Никита едва дождался тётю Свету. Она была редким гостем в их доме, но каждый её приход был для племянника настоящим праздником. С тётей Светой было весело, интересно, она рассказывала всякие любопытные и забавные истории из поликлиники, где работала регистратором, Никита слушал её и порой закатывался от смеха. В общем, с тётей ему нравилось проводить время, она была молодой и активной, смотрела на жизнь как-то более оптимистично, чем мать Никиты, да и вообще во многих вещах понимала племянника лучше его матери.
— Что это у тебя на руке? – с интересом спросила тётя Света, хватая Никиту за запястье. – Часы новые что ли?
Он гордо улыбнулся:
— Ага, мне Сергей подарил.
Лицо тёти Светы как будто поникло, но глаза, смотревшие на новенькие электронные часы, горели и переливались так, как будто на руке у Никиты были не часы, а какой-нибудь золотой браслет, усыпанный бриллиантами. Всё же тётя Света была молодой и продвинутой, и ей больше нравились современные вещицы, а не какие-нибудь драгоценности.
— Дорогие? – с деланным равнодушием поинтересовалась тётка, а Никита лишь пожал плечами. Скорее всего, часы были очень дорогими, но говорить об этом тёте Свете мальчику не хотелось. Он понимал, что работающая в обычной поликлинике простым регистратором тётка навряд ли могла бы позволить себе такую покупку, так зачем же раздражать её цифрами? Вообще-то Никита думал, что тётя Света порадуется за него, а она как будто обиделась.
— Сергей не говорил, сколько они стоят, — уклончиво ответил Никита, — А я не спрашивал. Мама не разрешает спрашивать у него, что и сколько стоит.
— Твоя мама просто глупая женщина, — фыркнула тётя Света.
— Почему же? – Никите стало обидно за слова, которые любимая тётка отпускала в адрес родной сестры. Почему это мама глупая?
— Да потому что ничего не спрашивает у Сергея! Он непонятно где и с кем пропадает, тащит домой всякие вещи, неизвестно ещё, где он их берёт.
— Сергей хорошо зарабатывает, — попытался оправдать нового поклонника своей матери Никита, — Он же машинами занимается.
-Вот-вот! Самый, что ни на есть темный бизнес, — тут же парировала тётя Света, — Грязные деньги. А он на эти грязные деньги вам шмотки и продукты покупает.
— Он маму любит, — Никите всё равно очень хотелось оправдать Сергея, который ему нравился.
Но и тут тётка только фыркнула, смешно приподняв и без того торчащий кверху носик.
— Любит, ага. Спит он просто с твоей матерью, вот и всё¡
Никита почесал голову и покачал головой:
— Не спит. Он даже не ночевал у нас ни разу. Не спал он с мамой.
Тётя Света рассмеялась и поднялась с кресла. Прошлась по комнате, выглянула в окно:
— Спать – не значит лежать в одной кровати, закрыв глаза. Никита, тебе двенадцать почти, ты что, не знаешь значения слова «спать»?
Никита покраснел. Он, конечно, знал, что между мужчиной и женщиной бывает нечто большее, чем поцелуи объятия, но то, что имела в виду тётя Света… Он и подумать не мог о том, что его мама могла делать что-то подобное с дядей Сергеем. Точнее, он не хотел об этом думать.
Этот визит тети Светы совсем не понравился Никите. Почему тётя так взъелась на его мать? Ему казалось, что между сестрами установились дружеские и доверительные отношения, зачем же тётя Света так выражается?
Своего родного отца Никита не помнил. Он знал о том, что мужчина существовал в природе, что его мать даже была замужем за ним, но после появления Никиты в семье стали случаться ссоры и конфликты, и в результате этих ссор и конфликтов родители Никиты разошлись. Мальчику на тот момент было чуть больше двух лет, поэтому своего отца, сразу покинувшего город, он не помнил. Тот даже никогда не звонил ни бывшей жене, ни оставленному сыну, исправно платил алименты, но ничего большего от мужчины ждать не приходилось.
Мать мальчика,Ирина Андреевна не бросалась на первого встречного, долго ни с кем из мужчин в близкие отношения не вступала. Работала, воспитывала сына и занималась собой. Помогала младшей сестре Свете, ведь родителей у них не было: они погибли, когда Ирине было двадцать, а Свете – пятнадцать лет. Тогда опеку над младшей сестрой оформила старшая, и Света не попала в детский дом, хотя могла. Ирина Андреевна ради сестры бросила институт, устроилась на работу, смогла получить служебную квартиру, и только эти факторы повлияли на то, что младшую сестру оставили со старшей, предотвратив детдомовское будущее, уготованное Светлане после гибели родителей.
