Рая знала, что они шушукаются за спиной.
Деревня, куда здесь деваться от глаз и языков всезнающих кумушек.
Рая знала, что они шепчутся.
Ну и пусть.
Она ходила по деревне с высоко поднятой головой.
Ей нечего стыдится, да. Она тоже заслужила своё бабское счастье.
— Слышали, бабоньки, — говорит одна из деревенских сплетниц, за длинный язык прозванная Язычихой, — Раиска -то Семёнова, говорят беременная.
-Да ну тебя, говори, да не заговаривайся, — хохочет другая, краснолицая, с багровой коротенькой шейкой, на которой поблёскивает нитка бело- розовых бус, — она моя годка, а у меня внуку пять лет.
-И что Томка, что у тебя внуку пять лет, — говорит ещё одна, — ты Надьку свою в девках принесла, а Надька твоя тоже после школы почти и родила.
-И что? И что? Не про меня разговор, а про Раиску…
А Рая в это время шла и улыбалась тихонечко, прикрывая инстинктивно живот одной рукой, во второй у неё был пакет с Аллой Пугачёвой, удобный, с пластиковыми ручками, она в районе купила, когда в больницу ездила.
Как же на неё смотрела молоденькая медсестричка, только не прыскала в кулак, а так хотелось этой девчонке закатиться смехом. Смешно, конечно же.
Старуха, а ей двадцатилетней, только выпустившийся из училища, все кто старше двадцати пяти, все стариками кажутся.
-Так Раиса Игнатьевна, вот вам направление, — усталая врач пододвинула улыбающейся Раисе листочек бумаги.
-Что это, простите?
-Направление, — не поднимая головы пишет врач что-то в своей бухгалтерской книге, у Раи такие на работе тоже, на операцию направление. Да что такое, — говорит она медсестре, я вот на переподготовке в Москве была, там уже компьютеры стоят, когда у нас -то поставят это так удобно.
Компьютеры…Рае возможно тоже было бы удобнее с компьютером, но пока до них дойдёт это новшество. Направление, думает Рая, а зачем и куда?
-Простите, у меня там что-то не так?
-Что? где там? Что не так? — врач поворачивается и смотрит удивлённо на Раю, — вы что сидите? Женщина идите…
-Я не поняла, куда идти -то?
Медсестричка не удержалась и прыснула.
-Раиса Игнатьевна, на абоrт, куда ещё то!
-В смысле абоrт?
-Ну хорошо, операцию, идите уже, не задерживайте. В вашем возрасте стесняться этого слова, ну я не могу…
-Подождите, мне не нужна никакая операция, вы что?
-То есть, — врач приподняла тоненькие бровки- ниточки, — вы что, собираетесь рожать?
-Конечно! — Рая тихо улыбнулась, — иначе зачем бы я пришла к вам.
-Ага, значит так…
Врач озадаченно постучала карандашом по столу, посмотрела на медсестру.
-Ну что же я думаю вам не стоит рассказывать все тяготы что придётся пройти. Вы же первородка?
-Что простите?
-Детей вы до этого не рожали?
-Я.…нет.
-Ну а ваш, извиняюсь муж, он как на это посмотрит?
-У меня нет мужа, — выдавила из себя.
-Ну не из воздуха же вы это взяли? — врач брезгливо поморщилась.
Рая вскинула голову да что такое-то, а? Она взрослый человек, а её тут…как девчонку несмышлёную, отчитывают.
-Мы будем обсуждать моё семейное положение? Или моральное разложение?
Врач сразу засуетилась, покраснела, видимо ей не понравилось, как Рая себя повела, врач привыкла к тому, что она здесь повелевает людскими судьбами.
-Нет, но…Раиса Игнатьевна, вам на минуточку, она потянулась к карточке Раисы, вам, простите меня сорок три года. Ваши одноклассники уже, наверное, внуков нянчат.
-И что? Пусть нянчат, при чём тут они.
-Ну вы поймите, в вашем положении.
-В каком моём положении?
-Ну хорошо, — врач показала рукой медсестре, та, испуганно съежившись наблюдала за спором этих двух «тётенек», как про себя девчонка назвала врача и пациентку. Затем взяла с окна телефонный аппарат и подала врачу.
-Алё, Вера Яковлевна, зайди пожалуйста.
В кабинет протиснулась полная женщина, переваливаясь на коротеньких, толстых ногах, она, отдышавшись села на кушетку.
-Ну?
— Вот…к тебе…я.…не знаю, возьмёшь или нет? Рожать собралась, — врач поджала губы.
-А что у меня есть выбор? Идёмте милочка, -Вера Яковлевна тяжело встала, — ты меня из-за этого звала, Зинаида…Александровна? Она сама бы не дошла? Идёмте.
Вера Яковлевна быстро заполнила какие -то бумаги, велела медсестре, такой же большой поставить печать, измеряла давление.
-Ну что, мамочка, поздравляю, сдавайте анализы и ко мне. И помните, беременность — это не болезнь, хворую из себя не делать, ясно? А про Зину…Зинаиду Александровну, ты плюнь, милая плюнь и разотри. Моя бабка на пятьдесят третьем году моего папаньку родила. Думала киста, приехала в район, жалуется, мол киста шевелится, ха-ха-ха.
Уехала уже с подарком.
Так что не кисни, успеешь, вырастишь. Иди, папаньку -то обрадуй, молодец мол, ха-ха-ха.
То, что она будет рожать, Рая знала сразу.
Сначала и не поверила такому счастью, не ждала уже. Больше десяти лет одна жила, муж ушёл к той, которая может. А кто с пустышкой жить будет? В деревне быстро слухи разносятся.
