Дождь лил, не переставая, то усиливаясь, то стихая. С наступлением темноты накатила усталость. Иван на секунду прикрыл глаза, а когда открыл, его ослепили фары встречной фуры. Рука рефлекторно крутанула руль в сторону, чтобы уйти от столкновения. Фура пронеслась мимо, лишь поток воздуха ударил в бок автомобиля.
Иван резко затормозил на обочине. Ремень безопасности шершавым ребром ощутимо проехал по шее. Наступила тишина: не шуршали шины по мокрому асфальту, не работал двигатель. Иван включил аварийные огни, откинулся на спинку сиденья и прикрыл глаза. «Сейчас минуту отдохну и поеду дальше».
Он проснулся от какого-то резкого звука. Бросил взгляд на приборную доску – спал всего несколько минут. Перед тем, как отключиться, смотрел на часы. Стук в боковое стекло заставил его вздрогнуть. Он скорее догадался, чем знал наверняка, что его разбуди именно этот стук.
Иван повернул голову. На него смотрело искажённое каплями дождя бледное лицо. Сердце в груди пустилось галопом. Иван повернул ключ зажигания. Пред тем, как рвануть с места, он снова повернул голову к окну. «Не привиделось» Мокрые волосы свисали по бокам бледного лица женщины, а посиневшие губы что-то говорили. Иван был не то, что джентльменом, но женщин не бросал, тем более дождливой ночью.
Он чуть опустил стекло. В салон сразу ворвался шум дождя с запахом мокрой травы и резины.
— Вы не в Заречье едете? Подвезите меня, пожалуйста, – прошелестел тихий голос.
— Нет, дальше. Но я подвезу вас. Садитесь. – Он мотнул головой в сторону сиденья рядом.
Женщина обошла машину, открыла дверцу и скользнула на пассажирское сиденье. Иван дождался, когда она усядется, посмотрел на её профиль и тронул «Форд» с места. Ей было лет двадцать пять. Может, меньше, а может, больше. Лицо бледное, с посиневшими губами. Кофта от дождя вытянулась, подол платья облепил бёдра, открыв округлые колени. С кончиков волос капала вода.
— Я совсем промокла. Сиденье намочу вам, – глядя перед собой, сказала она и рукой натянула мокрый подол на колени.
— Тут поблизости и жилья-то нет никакого. Как вы оказались одна ночью на дороге? – Иван не мог объяснить, но рядом с ней ему стало не по себе, а в салоне ощутимо похолодало.
Он проверил — стекло поднято. «Ночь, дождь, вот и мерещится».
Он не надеялся, что она ответит, но женщина вдруг сказала, что он, видимо, не заметил сбоку съезд на просёлочную дорогу между деревьями, а в километре отсюда находится большая деревня.
«Не заметил, да я и не вглядывался». Но вслух сказал совсем другое:
— И зачем в такой дождь вы ушли из дома? Я не допрашиваю, просто любопытно. Я устал, а разговор не даст заснуть.
— Там мать у меня заболела. Ездила проведать. Засиделась, пропустила автобус. Через лес пошла, так ближе к трассе. Думала, быстро доберусь, но машин почти нет.
Иван хотел возразить, что как раз машин-то много, и вдруг заметил, что встречные фары не слепили глаза. В окне заднего вида где-то вдалеке маячили точки огней.
— У меня термос с собой. Вам согреться надо, а то заболеете. – Он сбавил скорость, перегнулся назад между спинками сидений и достал пакет. – Держите.
— Спасибо. – Женщина не стала ломаться, достала термос и отвинтила крышку. Струйка пара поднялась над отверстием. – Горячий. Спасибо.
Они какое-то время ехали молча.
— Я Иван, а вас как зовут? – спросил он и посмотрел на попутчицу.
Девушка держала в руках термос, лицо отвернула к окну и, по-видимому, спала.
— Ну и ладно, — немного обиженно пробурчал Иван и повертел головой, разминая затёкшую шею.
Впереди, слева, показалась полоска огней. Заречье. Когда подъехали к первым домам, женщина проснулась. Сказала ровным, будто не со сна, голосом:
— Остановите здесь.
— Да лужи кругом и грязь. Нет уж, показывайте дорогу, довезу до дома.
— Хорошо, – согласилась она после небольшой паузы.
Они свернули пару раз и оказались на тёмной улице. В редких домах светились окна.
— Остановите вон у того дома, без забора. – Женщина вгляделась в темноту.
Иван остановил свой «Форд» и молодая женщина вышла из машины. Она наклонилась и поблагодарила. Иван мог поклясться, что глаза у неё были абсолютно чёрные и даже свет из салона не отражался в них. Женщина видимо уловила его внимательный изумлённый взгляд. Тут же выпрямилась, захлопнула дверцу.
