Роман уверенно вёл машину, невзирая на ужасный ливень, который словно пытался смыть этот город с лица земли.
Он ехал с работы, и путь его, как обычно, пролегал мимо кладбища и промышленной зоны. Совсем недавно он снял небольшой дом в черте города и теперь наслаждался жизнью в относительной удалённости от мегаполиса. Работа у него находилась прямо возле кладбища, но самого Романа такое соседство нисколько не нервировало. Он был не из суеверных и всегда относился к таким вещам спокойно.
Вырулив с парковки на дорогу, он медленно двинулся в сторону дома. На остановке возле кладбища, пытаясь спрятаться от ливня, стояла девушка, и Роман притормозил. Он никогда не чурался подвозить кого-либо, тем более он знал, как редко здесь ездят автобусы. А девушка наверняка вымокла насквозь, и ему просто по-человечески её было жалко.
Он остановился и нажал на клаксон, привлекая внимание единственной пассажирки на остановке. Девушка некоторое время явственно колебалась, после чего в несколько шагов оказалось рядом, открыла заднюю пассажирскую дверь и села в машину.
— Погода сегодня просто потрясающая. Куда вас подвезти? — Роман поёжился, ощутив странное ощущение холода с заднего сиденья. Но, скорее всего, это было связанно с тем, что он пригрелся в машине. Он смотрел на девушку в зеркало заднего вида. Бледное лицо, простой бежевый плащ, явно промокший. Длинные светлые волосы, которые сосульками обрамляли миловидное лицо. Большие карие глаза с непонятным выражением печали… Впрочем, если она возвращалась с кладбища, то явно ей было не до веселья. Девушка смотрела перед собой, руками сжимая яркую красную сумочку. Больше ничего приметного в её облике не было.
Молчание немного затягивалось, и Роман повторил свой вопрос, куда её отвезти. Она вздрогнула, моргнула, после чего тихо сказала свой адрес. Это был тот же коттеджный посёлок, где жил и мужчина, только совсем в другой стороне от его собственного дома.
Он кивнул и нажал педаль газа, продолжая движение.
В салоне было тепло, играла тихая ненавязчивая музыка. Он некоторое время поглядывал на девушку в зеркало заднего вида, а после погрузился в свои мысли. Когда он выехал на трассу, дождь прекратился, и над дорогой висела сизая дымка. Он не гнал, ехал спокойно и рад был бы поболтать, но видел, что девушка совершенно к разговору не расположена. По ногам сквозило холодом, и он не мог понять откуда — все окна закрыты, а сквозило прямо конкретно.
Да и если честно — постепенно её общество начало его тяготить. Он даже в глубине души начал жалеть, что вообще её подобрал. Он не знал почему, но ощущения от девушки были такими… тягостными. Роман думал о том, что у неё, наверное, умер кто-то близкий. Потому она такая печальная и молчаливая, живёт в собственной тоске и из-за этого тяжело окружающим ощущать её. Странные мысли это были, и мужчина невесело усмехнулся себе под нос.
Конечно, и он сталкивался с потерей близких. Но нужно жить дальше, невзирая ни на что. К сожалению, это закономерный цикл жизни, и с этим ничего поделать нельзя.
Роман так задумался, что чуть не пропустил поворот. Пришлось даже немного сдать назад, благо, что машин почти не было. В посёлке, по дурной погоде. тоже почти не было видно людей. Обычно по улицам носились стайки ребятишек, а сейчас было тихо и спокойно.
Дом, куда ему нужно было отвезти девушку, оказался на самой окраине, чуть ли не в овраге. Дом был свежей постройки, с высоких забором, но ворота были широко распахнуты. Во дворе стояло несколько внедорожников, и Роман подумал о том, что наверное это семья весьма богатая. Хотя коттедж и был не в лучшем месте посёлка. Он притормозил, и девушка, посидев несколько секунд, взялась за ручку двери.
— Спасибо.
Роман вздрогнул от чужого тихого голоса. Девушка едва заметно приподняла уголки губ, посмотрев на него печальным взглядом, после чего открыла дверь и вышла из машины. Он некоторое время наблюдал за тем, как она шла к дому, после чего глубоко вздохнул и развернулся, направляясь к своему дому.
Уже дома, приняв душ и поужинав, он наконец почувствовал себя лучше. До этого он ощущал себя так, словно он измазался в чём-то липком, негативном, тоскующем и печальном. Ложился спать он с грустными мыслями.
Утром в машине на заднем сидении он увидел красную сумку. Наверное, оставила та девушка, которую он подвозил вчера.
Он даже заколебался. Почему-то совсем не хотелось к ней прикасаться, но он подумал о том, что там может быть что-нибудь важное. Да и не по совести будет выкинуть чужую вещь.
Ворота у того дома так и были открыты. Роман припарковался, взял сумку и направился к двери, ежась от неприятного ощущения. Дом словно давил, опутанный скорбью и печалью. Роман глубоко вздохнул и постучался.
Открыла ему дверь женщина в чёрном платье, с осунувшимся лицом и опухшими от слез глазами. Была некоторая в ней схожесть с девушкой, которую он вчера подвозил, и Роман понял, что это её мать.
— Вы к Ульяночке пришли? Проходите, она была бы рада! — проговорила женщина, затягивая его в дом, он даже и слова сказать не успел. Может, сестра? Людей не было видно, раздавались приглушённые голоса со второго этажа. От входа в дом короткий коридор вёл прямо в большую комнату, и там Роман увидел скорбный алтарь. Венок, фотография, цветы в вазах, свечи. Женщина куда-то ушла, и он остался стоять один, чувствуя себя жутко неудобно и не в своей тарелке. Сумка словно руки жгла, и он подошёл к столу, на котором была вся эта композиция, и замер, так и не опустив сумку на стол.
С фотографии с черной лентой на него смотрела та самая девушка, что он подвозил вчера. Сомнений никаких не было — тот же печальный взгляд, волосы, которые обрамляли лицо.
***
Роман потом долго думал над этим случаем.
Сумку он оставил на столе и ушёл из этого дома, с трудом шевеля деревянными ногами. Человеческий мозг всегда пытается найти оправдания всему необъяснимому.
Он расспросил соседей и выяснил, что девушка Ульяна погибла неделю назад. То есть он не мог подвозить её накануне смерти. И сестры-близнеца у неё не было, да и вообще в той семье не было больше детей, Ульяна была единственной и любимой дочерью.
Этот случай приоткрыл перед ним завесу чего-то неизведанного, но Роман постарался забыть об этом. Его это… напугало. И ведь Ульяна, будь это она или нет, не сделала ему совершенно ничего плохого. Про сумку он тоже думал, но так и не смог найти какое-то более или менее внятное оправдание тому, почему она была настоящей. Физической.
А Ульяна просто хотела попасть домой…
