Неугодное наследство

Когда бабушка покинула этот мир, то вся моя жизнь перевернулась с ног на голову. А всё из-за завещания. Обычно что пожилые люди оставляют своим родственникам? Недвижимость, драгоценности, антиквариат. Ну, если повезло меньше, то комод с ветхими тряпками или долги. А мне же не подфартило совсем.

Бабушка Даша завещала мне две картины. И ладно, если бы они имели хоть какую-то ценность. Но картины были написаны неизвестным художником, поэтому продать я их никому не мог. На картинах были изображены две девушки. Симпатичные, особенно одна из них, та, что блондинка. Но от этих портретов у меня возникало необъяснимое чувство тревоги. А так как бабушку я любил, хоть и редко в последнее время с ней общался, то картины я не выкинул. Оставил как память о ней и убрал в кладовку.

 

 

Бабушка Даша была очень деятельной. Почти до последнего она много путешествовала, общалась с людьми, активно пользовалась интернетом. На самом деле у неё очень непростая судьба. Муж её умер сорок лет назад, так что свою дочь – мою маму она воспитывала одна, а когда появился на свет я, то мои родители переехали очень далеко, в другую страну, поэтому с бабушкой мы виделись редко. Зато вот сейчас я вернулся на родину, чтобы в свои двадцать лет начать самостоятельную жизнь. И вот она началась с сюрприза. Неприятного.

Квартира, которую я снимал, была самой обычной, и жил я там уже несколько месяцев. Когда бабушка умерла, то выяснилось, что своей собственной недвижимости у нее нет. Она давно её продала, а на вырученные деньги путешествовала. Ну, это официальная версия. Но на самом деле, моя бабушка не так проста. Помимо картин, для меня она оставила ещё кое-что. Письмо.

Сейчас ведь уже никто не пишет бумажных писем. Я, конечно, был тронут таким вниманием ко мне, ведь даже своей дочери она не оставила ничего, даже записки, всё завещала мне – внуку. Но я к этому письму отнесся несерьезно. Глянул, что текста там на три листа, да и отложил чтение на потом. Лень было. А зря. Так я мог бы избежать возникших проблем с наследством.

Всё началось в первую же ночь, когда я забрал картины к себе. Только я не сразу это сопоставил. Мне стали сниться девушки с картин. Сначала это было эпизодично и ненавязчиво. Они просили о помощи, плакали. Через пару недель сны приобрели устрашающий характер. Девушки злились, угрожали мне, требовали найти их. Брюнетка была очень стервозной, мне она не нравилась. Зато вторая девушка, такая милая и грустная, проявляла вежливость. Хотя, наверное, глупо влюбляться в девушку из своего сна, но не давала она мне покоя.

Вскоре я достал одну из картин и повесил над кроватью. Я любовался на неё, и она снилась мне всё чаще. Мои сны стали очень яркими и реалистичными. Я узнал, что девушку зовут Соня, и что их с подругой похитили много лет назад. Мне казалось, что я просто схожу с ума, что не могут нормальному человеку снится такие подробные сны, с диалогами и рассказами о себе. И вот тут-то мне и попалось на глаза бабушкино письмо, которое я так и не прочитал. С первых же строк я понял, что бабушка связана с историей похищения этих девушек.

В письме она рассказала, что в молодости они с подругами поехали в музей посмотреть картины. На самом деле хозяин музея – Паша заманил их туда специально. Картины были очень странными. Казалось, они жили собственной жизнью, изображали сюжеты будущих событий. И вскоре Соня и Вера – подруги бабушки пропали, зато их портреты сами собой появились на картинах. Бабушке удалось сбежать, прихватив портреты с собой. Паша же исчез вместе с остальными картинами. Бабушка всю жизнь искала его. Она хотела вернуть подруг и была уверенна, что сделать это может только Паша. Но его найти она так и не смогла. И теперь она передает эту миссию мне. Как будто бы я просил ее. Я вообще не люблю ввязываться в конфликты, ссоры, преступления…. А тут всё вместе, а еще и с примесью мистики, что очень пугало. Я, наверное, струсил бы, не стал бы в это ввязываться, если бы не два обстоятельства.

 

Во-первых, бабушка в письме заверила, что ее подруги будут сниться мне до тех пор, пока я их не спасу. Ей они тоже снились. Этого бы мне не хотелось.

Ну а во-вторых, уж очень хотелось мне вживую увидеть Соню. Поэтому я вооружился бабушкиной инструкцией, и направился на поиски Паши. Говорят, новичкам везет. Это про меня.

Бабушка указала несколько мест, где она еще не успела побывать, но где возможно встретить Пашу. И я с первой же попытки угадал. Бабушка подробно описала его внешность, но главной отличительной особенностью была большая красная выпуклая родинка на мочке уха, которую Паша скрывал под чуть удлиненными волосами.

