Мария Александровна Гартунг (Пушкина), старшая дочь Пушкина, родилась в ночь с 18 на 19 мая 1832 года. 7 июня девочку крестили в Сергиевском всей артиллерии соборе. Имя она получила в честь покойной бабушки Александра Сергеевича — Марии Алексеевны Ганнибал.
В младенчестве девочка не отличалась крепким здоровьем и часто болела. Это очень беспокоило Пушкина. «Говорит ли Маша? Ходит ли? Что зубки? Что моя беззубая Пускина?» — писал он жене, и тут же добавлял: «Уж эти мне зубы!»
В письме к княгине Вяземской поэт притворно сокрушался: «Жена моя имела неловкость разрешиться маленькой литографией с моей особы».
Маша была единственной из детей поэта, у кого остались хотя бы смутные воспоминания об отце — когда он погиб, ей шел пятый год, братья и сестра Наташа были совсем малышами.
Дочь Пушкина
Ранние годы детства Мария провела в Полотняном Заводе, в деревенском приволье — ее увезли из Петербурга, когда ей было пять лет. Наталья Николаевна носила траур и потому отправилась в свое родовое имение, подальше от света и суеты.
Старшая дочь Пушкина получила домашнее образование и уже в 9 лет свободно говорила, читала и писала по-французски и по-немецки, музицировала и играла в шахматы. По возвращении в столицу (в 1839-м) с Мари и ее братьями серьезно занималось несколько педагогов, рекомендованных друзьями отца.
Мари делала большие успехи в шахматной игре, рисовании и рукоделии, изучении иностранных языков. Старшая дочь поэта горячо любила русскую литературу, обладала незаурядными способностями, хорошо играла на фортепьяно.
Все, кто встречался с Марией Александровной, отмечали, что она была очень приветлива и проста в обращении, необыкновенно красива. «Редкостная красота матери смешивалась в ней с экзотизмом отца, хотя черты ее лица, может быть, были несколько крупны для женщины», — писал современник.
Биограф Пушкина Петр Иванович Бартенев писал о Марии, что, «выросши, она заняла красоты у своей красавицы матери, а от сходства с отцом сохранила тот искренний задушевный смех, о котором говорили, что он был у Пушкина также увлекателен, как его стихи».
В декабре 1852 года, после окончания института, Пушкина была высочайше пожалована во фрейлины и состояла при Государыне Марии Александровне, жене Императора Александра Второго.
Несмотря на повышенное к ней внимание со стороны кавалеров, Мария Александровна замуж вышла поздно, в двадцать восемь лет. Ее супругом стал генерал-майор Леонид Гартунг, управляющий императорскими конными заводами в Туле и Москве.
После смерти отца в 1859 году он унаследовал имение в Тульской губернии. Вступив во владение Леонид Николаевич занялся перепланировкой и перестройкой усадьбы в сельце Федяшево: разбил усадебный парк и устроил плотину с прудом на речке Федяшевке — пруд огибал усадьбу живописным полукругом, а его рукав заходил в парк.
И сейчас двухэтажный дом поражает размерами: на первом этаже были комнаты для прислуги и гостей, кабинет Гартунга, огромная библиотека и камин, а на втором — 11 больших залов! Существует мнение (впрочем, не подтвержденное документально), что этот двухэтажный дом был построен по проекту самой Марии Александровны.
Их родовое гнездо, где часто устраивались музыкальные вечера и «чайные балы», становится известным в округе. На одном из балов в 1861 году с Марией Александровной познакомился Лев Николаевич Толстой.
Сохранилось немало свидетельств, что писатель придал своей героине Анне Карениной своеобразные черты Марии Пушкиной, ее оригинальную красоту. Он сам признавал это: в черновом варианте его «Анны Карениной» главная героиня носила имя Анастасии (Наны), а фамилия у нее была Пушкина…
В экспозиции Государственного музея Льва Николаевича Толстого в разделе, посвященном роману «Анна Каренина», помещен портрет М. А. Гартунг, выполненный И. К. Макаровым в 1860 году. На нём Мария Александровна изображена с жемчужным ожерельем, доставшимся ей от матери, и гирляндой анютиных глазок в волосах.
