и заворчала:
— Он, опять, куда-то побежала… Наверное, за новыми нарядами…
— За добрыми делами она побежала, — улыбнулась Антонина.
— Почему это – за добрыми делами?
— Потому что девушка эта — очень хорошая. Я знаю.
— Знаешь? Да с чего ты взяла, что ты знаешь?
— А она мне вчера точно такой же пакет с продуктами в квартиру принесла. И подарила.
— Это с какой такой радости? — Катерина от удивления даже рот открыла. – У нас, что, вчера день пожилых людей был? Вроде – нет…
— Да, ни с какой радости. Просто так. Хоть я ни у кого ничего никогда и не просила.
— А точно – эта та самая девушка? – Катерина всё никак не могла поверить в услышенное.
— Точно. Я ещё не ослепла.
— Так… — В глазах Катерины появились искры зависти. — И почему, мне интересно, она именно тебе эти продукты принесла. Почему не кому-то другому, а именно тебе? Ты что, особенная?
— Я же говорю, не знаю я. – Антонина пожала плечами. — Эта девочка мне сказала, что сейчас у них, у таких вот красивых, мода пошла — доброту пожилым людям дарить. Просто так.
— Мода?
— Ну, да.
— На доброту?
— Ну.
— Не может такого быть! – категорично заявила Катерина. – Мода — это такое слово, которое к доброте никакого отношения не имеет. Кумекаешь, о чём я говорю?
— Может, ты и права… Но, всё-таки, мода такая появляется. Мода на добрые дела. Может, мода тоже за ум взялась?
— Интересно… — Катерина заёрзала на скамейке. — А сегодня она кому свой пакет принесла?
— Наверное, тебе.
— Как — мне? Я же тут, с тобой, сижу. Почему она мимо меня прошмыгнула?
— А у тебя старик дома?
— Дома. И что?
— Значит, он этот подарок и принял. Да, точно, к вам она ходила. Девушка эта вчера меня спрашивала, кто в нашем подъезде ещё из пожилых людей живет. Я твою квартиру и назвала.
— А что же ты до сих пор молчишь?!
— Я не молчу. Я говорю.
— Ну, что ты за человек такой? — Катерина вскочила со скамейки. — Мне тут добро в дом принесли, а я сижу, с тобой прохлаждаюсь.
— Ты не прохлаждаешься. Ты со мной о молодёжи разговариваешь, и говоришь, что она плохая.
— Кто такое говорил? Я? Да ни в жизнь я такого не говорила! Ой, ну тебя! Побегу домой, пока мой старик от радости чего-нибудь там не натворил…
Анисимов