Как она поддалась на уговоры Ванины и сама не заметила.
То, что Рая красивая, это да, это не отнять. У них все в породе такие и парни, и девки, но то, что ей заинтересуется парень молодой, Ване едва тридцать исполнилось, работал ветврачом у них в колхозе, бабки Дуни внук, приехал и остался, бабка уже старая была, вот и остался, внучек.
Девки вокруг него табунам ходили, хороводы водили, а он ни с кем.
И хоть бы так, просто, чтобы побаловаться, нет!
Стали думать не болен ли по мужской части Иван, а может зазноба какая есть где?
Рая и не думала зачем он ей, мальчишка -то? Красивый, да. Статный. Была бы у неё дочка, как раз бы под стать ей был бы, мелькнула однажды мысль, но нет у Раи дочки, нет и сыночка. Не удалось испытать, как это.
Проверялась, лечилась у бабок. Врачи руками разводили, мол, всё здоровое у вас, бабки разные травы, да мази давали, всё без толку.
А тут как-то сама не поняла как у них с Ванюшей…
Конечно, она ему отставку сразу же дала, так и сказала.
-Извини, Ваня, но я взрослый человек, бегать ко мне под покровом ночи не позволю, посмешищем себя выставлять не дам, иди, ищи по себе девушку.
Возмутился Ваня, я, говорит к бабушке жить из города приехал, только ради тебя, я с детства о тебе только и думаю.
Да Рая неумолима была, отвадила. Рассчитался Ваня и уехал, бабушки Дуни уже к тому времени не стало.
А тут счастье такое. Небо благодарила Рая, знала, что силы в ней заложено немерено, вот и ей дали почувствовать, как это…мамой быть.
Уж бабы всяко изгалялись, чтобы узнать с кем Рая согрешила. Особо подозрительные мужиков своих пытали, мол не ты ли, с Райкой-то, видела, как слюни на неё пускаешь.
Мужики клялись, божились что нет, некоторые напускали туману всякое, мол, бывает, многим хотелось бы быть причастными к этому, ходит по селу подёргивая плечом, вот мол, я могу ещё.
Многим бы бабам хотелось побежать, да повыдрать этой Райке волосья, чтобы не ходила, не вводила в блуд мужиков.
А то вон, и не стареет ведь, не имётся ей. Должна уже давно обабиться, а она всё девчонкой порхает.
А теперь ещё вон что удумала, ходит будто блаженная, улыбается живот свой, выставляет, другая бы на её месте пряталась, а эта…
подруги близкие тоже пытали
-Кто, Рая? Отец -то, кто?
-Мужик, ясен месяц. Вы за своих -то не переживайте, на ваших не позарюсь, — усмехается Рая.
Пришло время, родила Рая мальчишечку, Ванюшкой назвала.
Идёт как -то, в магазин, в синей колясочке своего богатыря везёт. Тот лежит, пузыри пускает, ножки свои толстенькие к верху поднимает, агукает.
Смотрит Ваня навстречу, идёт, по делам приезжал, так взглядом и впился. Кивнула и мимо прошла.
А вечером пришёл.
-Не имеешь права сына не показывать.
-С чего бы это я тебе своего сына показывала?
-Не дури, Раиса, мой ребёнок?
-Ну? И что теперь?
-А то…
Слухи по селу быстро разлетаются обрастают перьями, каждый от себя что-то выдумывает.
Так и в этот раз, нашлись кумушки, которые видели, как Раиска в ногах у Ваньки валялась забрать её с дитём в город, а тот отнекивался.
Чёрт его знает, кто эти слухи выдумывает.
Только добился Ваня своего, уехала Рая с ним и маленьким Ванечкой в город.
Кто-то из деревенских видел, несколько времени спустя, будто Ваня с Раей и маленьким Ванечкой гуляли, а в коляске девчонка, толстенькая, пузыри пускала и ножки толстые к небу задирала.
А он, бабоньки так уж под локоток, под локоток её, и в коляску ласково заглядывает…Тьфу ты.
-А чего плюешься-то — спрашивает Оксана, продавец, в магазине её вечно собираются сплетницы и точат лясы своими длинными языками.
-Да смотреть тошно, куды там, любовь какая, обуяла пацана, повесила ему чужое дитя и живёт, в ус не дует. А то не видать, что старуха, словно мама с сыном, тьфу.
-Ну чего ты брешешь, — говорит другая, — ну какая мама с сыном, ну? Бабоньки, да она Рая будто ещё моложе стала, и да, девочку Ивану родила, и Ванюшка тоже Ванин. Зачем напраслину говорите?
-Всё равно, ненормально это, — не унимается первая, — мы уже внуков в школу провожаем, а она детей рожает, а мы ведь с ней годки!
А Рая с Иваном плевали на все разговоры, да жили себе в счастии, и до сих пор живут уже внуков в школу провожают…
-Бывают ранние цветы, с самой весны цветут, к лету уже просто кустики зацветают, а бывают что только к осени цвести начинают, и цветут до самого снега, — рассуждают старухи на лавках, наблюдая как злятся и бесятся бабы, те самые, что рано отцвели.
-А бывают что с ранней весны и до поздней осени цветут, — говорит единственный, затесавшийся в их компанию дед.
-А что же, бывает, — кивают бабушки головами, — всяко бывает. От то и Рая, цвела всё лето пустоцветом, а к осени и на тебе…
-Поздний цветок, поздний…Видно до снега цвести будет…
Мавридика д.