А вот как описывает Толстой Анну Каренину в романе: «На голове у нее, в черных волосах, своих без примеси, была маленькая гирлянда анютиных глазок и такая же на черной ленте пояса между белыми кружевами. Прическа ее была незаметна. Заметны были только, украшая ее, эти своевольные короткие колечки курчавых волос, всегда выбивающиеся на затылке и висках. На точеной крепкой шее была нитка жемчугу».
Их брак закончился трагически спустя 17 лет. В 1877 году генерала Гартунга незаслуженно обвинили в краже векселей и других ценных бумаг некоего Занфтлебена — процентщика, обязанности душеприказчика которого взял на себя Гартунг.
Стремясь избежать позора, генерал застрелился прямо в здании суда. При нём нашли записку, в которой Гартунг сообщает: «Клянусь всемогущим богом, что ничего не похитил и своих врагов прощаю». Присяжные признали Гартунга виновным, но ему это было уже безразлично.
Посмертно Леонид Николаевич был полностью оправдан, и доброе имя его было восстановлено. Самоубийство мужа стало для Марии страшным ударом. Она продала поместье и переехала в Москву. Более замуж Мария Александровна не выходила.
Своих средств к существованию у Марии не было. Она направила прошение о помощи императору Александру II, и помощь тут же была предоставлена. Ей назначили пенсию 240 рублей в год и только к столетию отца округлили сумму до 300 рублей в год.
В 1899 году, в ознаменование столетия со дня рождения Пушкина, в Москве создали городскую библиотеку-читальню, которая была торжественно открыта 2 мая 1900 года. Мария Александровна была ее попечительницей вплоть до 1910 года, когда возраст и нездоровье вынудили ее отказаться от работы.
Московская городская библиотека имени А. С. Пушкина находится на Елоховской площади, в старинной усадьбе XVIII века. Над парадной лестницей — большой портрет М. А. Гартунг.
Марии Александровне, единственной из всех детей Пушкина, довелось дожить до Октябрьской революции. Советская власть обрекла ее на голодное существование, припомнив ее дворянское происхождение, службу фрейлиной при дворе императрицы и вообще все «барские заслуги».
Ее сестра Анна Арапова (дочь Натальи Николаевны от второго брака с Ланским) обратилась за помощью к своей знакомой баронессе Врангель с просьбой не бросать в беде дочь великого поэта, последнюю из оставшихся в живых наследниц Пушкина. Баронесса Врангель, известная своей благотворительностью, написала письмо Луначарскому.
Нарком просвещения направил к Марии Александровне работницу Наркомсобеса для выяснения «степени ее нуждаемости». Документ на пенсион для любимой дочери Пушкина Ленин подписал лично, но только за несколько дней до кончины Марии Александровны. Умерла она от голода Москве 22 февраля (7 марта) 1919 года.
Наркомсобес, «учтя заслуги поэта Пушкина перед русской художественной литературой», назначил пенсию, но первая сумма пошла уже на похороны Марии Александровны. Свою «советскую» пенсию она так и не получила, а ее скромный домик в Собачьем переулке снесли, когда строили Новый Арбат… Могила Пушкиной находится на кладбище Донского монастыря.
Незадолго до смерти у Марии Александровны появилась привычка подолгу просиживать у памятника Пушкину в Москве. Некоторые, увидев ее, замедляли шаги или оборачивались. Им было не совсем понятно, что делает высокая женщина, с ног до головы в черном, закутанная в вуаль, в любую погоду у памятника Пушкину на Тверском бульваре. Поэт Николай Доризо посвятил ей строки:
«Она приходит каждый день сюда
И на Тверском бульваре неподвижно
Сидит по — старчески, и давние года
С ней подолгу беседуют чуть слышно.
Воспоминанья стареньким платком
Ей согревают согнутые плечи.
Сюда она приходит постоянно
С гвоздикой алой в сморщенной руке,
Дочь Пушкина — любимица Мария.
“Как Машка?” — в письмах он писал о ней.
Она цветок положит на гранит,
Потом в сторонку сядет незаметно
О чем так долго, так заветно
С отцом великим говорит?
Во всей России знать лишь ей одной,
Ей, одинокой, седенькой старухе,
Как были ласковы и горячи порой
Вот эти пушкинские бронзовые руки.
Она встает. Пора идти к себе в квартиру,
Уходит. Растворяется в толпе
Неторопливо, молча, безымянно…»
