Ася нетерпеливо приподняла руку:
— Ну! Я вся внимание!
— Я читала какого-то то ли экстрасенса, то ли психолога… Не помню уже. Но он рекомендует, -тут она с улыбкой посмотрела в глаза Асе, — не поверишь: полюбить своего вpaга!
— Как это-полюбить? — Ася поперхнулась очередным кусочком кекса. О чем это говорит Кира? Полюбить этого дракона в юбке? Это же из серии «очевидное-невероятное»…
— Ну, понимаешь, он так все объясняет: в безвыходной ситуации, когда идет откровенный негатив от кого-то, а избавиться от его общества просто никак не получается, надо поискать в человеке какие-то хорошие черты. Какие-то струны души, задев которые, можно заставить человека измениться. Или посмотреть на него с другой стороны. И… И изменить к нему свое отношение! Сначала пожалеть его, а потом полюбить! Понимаешь, о чем я говорю?
— Не совсем, — широко распахнутые серые глаза Аси выражали недоумение.
— Это все непросто, я понимаю. Но можно же попробовать? Что скажешь? Готова на эксперимент? — Ася уже забыла и про чай и про кекс. Превратившись вся в слух, она с нетерпением ждала продолжения…
— Вот как это работает. Надо узнать о человеке как можно больше информации. Причины его поведения. Они, как правило, есть всегда. У кого-то это тяжелое детство, у кого-то трагедия случилась, кто-то с несправедливостью столкнулся. Ну не знаю. Там много чего описывается. Короче. Надо просто распять Елену на атомы и проверить, где, когда и что её сделало такой, какая она сейчас. Я, конечно, много знаю о ней, но далеко не все! Начнем с того, что Елена выросла в детском доме.
— Как это? В детском доме? — сердце Аси сжалось в комок…
— А ты не знала? Ну да, откуда тебе знать. Она осталась без родителей в три года. У нас не принято отдавать детей в детский дом, но родни, готовой взять ее к себе, не оказалось. Знаешь, те годы были голодными, лишний рот никому не был нужен. Представляешь? А какими были они, эти детские дома? Дети голодали там, воровали друг у друга, били, издевались над слабыми. Словом, выживали.
— А где был этот детский дом? Здесь, в городке?
— Нет, где-то в России, я точно не знаю.
— Ааа, — какая-то мысль начала формироваться у Аси, но как-то не удавалось её облачить в определенную форму.
— А после шестнадцати лет она поступила в техникум, выучилась на бухгалтера, — продолжала, тем временем, Кира, -там познакомилась с каким-то парнем в общежитии, где она жила. Любовь, все такое. Как там оно получилось, я не в курсе, но Елена забеременела.
Тот парень, как только узнал о беременности, тут же прекратил всякое общение с ней. Но это же какие времена были! Подключили и комсомол и профком. На собраниях он клялся, что женится, но, когда доходило до дела, смывался. Роды были очень тяжелыми. Говорят, что ее еле спасли. Родился сын. Назвала его Михаилом, в честь своего покойного отца.
— А дальше что было?
— А что дальше? В общежитие с ребенком нельзя. Пожалела ее одна нянечка из роддома. Забрала к себе. Помогла техникум окончить, через знакомых на работу устроила в строительную фирму помощником бухгалтера. А там как раз работал прорабом Петр по направлению после института.
Полюбил он ее с первого взгляда, как говорится, замуж предлагал. А она ни за что не хотела! Настолько возненавидела весь род мужской… Но тут так сложилось, просто не представляешь! Вот ведь судьба какая, -тут Кира оживилась, — к той нянечке, у которой Елена жила, из армии вернулся сын. Там были какие-то предложения с его стороны, в смысле замуж, но она и слышать не захотела. Ушла на квартиру, Мишку устроила в ясли, а сама продолжала работать.
Однажды загрипповала, температура высокая, Мишка при ней. На работу не вышла, но как-то умудрилась передать, что заболела. Дошло до Петра. Он переполошился, приехал. А у нее температура уже за сорок ползет. Вызвал скорую, сам с Мишкой возился… Вот такая история. Как там она доверилась ему и замуж согласилась-не знаю! Может потому, что он Мишку, как своего, полюбил? А потом и дочку она родила, Дину.
Ася слушала, разинув рот. Ничего себе история!!! Как-то жаль стало Елену… Столько пришлось ей перенести в этой жизни!
— И все-таки: почему она так ожесточилась против всех? Ведь теперь-то у нее все в порядке?
— Да кто ее знает… Может, характер такой, а может, тяжесть какую по жизни на душе тянет? Бывает такое… Знаю только, что в глубине души она очень добрая. Только не хочет никому открыться, как та улитка… Закрылась наглухо своим панцирем, так и живет.
Обе задумались. Ася ломала голову. Что-то здесь, в этой истории, не стыковалось. Неужели Елена вышла замуж за Петра только потому, что он её поддержал в трудную минуту? И еще одна мысль засела в голове… Очень хотелось хотя бы сделать попытку как-то разморозить душу этой немного грузной, свирепой с виду, но явно страдающей душой женщины.
— Кира, можешь мне дать рецепт твоего кекса?
— Дам, конечно! Но, если хочешь, дам тебе с собой!
Ася улыбнулась:
— Нет, спасибо, хочу сама попробовать сделать!