Я приехал в город, где проводился фестиваль-выставка картин неизвестных, начинающих художников-любителей. Мероприятие длилось несколько дней, но уже в первые сутки я нашел его. Паша выглядел ровно так, как описывала его бабушка: на вид лет тридцать, высокий, темные волосы распущены до плеч и скрывали его уши, но мне удалось улучить момент, когда сквозняк откинул его волосы, я и увидел ту самую отличительную особенность.

Далее по рекомендациям бабушки я должен был проследить за ним. Но не просто найти место его временного проживания, а именно отыскать логово зверя. А для этого мне пришлось пойти на риск. Прихватив с собой все необходимое, я засел в машине, ожидая, когда Паша съедет с гостиницы и отправится домой. В течении двух дней, что я за ним наблюдал, парень вёл себя вполне обыкновенно, общался с людьми вежливо, раздавал буклеты.

Выехал Паша рано утром. Я чуть было не упустил его, но у него машина старая, заводится не с первого раза, благодаря чему я и проснулся. Я держался от него на почтительном расстоянии, но, казалось, в этом не было необходимости. Паша ехал медленно и не подозревал о слежке. Через двенадцать часом мы, наконец-то, прибыли на место. Это была какая-то деревня, на удивление красивая. Дома, дорожки, даже деревья были будто нарисованные, таких живописных мест я еще не встречал.

Я предусмотрительно не стал подъезжать к деревне близко. Оставил машину у дороги, а уж дальше пошел пешком. И как оказалось это было верным решением. Я держался поближе к кустам и деревьям, поэтому меня не было видно, зато я всё видел и слышал.

— Хозяин приехал? – Спросила немолодая женщина, красившая забор возле домика.

— Приехал недавно. – Ответил ей голос, а самого отвечавшего я не видел.

— Ох, чую, сегодня мне достанется.

— С чего бы?

— Хозяин еще с прошлого раза мною не доволен был. Всё грозился без рук оставить.

— Ну, это он может. Месяц назад Верку лишил мизинца за то, что она неправильно кружку держала, оттопырив палец.

— Тише! Кто-то идёт.

На этом незнакомцы диалог свой прекратили, а через минуту к ним подошел Павел. Он был чем-то недоволен. Посмотрел на забор, затем на женщину, сплюнул и сказал.

— Плохо ты, Мария Михайловна работу выполняешь, плохо. Я что тебя зря кормлю, пою, одеваю?

Женщина в ответ мелко закачала головой, но судя по голосу хозяина, её ответ его не интересовал. Паша увел свою пленницу в дом, а я поспешил догнать второго собеседника, который быстрым шагом удалялся.

— Эй, подождите!

Он обернулся и очень удивленно на меня посмотрел.

— Ты еще кто такой?

— Я тут мимо проезжал…

Мужик рассмеялся. – Ну, конечно! Мимо. Наша деревня скрыта от глаз человеческих, её нельзя увидеть или покинуть.

 

Это ввело меня в ступор.

— Как же так? Ведь я же тут, и почему нельзя отсюда уйти?

— А ты попробуй. Ну же! Давай, смелее, — настаивал мужик, и я развернулся и побежал к своей машине. Но только я дошел до края брусчатой дорожки, как передо мной будто возник невидимый экран, я не мог сойти с дорожки.

— Вот видишь.

— Что это такое? Почему я не могу уйти? – Запаниковал я.

— Потому что эта деревня нарисованная, как и все мы.

В тот момент в моей голове всё смешалось. Значит бабушка не нагнетала жути, когда писала про странный музей и картины. Но ведь такое просто невозможно.

— Подожди-ка, — опомнился я. – А как я вообще мог сюда попасть?

— Ясно как, только хозяин может сюда привести человека и только одним способом.

— Хозяин – это Паша? – Уточнил я.

— Он любит, когда его называют хозяином.

— Но ведь он даже не знает, что я тут. Просто я следил за ним, чтобы…

— Ха! Следил! Это ты зря сделал. Теперь навечно тут застрял. Не думай, что он не знает про тебя. Попасть сюда можно только если хозяин тебя нарисует.

И тут я вспомнил, что когда я вышел из машины, то на мгновение почувствовал, как по телу будто волна тока прошла, меня аж передернуло, но я всё списал на нервы, а оказывается…

— И как теперь быть? – Я опустил голову, мысленно ругая себя, бабушку и её подруг за то, что ввязался в историю.

— Так зачем ты следил-то?

Я пересказал вкратце все события, а мужик понимающе закивал.

