Главное — убедительно говорить
Иван Ильич пришёл домой с работы в прекрасном настроении. Сегодня на коллегии в министерстве открыто намекнули, что ему грозит очередное повышение по службе, и поэтому в душе его пели соловьи.
Но очень скоро он убедился, что прекрасное настроение — вещь зыбкая, его запросто может разрушить даже простой сквозняк. Или, например, приехавшая в гости тёща, которая намертво засела на кухне и не даёт спокойно поужинать.
Тёща при появлении Ильи сразу же насела на зятя с расспросами, какие новости у него на госслужбе. Иван, как всегда, добродушным тоном намекнул, что дом на то и дом, чтобы в нём можно было отдохнуть от работы, и поэтому говорить о делах он не намерен даже с любимой тёщей. Тем более, что она ничегошеньки в его делах не соображает.
Тёща моментально вспыхнула, как всегда наговорила кучу всего странного, а потом ещё и традиционно добавила:
— Ты, Ваня, благодарить меня должен, за то, что я тебе подарила такую верную жену. В ножки должен мне кланяться… А ты смотришь на меня волком…
Почему-то, именно сегодня эта привычная уже для их семьи фраза тёщи стала контрольным выстрелом. Духота июньская, что-ли, так подействовала.
— Всё… – Интеллигентный Иван потускнел взором, бросил ложку в тарелку, помолчал, затем, не глядя на жену, уверенно сказал: – Я подаю на развод.
За столом мгновенно стало тихо. Даже муха, которая перед этим с настойчивым жужжанием наворачивала круги над тёщей, вдруг замолчала и приземлилась к ней на плечо.
— Ваня, ты сейчас что сказал? – вкрадчиво переспросила жена, надеясь, что она что-то не то услышала.
— Я подаю на развод, — упрямо повторил Иван Ильич. – Мне это всё изрядно надоело.
— Что всё? – не поняла жена.
— Вот это всё…
Иван Ильич показал пальцем на тёщу. Муха, сидящая на её плече, предчувствуя, что скоро в этой семье грянет буря, вспорхнула и вылетела в открытую форточку. Иван проследил за полётом этой мухи, и ему тоже страстно захотелось сигануть вслед за ней — туда, на волю.
– Почему я, уважаемый человек, каждую неделю должен терпеть вот такое, да ещё в собственном доме? — начал говорить он торжественную речь. — Между прочим, этот дом мне предоставило государство не для того, чтобы я в нём выслушивал бредни пожилых женщин. — У тёщи полезли глаза на лоб, да и у жены тоже, но Иван только начинал свой разбег. — И я это, дорогие товарищи, терпеть не буду. Я это терпеть не имею права, потому что в первую очередь я должен думать о том, как сделать нашу страну лучше и богаче, а мне приходиться думать про то, как сохранить свои нервы. Не для этого я два института закончил и имею кучу благодарностей, а так же медаль и орден. Не для этого, товарищи. Так что всё, хватит. Развод!
— Ваня, но мы же с тобой… — голос жены задрожал. – Мы же любим друг друга… Или нет?
— Или нет? – подала робкий голос и тёща.
— Любим, любим… — закивал муж, стискивая зубы. – Поэтому я разводиться буду не с тобой, а с ней. — И Иван опять показал пальцем в тёщину сторону.
— Это как? – Тёща в недоумении открыла рот и на некоторое время задумалась. Потом опомнилась. – Ты чего-то путаешь, зятёк. Таких законов, вроде бы нет пока, чтобы зятья с тёщами разводились. – И женщина неуверенно хмыкнула. – Ты же грамотный, и законы знаешь. Ведь нет у нас таких законов?
— Пока нет, — угрожающим голосом подтвердил Иван. — Но скоро будет. Я вам обещаю. С моими связями-то в заксобрании такой закон обязательно скоро появится. Я ведь в этом собрании через день бываю, по делам. И могу запросто любой проект любого закона предложить и сам же пролоббировать. Всё, решено, завтра предложу какой-нибудь фракции проект закона о том, что любой мужчина может подать на развод со своей тёщей. Мы должны блюсти интересы крепкой семьи. А то распустились. Сколько у нас разводов из-за тёщ происходит? Уму непостижимо! А что? Хорошая постановка вопроса. И значит, закон этот обязательно примут.
— Чего это ты тут нам врёшь-то? – испуганно спросила тёща, сверля зятя глазами. – Хочешь меня на испуг взять?
— Я не вру, дорогая маман. — Иван хмыкнул. – Вы не знаете кухню законотворчества. Хотите пример? Пожалуйста. Пошёл прошлым летом наш Степан Петрович в лес по грибы. Вернее – поехал. Знаете кто такой Степан Петрович? Тот самый, которого в нашем городе все знают! Так вот, встал он, как водится у грибников, пораньше, взял корзину побольше. Ехал с полчаса до этого лесу, а когда приехал, смотрит — в лесу грибников уже тьма-тьмущая. И у всех полные корзины. А Петрович-то, выходит, опоздал, раньше нужно было просыпаться. Пришлось возвращаться домой пустым. А дома тёща его на смех подняла, пальцем в пустую корзину тычет. Представляете, как Степану Петровичу было обидно? И на следующий же день бежит он в собрание, несёт проект закона, по которому слишком жадных грибников станут всячески ограничивать. И что скажете? – Иван торжественно посмотрел на тёщу. – Приняли ведь закон. Слышали, наверное, отзывы граждан? А кто виноват? Опять тёща. – Иван Ильич затряс указательным пальцем в воздухе. – Совсем эти тёщи распустились… Ну, ничего, скоро мы управу на них найдём. Скоро мы столько семей сохраним…
— Погоди, Ваня. — Жена непонимающими глазами смотрела то на мужа, то на маму. – А как же мы с мамой? Если ты с ней разведёшься, как я должна с ней поступить? Как всё это в твоём законе будет прописано?
— Как-как… — Иван на секунду задумался. потом строго сверкнул глазами. – Придумаем чего-нибудь… Мы же тоже люди, хотим, чтобы наши жёны особо не страдали…
— А тёщи? – подала опять робкий голос тёща.
— Тёщи пусть спасибо говорят, что их при этом имущества не станут лишать, — отрезал Иван Ильич и опять взял ложку в руку. — Вы бы, маман, лучше молили Бога, чтобы женщины всей нашей прекрасной страны историю возникновения этого закона не узнали. А то, не знаю, что они с вами сделают…
Иван Ильич принялся доедать свой ужин.