— Хорошо, как знаешь! И, да! Сегодня пятница, три дня в неделю работает городская баня! Хочешь, вместе сходим?
У Аси округлились глаза:
— Ого! Никогда в бане не была! Хочу! Только, какая она, это баня?
— Там есть общий зал, до тридцати человек набивается обычно, но я всегда заказываю отдельную кабинку. Со мной пойдет еще и моя племянница, мы снимем кабинку на двоих. Если хочешь, можешь с нами третьей, нет- можешь заказать отдельно для себя. Но втроем веселее, -Кира улыбалась.
— Тогда втроем! Ну, мне пора, — захватив бумажку с рецептом кекса, Ася заторопилась домой.
— Хорошо, так готовься: на семь часов я сделала заказ в баню!
— Отлично! Спасибо за угощения! До вечера!
— До вечера!
* * * * *
На кухне никого не было… Петр Иванович где-то отсутствовали Ася развернула кипучую деятельность. На ужин она решили приготовить суп с макаронами и кекс.
Мысли одна за другой мухами жужжали в голове.
Надо бы найти способ позвонить родителям. Переволновались ведь за нее! Что там с работой? Догадалась ли мама сходить и уладить дела? А то ведь уволят за прогул и в трудовой запишут! И потом нигде ее на работу не возьмут…
И, да… Елена! Головная боль. Какой способ использовать, чтобы хоть немного растопить сердце этой Снежной Королевы? Способов было много, это понятно. В педагогическом преподавалась психология, но там, в основном, общие какие-то знания, научные термины, заумные трактаты, но кое-что всё-таки из полученных знаний может пригодиться.
Здесь мозговой центр Аси начал выдавать кучу информации, которая могла бы пригодиться в поисках подхода к сердцу будущей свекрови.
Но… Несмотря на все ее усилия, приход Елены застал Асю врасплох. Почему-то она сегодня пришла немного раньше…
Зорким глазом осмотрев кухню, явно в поисках того, к чему можно было бы придраться, Елена остановила взгляд на кексе, который Ася выложила на красивое блюдо из сервиза, который она обнаружила в серванте.
Кекс удался на славу, что и говорить! Да и на дорогом блюде смотрелся просто-таки победителем! Шоколадный крем, которым Ася щедро полила его сверху, уже застыл и красиво уложенные с учетом всех правил геометрии грецкие орехи дополняли соблазнительную картину…
Во взгляде Елены в одно мгновение можно было уловить и злость, и изумление, и восхищение, и зависть…
Вот с этим самым коктейлем эмоций она и перевела глаза на Асю. Похоже, заготовленные в подсознании колкости, застряли где-то на выходе новыми чувствами.
Едва заметная улыбка преобразила лицо Снежной Королевы, как ее уже про себя окрестила девушка.
Как это у нее получилось, она и сама не поняла, но в каком-то порыве, сделав пару шагов к этой женщине, вдруг обняла ее… И та, готовая в первый момент оттолкнуть Асю, вдруг прижала ее к себе и поцеловала в висок… Обе, ошеломленные этим проявлением чувств, на минуту замерли в этом неожиданном для обеих объятии.
Все вдруг стало на свои места.
Елена уже не могла, нет, не хотела изображать из себя грозную свекровь.
Они вместе сели ужинать, не дожидаясь мужчин. А потом перешли в гостиную и Ася стала просить Елену рассказать о своей жизни. И женщина, не успевая удивляться себе, начала открываться этой милой красавице, которую её измученное сердце приняло уже не как чужеродное существо, а как дочь…
Да что как дочь? Она своей дочери, своей Дине никогда не открывала своего сердца, а тут вдруг говорила и говорила… Иногда она умолкала, как бы прислушиваясь сама к себе, но, похоже, какой-то внутренний барьер сломался напрочь и, накопленные годами страхи, обиды, боль, стали прорываться наружу.
Ася внимательно слушала, почти не перебивая.
Однако, в какой-то момент она насторожилась. Елена рассказывала о своей тяжелой беременности.
— Врачи говорили, что у меня будет двойня. Страшно было. Я и с одним не знала, как справлюсь одна, без какой-то помощи. А тут двойня! Хорошо это, или плохо, но Миша родился один. А я все плакала.
Одна нянечка вокруг меня все не отходила, тетя Клава. Как только минутка, и она ко мне. Знаешь, такая жалостливая, все мне в глаза заглядывала и почему-то плакала. А я ни ее, ни кого другого видеть не хотела. Да и Мишке рада не была. Нет, мысли оставить его в роддоме не было! Я-то сама хорошо знала, что такое детдом.
Ах! Если бы не тетя Клава… Она и сама не шиковала. Одна своего сына вырастила, муж рано умер. А тут и сына в армию забрали. Вот она ко мне и прикипела. Домой к себе забрала, говорила, что ей только в радость. А что, разве у меня выбор был? Больше года жила с ней. Мишке два месяца было, я на работу вышла. Тетя Клава днем с моим Мишкой, а на работу в ночную смену… Хорошая женщина, что и говорить! Таких, наверное,уже нет…
— А вы с ней поддерживаете связь? -тихим голосом спросила Ася. В голове у нее уже складывался пазл, но ей с трудом верилось в этот вариант. Уж слишком невероятное совпадение…
— Да, письма пишем друг другу, открытки посылаем.