— Спасать, значит, девок пришел. Что ж, дело благородное, но не благодарное. Теперь тебя самого спасать надо. Пойдём-ка в дом к подругам твоей бабушки, а по пути я тебе расскажу про правила здешние, придется тебе привыкать.

Выяснилось, что каждый житель деревни должен работать. Бездельники получают наказание – лишение конечностей. Паша просто берет картину с изображением пленника, и стирает кусочек тела. Мера временная, но действенная, поскольку человек ощущает всю боль.

— И что же, никто не пытался сбежать или убить Пашу?

— Пробовали, но это бесполезно. Это их семейное проклятие. Дело в том, что до Паши хозяином был его дядя – Леонид. Он был намного суровее, но и у него были свои слабости. Любил Леонид одну женщину, Ирину. В реальности он с ней видимо не с мог построить отношений, потому заточил сюда. Тут люди не стареют, и не умирают. Мы же нарисованные. И Леонид знал секрет долгой жизни. Он сам себя нарисовал и таким образом запечатлел в одном возрасте и больше не старел. Но Ирина нашла этот портрет у него в спальне, и сожгла. Тогда-то он и погиб. Но мы все равно тут в заточении так и остались, пока новый хозяин не пришел.

Я решил кое-что уточнить. — Значит это их семейная способность. То есть если найдется какой-то родственник, он сможет нам помочь?

 

Собеседник задумался. – Наверное. Только нет у них больше родственников, а даже если бы и нашелся, то кто же будет тягаться с хозяином себе во вред.

Когда мы дошли до нужного дома, то там я и увидел девушек. Сонечка была даже лучше, чем на картине. Она долго извинялась, говорила, что из-за нее они и сюда подали, а теперь и меня вот свободы лишили. Но я уже не злился. Я верил, что еще можно спастись.

Вечером меня вызвал к себе Паша. Прятаться было бессмысленно, поэтому я решил использовать разговор с ним в свою же пользу.

— Расскажи-ка мне, кто ты такой и зачем за мной следил? – Паша говорил спокойно, но голос его вызывал страх.

Я заранее продумал свой ответ. Я решил, что лучше правды ничего не придумаю, и Пашу этот ответ устроил.

— Да, помню я твою бабушку. Ей одной удалось сбежать, но это даже к лучшему. Мне не нужны тут слишком бойкие и активные, от них проблем много.

Пока мы разговаривали в доме Паши, я заметил, что он часто посматривает в сторону одной двери. Я был почти уверен, что там тайник или типа того. В конце беседы Паша дал мне поручения, которые теперь были моей постоянной обязанностью.

Я ушел в дом, куда меня поселили, и всю ночь думал, как же найти портер Паши, чтобы так же сжечь его, но еще более важный вопрос – это есть ли у него родственники. И я даже не представлял, как мне это выяснить.

Несколько недель я трудился не покладая рук. Я заработал себе хорошую репутацию, и Паша стал позволять мне работать на участке рядом с его домом, пока он сам был в разъездах. Паша часто уезжал и искал новых жертв. У него были большие планы, казалось, что он сошел с ума и мечтает перетащить в картинный мир всех жителей планеты. И вот в один из дней отсутствия хозяина я узнал очень важную вещь.

Во-первых, я проник в дом и нашел его тайник, где как я и полагал, была картина с изображением Паши. Я не стал ее сжигать, ведь пока мы не выясним как выбраться, нельзя Пашу убивать. Но тут неожиданно появилась новая информация.

— Дядя Жень, — обратился я к своему товарищу по несчастью, который и знакомил меня с местной жизнью, — а почему я ни разу не видел Ирину, ну ту смелую женщину, которая свергла бывшего хозяина.

— Так она же наказана. Навечно. Паша как узнал про неё, так и решил заточить её в доме. Ей оттуда не выйти. Так она одна и сидит.

— И что же, никто к ней не приходит? Ей же скучно!

— В том то и наказание – в одиночестве. Еду ей хозяин сам доставляет раз в неделю, а нам нельзя туда носа совать.

И вот тогда я и решил, что просто обязан с ней поговорить. Она ведь единственная знала Леонида задолго до заточения здесь. Может и про родственников его что знает. Но всё оказалось намного проще, и в то же время опаснее.

Я незаметно пробрался к её дому. Окна и двери были заколочены, но была небольшая дыра в стене, через которую передавалась еда.

— Ирина! Вы здесь?

Я не ожидал, что ответ будет таким быстрым.

— Кто здесь? Где Павел?

— Он уехал. Я недавно в деревне. Дело в том, что я пришел сюда, чтобы спасти двух девушек, но не знал, что тут столько людей. Я хочу поговорить с вами, может вместе мы что-то придумаем.

