Когда дед Митрофан был помоложе (чуть за пятьдесят), он держал свиней. У него самого семьи не было, но была у него старшая сестра, которая в своё время благополучно вышла замуж за городского и, соответственно, уехала из деревни. У неё к этому времени было уже пятеро внуков, так что мясом было кому помогать.
Однажды у деда Митрофана опоросилась свинья. Один поросёнок получился малюсенький и хлипенький. Мамашка отказалась от поросёнка, а деду его было очень жалко. Забрал его в хату, вынянчил и выкормил. Назвал его стандартно – Борькой. Борька окреп и привязался к деду Митрофану, как к родной мамке.
Бегал за ним по пятам, как собачонка. Так что картина для села была привычной – идёт дед Митрофан, а за ним Борька следом. Детвора тоже полюбила поросёнка, дюже уж он был игручий. Так и вырос Борька из поросёнка в приличного кабана, а собачьи повадки свои не позабыл.
Дед на работе – он по селу гуляет, шляется, а время подходит – бежит деда с работы встречать. Все к Борьке привыкли, даже привечали, бывало чем-нибудь вкусненьким угощали, а он и рад.
Так и жили они с дедом Митрофаном.
Тут подходит время – скоро день рождения у деда Митрофана. Традиционно в этот день приезжала его сестра из города со своим мужем. Муж у неё был интеллигент, работал главным инженером на каком-то заводе, соответственно, собственным продуктом угощать как-то неудобно.
Вот и пошёл дед Митрофан в магазин за горячительным, а Борька, как всегда, вслед за ним увязался. Дед идёт, пустой авоськой размахивает, а Борька сзади бежит. Навстречу Петровна, уже из магазина.
— Здорово, Митрофан. Куды лыжи со сваим хряком навострили? До магазину?
— Здорова, Петровна. Чиво я в ентом магазине не видял. У пасадку с Борькай идём за труфилями.
— Какими труфилями?
— А то ты ня знашь, какимя? Каки буржуины жруть.
— Да откудава в посадке труфиля?
— А почём я знаю? Тольки Борька откапываить. Здесь, главнае, ево палкаю вовремя атагнать, чтобы не сожрал. Хошь, с нами пошли, поглядишь, каки труфиля.
— Ой, да иди ты, помяло! Делать мине больша нечаво, как с тваим Борькай по посадкам труфиля искать.
— Ну, как знашь. И идут себе дальше.
У магазина Нюрка точила лясы с местным агрономом Николаем, дед Митрофан пожелал им здравствовать и пошёл в магазин, а Борька, как и полагается верному псу, сел ждать хозяина возле крыльца.
Тем временем к магазину подошла баба Капа – любимый объект для шуток деда Митрофана, и, увидев Борьку у крыльца, решила в магазин не входить, пока там Митрофан.
— Чёрт бы меня туда понёс, а не сама я пошла, туда, где ты. Опять чё нить отчабучишь, – сама себе прошептала баба Капа. – Здорова земляки, как дела, – и присоединилась к разговору Нюрки и Николая.
А тем временем дед Митрофан отоваривался необходимым.
— Зина, мине две бутылочки беленькай.
— Чаво енто, у тибе свая закончилася что ли? Усю вылакал?
— Да полно у мине сваёй, вон цельный катух.
— Так чаво жа?
— Да ничаво, дюжи нынча кабаны, говорю, капризны пошли. Ни хочить мою упатриблять, хвабричную яму подавай. Вырастил на сваю голову борова, ни пропоишь.
— Да ты чаво? При чём тута боров? – Удивляется Зиночка.
— А я чё, по-тваму, один пить должён? Без компании? А жрёть скольки, када выпьить!
— Дак ты, чё ж, ента, с кабаном пьёшь што ли?!!
— А с кем мине ещё пить? Михалычу тока в пятницу и субботу можна, а так кажнай день за руль. Вот и пью с Борькай. Огурчикав, памадорчикав солёных достану с погребу, уж очень Борька солёны памадоры уважает под беленькаю, и сидим, выпиваем, всё не один.
— Скольки же её тваму борову-то нада, ентой беленькай, напаи такова кабана! — сокрушается Зиночка.
Дед Митрофан в этот момент увидел в окно, что к Нюрке с Николаем присоединилась Капа.
— И правда, Зина, дай лучша три! – Решил дед Митрофан.
Пока дед Митрофан расплачивался и укладывал в авоську покупки, к компании на улице присоединился председатель колхоза со своей супругой.
А дальше картина маслом. Дед Митрофан выходит из магазина, за ним вскакивает Борька. Дед подходит к компании, здоровается, показывает Капе свою покупку и выдаёт:
— Усё, Капа, купил, на сёдня нам хватить, но больша у мине не праси, втарой раз я в магазин ни пабягу, так и знай! Разворачивается и уходит.
Все с недоумением смотрят на бабу Капу, та краснеет и в сердцах бросает в спину деду Митрофану тряпичную сумку, в которой лежит только один кошелёк. Сумка с кошельком ударяется о спину деда и падает на землю. Её лихо подхватывает Борька и с сумкой в зубах семенит за хозяином.
Народ хохочет, баба Капа грозит кулаком деду Митрофану и в сердцах кричит:
— Да када жа ты угаманишси, шут горохавый, када ума-то набирёшси? И пошла за дедом отбирать у Борьки свою сумку.
В этот момент из магазина выскакивает Зиночка с плавленым сырком в руках и потрясая сырком кричит деду Митрофану:
— Дядь Митрофан, дядь Митрофан, возьми вот Борьке от меня на закуску!
Хохотавшие застыли, несколько секунд смотрели на Зиночку с недоумением, как на дурочку, а потом дружно покатились со смеху, сообразив, что и Зиночке тоже досталось.
Иван Семёнович от смеха сложился пополам, даже грузный живот не помешал и сквозь слёзы и хохот только и смог выговорить:
— Уникум! – И показал в след деду большой палец.