Иван смотрел ей вслед. В единственном светящемся окне дома колыхнулась занавеска. Он не спешил уезжать. Странное что-то было во всем этом. Женщина подошла к крыльцу и дверь тут уже распахнулась. В светлом проёме возник мальчик.
Ивану показалось, что он услышал его радостный крик: «Мама!» Женщина проскользнула в открытую дверь, оглянулась и посмотрела прямо на Ивана. Потом дверь закрылась, и стало темно. Только в одном окне горел желтоватый свет.
Иван выехал на трассу. Он сбавил скорость, включил свет и посмотрел на пассажирское сиденье. Оно было мокрое. «А чего я ожидал? С неё же вода ручьями лила. Всё равно тут что-то не так». Всю дорогу до дома из головы не выходила странная женщина.
Машины на трассе попадались теперь редко, но всё-таки Иван ехал не один. Он вспомнил бледное лицо за мокрым окном и по спине пробежал холодок. Вскоре возникли очертания новостроек на окраине города и огни. Думал, что приедет глубокой ночью, но часы показывали половину первого.
Мама ждала Ивана, сразу открыла дверь, отругала, что в такой дождь напрасно ехал. Она жалела, что позвонила ему. Уже всё хорошо, давление упало, врач «скорой» уколы сделал… Они пили чай в маленькой уютной кухне, а Иван всё думал о странной попутчице.
Через три дня, ясным солнечным утром, Иван ехал назад. Подъезжая к повороту на Заречье, он свернул с трассы. При свете дня улицы посёлка выглядели совсем по-другому: светлые, не такие грязные и узкие. Дома хорошие, хоть и не коттеджи, но и не развалюхи. Не огороженный забором дом Иван нашёл сразу. Только это не вполне дом был. После пожара один угол его обвалился, крыша рухнула. Сохранившаяся почерневшая половина смотрела на мир пустыми глазницами оконных проёмов.
Но три дня назад он видел этот дом другим: в окне горел свет, висела занавеска, целое крыльцо. Или ему так показалось? Пожар случился минимум несколько месяцев назад. Иван вышел из машины и стоял перед сгоревшим домом. Дорожка к дому почти заросла и всё же по ней ходили — трава примята.
Он вернулся к машине и хотел уж сесть за руль, как увидел в конце улицы пожилую женщину. Решил дождаться и расспросить. Она тоже всматривалась в него.
— Здравствуйте. Скажите, а когда сгорел дом? – спросил Иван, когда женщина подошла.
— А вы кто же будете? Что-то вас не припомню. – Она подслеповато щурилась, разглядывая Ивана.
— Я подвозил недавно хозяйку дома, молодую женщину с тёмными волосами. Её мальчик ждал…
— Недавно, говоришь, подвозил? – Взгляд женщины выражал недоверие.
— Да, три дня назад.
— Уж не знаю, кого ты подвозил, парень, только прошлым летом дом Тамары сгорел. Сын её, Царство ему Небесное, тоже. А Тамара в этот момент к матери ездила. Тут, недалеко, в деревню. Мать её Зинаида болела сильно. Вот и поехала навестить, помочь, а сына с отцом оставила. Колька-то пил. Наверное, он и поджёг дом, случайно. Тамара вернулась, как тень ходила вокруг дома, всё сына искала, звала. А потом… И Зина, мать её вскоре умерла.
— А муж? Вы сказали, что сын с отцом в доме остались.
— Не нашли его. Только мальчика. Никто его больше не видел. Что тут случилось, неизвестно. — Женщина вздохнула и пошла дальше. Пройдя два дома, она свернула к красному забору, бросила быстрый взгляд на Ивана и скрылась за калиткой.
Иван решил, что лучше не рассказывать никому про странную попутчицу. Всё равно не поверят. Он и сам себе не верил, считал, что приснилось тогда на дороге. Но как только вспоминал мокрое сиденье, начинал гнать от себя все воспоминания об этом случае.
К матери в соседний город ездил довольно часто. Ничего подобного не слышал, хотя пытался расспрашивать мужиков на заправке. Те смотрели на него удивлённо и с сочувствием, только у виска пальцем не крутили.
Больше не встретил Иван никого похожего на ту странную попутчицу. Хотя приглядывался к молодым женщинам с тёмными волосами, в кофте и платье до колен. Проезжая вечером или ночью по этому участку трассы, никогда не останавливался, проскакивал его быстрее.
«Нет в темноте ничего невозможного. Или есть в темноте нечто невозможное. Смотря, с какой стороны подумать»
Алексей Проворотов