— Я уже пыталась, и вот чем это закончилось, — ответила она с грустью.

— Да, но мне нужно выяснить, есть ли у Павла или Леонида родственники, ведь только их кровный родственник может вызволить нас, а вы много лет знали Леонида…

Я не успел договорить, как за стеной что-то грохнуло, потом послышался шепот и еще один голос…мужской. Она там не одна?

— Ирина? Вы в порядке? Кто с вами?

Она вздохнула, будто думая, что сказать, а потом произнесла. – Тут мой сын.

И она рассказал мне историю о том, как Леонид в молодости хотел на ней жениться, но она отказала ему. Тогда он со злости нарисовал её портрет, и она оказалась здесь. Но ему этого было мало, он частенько возвращал её в реальную жизнь, устраивал романтические вечера, заставлял с ним спать, и каждый раз она пыталась сбежать. Иногда у неё это получалось, но ненадолго. Леонид специально давал ей уйти, а потом снова рисовал её, он так издевался над девушкой. И вот однажды Ирина заподозрила беременность. Она ничего не сказала Леониду, но решила, что ее ребенок не будет жить тут, поэтому она пошла на риск и сожгла картину с изображением Леонида. Только всё напрасно. Он умер, а она и её сын навечно тут.

— Так сколько же ему лет? Вашему сыну?

— Сорок. Так как зачат он был в реальном мире, то он стареет, и сейчас уже старше меня.

Меня накрыло озарение. – Так это сын Леонида? То есть это его кровный родственник, о котором никто не знает?

— Да, до тебя я никому про него не говорила. Да в общем-то со мной никто и не рискует общаться.

— Всё равно я не понимаю, как работает этот их дар или проклятие. Они рисуют человека, и он появляется тут?

 

Ирина вздохнула. – Как-то Леонид рассказал мне, что это идет с давних времен. В их роду был один очень известный художник, который получил свой талант и славу благодаря договору с нечистыми силами. И вот с тех пор между их родом и картинами появилась зловещая связь. Они могут заточить человека в картине, но и картины сами время от времени требуют жертв. Иногда они проявляют рисунок сами по себе и тогда художник обязан выполнить их волю, реализовать то, что изображено на картине. Это бывает достаточно часто, иногда картины требуют конкретных людей. Так в этой деревне и появляются новые жители.

— Но ведь тут живет человек, который не был нарисован, и кроме прочего является родственником хозяина, значит он может всех спасти. Я думаю, что твой сын должен нарисовать Павла, только в каком-то искаженном виде, тогда Павел сдастся и освободит нас.

Вскоре я тайком пронес в дом Ирины холст и краски, которые взял в доме Павла. Тем же вечером хозяин вернулся, а уже ночью вся деревня проснулась от диких криков. Когда я вошел в дом Павла, то обнаружил его лежащим не полу. Вместо ног у него были копыта, вместо рук обезьяньи лапы и еще кошачий хвост. Ну сынок Ирины постарался. Я быстро сбегал к ее дому, с помощью остальных мы выломали дверь, и теперь все жители стояли перед Пашей с требовательными лицами.

— Вот что, ты во власти этого человека, — я махнул рукой в сторону сына Ирины, который держал портрет Паши. – Он сын Леонида, а значит он может делать с тобой что захочет. И вот наше требование. Или ты всех нас освобождаешь, или будешь вечно мучиться, потому что звериные конечности — это только цветочки.

Павел был зол, но и сделать ничего не мог. Ему было больно, и он не мог совладать со своими копытами. А тут сын Ирины для убедительности еще стер одну лапу.

— Хорошо! – Взвыл Павел. – Только не надо больше этого. Я всё скажу. Там в подвале висят ваши картины, возьмите их и принесите сюда, я должен каждую перечеркнуть, и тогда вы освободитесь.

 

Но у меня появился другой план. Ведь сын Ирины тоже мог все картины перечеркнуть, они же одной крови, это было надежнее. Павлу нельзя доверять картины. Мы так и поступили. И это сработало. Теперь все люди были свободны, и могли просто уйти из деревни, все, кроме Павла. Он так и остался в теле получеловека — полуживотного.

Я стал помогать освободившимся людям, ведь многие из них попали в деревню полвека назад или более, а значит не приспособлены к современной жизни. Но у них появился второй шанс. Они могли продолжить свою жизнь с того, на чем остановились.

С Сонечкой мы поженились. И хоть она родилась на сорок лет раньше меня, но внешне ее молодость сохранилась, и теперь мы стареем вместе как обычные люди. А что там с Пашей неизвестно. Никто больше не возвращался в ту деревню и вряд ли вернется.

источник

Понравилось? Поделись с друзьями:
WordPress: 9MB | MySQL:70 | 0,420sec