За окном бесновался ветер, завывал, засеивал собой старые перекошенные рамы, гудел. С другой стороны окна бабушка Рима закрывала потрескавшиеся от времени ставни и затыкала щели смятыми целлофановыми пакетами. Ровно в 18.00 она запирала дверь и прятала ключ, не давая мне покинуть дом.
— Нечего тебе там делать, ночь на дворе. Трамонтана дует из-за гор, слышишь?
Её слабоумие впервые проявилось два года назад, когда на Пасху, вместо конфет она съела вишневый табак для кальяна. Вытирая белоснежной шторой перепачканный табаком рот, она виновато озиралась в поисках деревянной кружки с чаем, которая все это время стояла перед ней. Мне было так странно и больно видеть некогда сильную женщину, умело тащившую на себе все хозяйство нашей фамилии. Мужчины нашего рода не доживали до старости.
Однажды ночью я проснулся от того, что бабушка держала меня за руку и водила по запястью спицей.
— Твой покойный дядюшка Франциск говорил, что все самые красивые женщины живут в заморском городке Пасадена. Задумайся об этом, Эмиль, ведь ты уже не мальчик.
И я задумался. Задумался о том, что вот уже двадцать лет женат на любимой женщине, подарившей мне двух прекрасных сыновей, о том, что меня зовут Себастьян, и о том, что я никогда не слышал о дядюшке Франциске.
В субботу бабушка ела холодный рыбный суп руками, бросала кости на пол и напевала песенку «Барон верхом на пушке». От нечего делать я взял губную гармошку и подыграл ей. Это обрадовало женщину и пританцовывая, она разложила на столе четыре листа бумаги, придавав каждый карандашом.
— Эмиль, позови Люси и Пабло, вчера мы не закончили наши объявления.
Упомянутые имена мне ни о чем не говорили, но я повиновался:
— Пабло, Люси, сколько можно ждать, идите скорее, бабушка вас ждет.
Рима покачала головой:
— Бестолковая Люси, нет с ней сладу. Так и останется старой девой, помяни мое слово, Эмиль.
Я понимающе кивнул:
— Да и Пабло тоже хорош, его бы следовало отдать в кадетский корпус, там дисциплина и…
— Боже упаси, Эмиль! У него же больные легкие! Если готов, пиши, а написанное прочитаешь мне на ночь.
Вот уже четвертую субботы мы пишем объявления о покупке смысла жизни. Мы, это я, и не существующие Люси и Пабло. Бабушка только чертит странные узоры, которые в конце странным образом превращаются в журавля, стоящего на черепахе.
Я вздохнул и написал:
ОБЪЯВЛЕНИЕ!
Куплю не дорого, а лучше обменяю на исправный велосипедный насос, подлинный смысл жизни. Буддизм не предлагать. На вторичные философские откровения аллергия. Ницше, Кьеркегор, Кант и Юнг, определены бабушкой, как демагоги и суррогаты, поэтому только натуральные ингредиенты. Охотно принимаются обоснованные откровения, внезапные просветления ума и веские доводы Всевышнего. Возможен катарсис.
Оформление сделки за счет покупателя. Торг уместен.
Стучите в ставни и открыто вам будет.
Спросить Эмиля.
Этой ночью бабушка засыпала со спокойным сердцем:
— Теперь все будет хорошо, Эмиль. На такое объявление, кто-то обязательно откликнется. Ты молодец, мой мальчик. Молодец.
Автор: grisha
