Молодая женщина, Софья Малышева, отдыхала на солнечном берегу Анталии, но выглядела грустной, задумчивой и меланхоличной. Она не заводила знакомств, предпочитая одиночество, а по сути просто не могла смириться со своей потерей.
Даже жаркие пляжи, ласковое море и роскошный номер пятизвездочного отеля не могли заменить ей того, что она утратила, расставшись со своим любимым мужчиной. Она любила Алексея и жила мечтой соединить с ним свою судьбу. Но он как будто этого не замечал.
Софья чувствовала, что в их отношениях есть какая-то недосказанность, если не сказать неполноценность. Сначала она пыталась анализировать свои поступки, свое отношение к нему, чтобы понять, в чем дело.
Но в конце концов остановилась на мысли, что он просто привык к ней, а вот любит или нет — это большой вопрос. Хотя, в любви признавался. Так, наверное, и продолжались бы их отношения, если бы однажды вечером, придя с работы, Софья не обнаружила в почтовом ящике этот злосчастный конверт! Когда просмотрела вложенные в него фотографии, у нее было такое чувство, что ее ошпарили кипятком.
Девушка набралась терпения и со слезами на глазах рассмотрела каждую из них. И на каждом фото ее любимый мужчина обнимал, целовал, прижимал к себе одну и ту же женщину, совершенно ей не знакомую. Совсем уж интимных фото не было, но она взирала на него так, как смотрят именно влюбленные: страстно. И Софья поняла всю ту недосказанность и неполноценность, которая всегда ощущалась в их отношениях – в них не было этой страсти!
«Вот оно! Все теперь ясно. Любовница-то я, скорее всего, никудышная! А раз так, то он и нашел себе другую. А мне что делать? Кого теперь искать, когда сердце и мысли заняты только одним, тем, кто может обожать женщину так, как мне и не снилось?» — думала тогда Софья, все еще теребя в руках эти злосчастные снимки.
Софья не стала разбираться со своим любимым. Она просто оформила отпуск и улетела в Турцию, ничего ему не сообщив. А перед отъездом бросила в его письменный ящик конверт с фотографиями и припиской: прощай! Глупо, наверное. Но по-другому она поступить не могла. Она не хотела прощать обмана и предательства. Ведь он говорил, что любит ее, черт возьми! А сам на стороне… Как мерзко!
Три недели пролетели быстро. Софья конечно же отдохнула, загорела, выспалась. Но тем не менее, ее моральное состояние оставляло желать лучшего. И даже тот мужчина, с которым она познакомилась в баре отеля, красивый и импозантный француз, не вызвал в ней никаких ответных чувств. Ну провела она с ним вечер в кафе, посмеялась, отвела душу, но от дальнейших встреч отказалась. Зачем ей еще кто-то, если она любит одного. И это, наверное, навсегда.
А ее любимый даже ни разу не позвонил, хотя она не могла избавиться от наваждения, что он где-то рядом. По ночам ей слышался его голос, его шаги. Она хотела, чтобы он оказался здесь, около нее, и с тем сумасшедшим выражением лица, которое она все время вспоминала, любил ее так же страстно, как ту, на фото.
Но это были лишь мечты, которым вряд ли суждено будет сбыться. Софья не хотела возвращаться домой. От одной мысли о том, что он находится в том же городе, где-то рядом с ней, но чужой и далекий, отвергнутый ей же самой, девушке было нескончаемо грустно и обидно за себя, такую неудачницу.
По щекам ее катились слезы, которые она старалась вытирать незаметно для окружающих. Тяжелая тоска навалилась на нее, когда она наконец забрала свой чемодан и направилась к выходу. Надо искать такси и ехать домой, в пустую квартиру. Впереди не жизнь, а сплошная тягомотина.
И вдруг в ее глазах сверкнул какой-то блеск, ее как молнией ослепило. В толпе встречающих она увидела Алексея! Софья остановилась, не веря своим глазам, а он подошел к ней, взял из рук чемодан и сказал:
— Наконец-то! Думал с ума сойду, пока дождусь.
— А я думала, что сойду с ума, если не дождешься, — ответила Софья тихим голосом, и они пошли на выход, крепко обняв друг друга.
Женщиной на фотографиях оказалась его давно забытая бывшая подружка. Приехала на несколько дней в их город и увлекла Алексея воспоминаниями о прошлом. С ней он провел два вечера и одну шальную ночь, в аэропорту. Ночной рейс задержали, пришлось ждать до утра. Просидели в ночном кафе за разговорами, и он проводил ее.
А вот кто заснял их свидания на фото, он не знает, но может лишь предполагать:
— Кто-то из твоих поклонников, Сонечка. Захотел нас развести, и ему почти удалось. Прости меня, идиота. Я не хотел объясняться по телефону, поэтому не звонил.
Софья улыбнулась абсурдности его предположения, грустно взглянула на своего любимого и поняла, что простит его. Слишком уж глубоко и искренне было его раскаяние. И она любит его, несмотря ни на что, хоть и не поверила до конца его объяснениям.
Вот видишь – проходит пора звездопада,
И, кажется, время навек разлучаться…
А я лишь теперь понимаю, как надо
Любить, и жалеть, и прощать, и прощаться…
Ольга Берггольц
