Николаю Зябликову выдали премию на работе, в виде путёвки в санаторий. Никогда ранее он там не бывал, и на здоровье не жаловался. Но, раз выдали, надо ехать. Его распирало от гордости.
— Люся, поздравь меня! Я еду в санаторий! Не Козлов, и не Пустобрёхов — а я! Наконец-то, начальство оценило мои заслуги.
— Ой, да как же это? Коля, один поедешь…
— Ну так, понятное дело, один. Я ведь передовик производства. Трудись лучше, Люсенька, и тебя премируют. Надо вещи собрать мне, исподнее там, и всё такое. Оздоровлюсь, и пуще прежнего работать буду.
— Исподнее, говоришь… Кто его там видеть будет? Перед кем щеголять в нём собрался, передовик?
— Как же, процедуры всякие будут, душ Шарко или массаж какой. А у меня и белья нормального нет, после свадьбы как купили, так и ношу, залатанное всё, стыдоба.
— И ничего, времена нынче какие, ты цены знаешь? Экономить надо, а не транжирить деньги налево и направо. Сын у нас растёт, об нём думать надо, а сами уж как — нибудь…
Люсю расстроила эта новость. Ни разу ещё Коля один никуда не ездил, а тут в целый санаторий отправится. От горя решила позвонить маменьке.
— Мама, Колю премировали путёвкой в санаторий, на днях отправляется. Неспокойно мне что-то…
— И правильно, дочка, что переживаешь. Вспомни фильм «Любовь и голуби». Съездил, мужик, называется. Раису Захаровну встретил там, и всё, семья распалась.
Бабёнки специально ездют туда, нахальные до невозможности, мужчин себе присматривать. И, ежели порядочный попадётся, так охмурят его, и всё, прости — прощай!
— Ой, маменька, ну не нагнетай, и так тошно. Коля исподники новые попросил, неудобно ему в залатанных ехать. Вот думаю, купить или старые подлатать покрепче?
— Ну вот, об чём и речь. Готовится твой Коленька к приключениям на одно место. Не вздумай новые покупать, иначе мужика не увидишь больше, уведут, соколика…
Люся пожалела, что позвонила маме. И так неспокойно было, а теперь и вовсе.
— Так, Люся, в дорогу мне яичек свари, картошечки, да куру запеки. В поезде есть знаешь, как хочется. Вагоны — рестораны мне не по карману.
И бутылку самогону раздобудь, у дяди Вани ядрёная. Может сосед по купе попадётся приличный, с ним и разопьём за знакомство, беседы светские вести будем.
— То исподнее новое ему, теперь самогону. Уж не много ли желаний, Николай Петрович?
Коля понял, что переборщил. Раз по отчеству супруга называть начала, плохо дело.
— Да Бог с ним, с этим самогоном, и яичек с курочкой хватит, право слово.
Чемодан был собран. Николай выслушивал наставления жены.
— Значит так. В санатории веди себя прилично, не посрами фамилию, Зябликов. Деньги я спрятала в специальный мешочек в исподнем, а то ограбят, не дай Бог. Томик Лермонтова положила, читай, чтобы на глупости времени не было. Как приедешь, отзвонись.
Будут какие Раисы Захаровны одолевать — сходу говори, женат, мол, на самой замечательной женщине на свете, и до вас, селёдок лежалых, нет мне никакого дела. Всё понял?
Николай утвердительно кивнул головой. У него и в мыслях не было крутить лямуры в санатории. Но с Люсей спорить бесполезно. Упёртая бабёнка. Вся в мать.
Отправляла мужа со слезами на глазах. Тревожно было на душе. Три недели без Коли. Ему там душ Шарко, а ей одной хозяйство вести, да спать в холодной постели. Обидно даже немного было.
— Алло, Люся, это я, муж твой, Коля! Добрался хорошо. В купе подобралась приличная компания, о высших материях говорили. Курица с яичками очень пригодились.
Санаторий хороший, мозаика везде, статуи. Заселили в комнату, там уже товарищ Грачов проживает. Нормальный дядька вроде, с пищеварением проблемы, приехал подлечиться. Так что, Люся, не переживай, всё хорошо у меня!
— Ох, Коленька, это хорошо, что нравится тебе. А что-же бабёнки есть там?
— Да не попадались ещё, да и не смотрю я в их сторону, на что оно мне надо.
— И правильно, Коля, ты для оздоровления туда прибыл, вот и занимайся!
— Алло, маменька, добрался Николай, разместился в номере. Хорошо всё, нравится ему.
— Люся, видать заприметил уже кого, раз довольный такой. За три недели, страшно подумать, что может произойти. Мужик он видный, крутизадки быстро в оборот возьмут.
— Не нагнетайте, маменька, и так неспокойно.
— У меня подруга так мужа лишилась. Уехал в отпуск один, и не вернулся. Полюбил я, говорит, всей своею душою женщину там, жить без неё не могу. И осталась Клавдия одна с двумя детьми. Вот так-то…
— То Раиса Захаровна, теперь Клавдию припомнили, маменька! Что же мне делать?
— Вызволять надобно супруга, если одна остаться не хочешь. Ваньку мне оставляй, а сама поезжай, пока не поздно. Не дай Бог, какой карамболь выйдет, а ты тут сидишь в неведении.
Люся послушала маму, отпросилась с работы, купила билет, и умчала на поезде спасать свой брак.
Прибыв утром на место, сняла комнату и отправилась в санаторий. Зашла на территорию и притаилась в кустах. Раздавалась музыка, группы отдыхающих делали зарядку на свежем воздухе.
А вот и Коля. Руками машет, старается. Вдруг к нему подошла молодая девушка в спортивном костюме и начала за руку его хватать, и как показалось Люсе, какая-то интимность была промеж них. Вот она, Раиса Захаровна!
Люся выскочила из-за кустов, подбежала к девушке и начала хватать её за волосы, оттаскивая от мужа.
— Ах, ты ондатра облезлая! Ты чего в мужа моего вцепилась? Гляньте, люди добрые, что делается! Среди белого дня пристаёт к женатому! Ух, я тебе задам сейчас!
Девушка пыталась вырваться, но Люся держала её железной хваткой. Коля пытался их разнять, но и ему прилетело кулаком от супружницы.
Девушке удалось вырваться из цепких рук Людмилы.
— Вы с ума сошли, женщина! Нападаете на ни в чём неповинного человека! Я инструктор по физическим упражнениям, показывала, как правильно делать. Работа у меня такая!
— Люся, окстись, ты чего смуту наводишь? Мы каждое утро тут зарядку делаем. Чего вообще приехала, случилось что?
— Случилось! Мужа моего окрутить хотят! А ты и довольный, смотрю, лыбишься.
Коля взял жену за руку и отвёл в сторонку. Вокруг них раздавались смешки отдыхающих.
— Опозорила ты меня, Людмила на весь санаторий, своим дурацким поведением.
— Коль, что теперь будет — то? Поехали домой, а? Дался тебе этот душ Шарко, да гимнастики. А я дома бутылочку припасла, от дяди Вани, для тебя. И сын скучает.
— Что я на работе скажу? Мне премию, а я вот так вот… В следующий раз не дадут, не оправдал я ожиданий.
— Выбирай, Коля, или я, или начальство твоё. Семья у нас крепкая, неужто готов развалить ячейку общества? Кабы ты ещё больной какой был, а то здоровый, как бык, на что тебе эти процедуры?
Николай собрал чемодан и понурый уехал с женой домой. Люся была на седьмом небе от счастья. Её выбрал. Любит, окаянный! И Бог с ней, с этой премией. Главное, чтобы мир в семье был!