Сестры любили друг друга, были очень близки, и Никита всегда восхищался тем, насколько трепетными и нежными были отношения между его матерью и тёткой. Тётя Света замужем не была, детей у неё тоже не было. Закончив с горем пополам техникум, она устроилась на работу в городскую поликлинику и так там и работала на протяжении нескольких лет.
Ирина Андреевна смогла восстановиться в институте, получила диплом и теперь работала в банке старшим кассиром. Времена были непростыми, шли девяностые, денег не хватало, в магазинах почти ничего не было, зато у Ирины Андреевны появился постоянный ухажёр. Им был Сергей, бизнесмен, занимавшийся перегоном автомобилей из-за границы на территорию России. Бизнес этот был опасным делом, Сергей рисковал здоровьем, жизнью и деньгами, но понимал, что ни на чём другом заработать столько денег не сможет. У него была своя «крыша», которой мужчина исправно отдавал свой процент, а на остальные деньги, считавшиеся прибылью, он довольно неплохо жил. У Сергея была своя квартира, в прошлом оставался неудачный бездетный брак, а к Ирине у него были настоящие, искренние чувства.
Никита видел отношение Сергея к матери, и мальчик был уверен в том, что мужчина любит её. Ни разу за несколько месяцев отношений Сергей не остался у них дома, а сама женщина ни разу за этот же период времени не ночевала у своего возлюбленного. В общем, мать берегла психику сына, а Сергей с уважением относился к такому решению Ирины.
— Сергей классный, — сказал Никита тёте Свете, потому что его очень сильно покоробили слова тётки. Та усмехнулась и притянула племянника к себе.
— Классный, конечно! Только деньги, на которые он тебе часики купил, а твоей матери шубу, грязные.
— Почему грязные? – Никита снова нахмурился. Что же тётке неймется?
— Потому что нечестным путем заработаны. Честно – это когда ты ходишь на работу, трудишься, налоги платишь. А тут: поехал куда-то, приехал на тачке, продал её, лёгкие денежки получил, а кто-то знатно переплатил Сергею, чтобы машину получить. Твой Сергей столько денег имеет, сколько не зарабатывает честным трудом инженер на заводе.
— Ну это же инженер, — попытался поспорить Никита, — а Сергей – не инженер. Мама говорит, что Сергей жизнью рискует, когда машины перегоняет.
— Вот именно, — тётя Света кивнула, — потому что это бандитский бизнес. Знаешь, сколько людей погибли из-за этих денег?
— На войне тоже люди гибнут, — Никита никак не мог взять в толк, для чего тётя Света пытается убедить его в том, что Сергей – плохой. Слушая тётку, Никита уже стал сомневаться в том, что мать сделала верный выбор, начав встречаться с этим бандитом.
— Ой, война – совсем другое. Посмотри на дядю Рому из шестой квартиры. Он ведь на войне ногу потерял?
— Говорят, что да, — ответил Никита.
— Говорят, — хмыкнула тётка, — точно знаю. Вот ему есть, чем гордиться. Он за родину воевал, жизнью рисковал. А твой Сергей из-за денег рискует, а это низко и грязно. Грязный бизнес, я же тебе говорю.
Никита замолчал. Он вспомнил дядю Рому, который периодически выходил на прогулку во двор: у него были костыли и инвалидное кресло, с помощью которых он перемещался в пространстве. Часто дядя Рома сидел на скамейке, положив травмированную ногу на сиденье, курил и о чём-то думал. Никита почему-то был уверен в том, что сосед вспоминает о том, как участвовал в военных действиях, очень уж грустным и сосредоточенным было лицо мужчины. Никита ни разу не разговаривал с соседом, почему-то побаивался его, всё же человек на войне был, мало ли, что там у него в голове.
Вернувшаяся после работы мать накормила сына и сестру ужином, потом все вместе сели смотреть телевизор. Никита косился на тётю Свету, всё ждал, когда она заговорит про Сергея, но при Ирине тётка молчала, они с сестрой обсуждали всё, что угодно, кроме бизнеса Сергея и тех тем, что обсуждались с мальчтком до прихода матери Никиты.
Через несколько дней из «рейса» вернулся Сергей. Снова привёз вкусные импортные конфеты, букет цветов для Ирины Андреевны, а Никите протянул электронную игру – тетрис.
— Мне не надо, — неуверенно проговорил Никита, а сам глаз не сводил с игрушки. О ней мечтали все ребята во дворе и в школе, а теперь у него мог быть свой собственный тетрис. Сергей удивился:
— Ты чего? Это сейчас самая популярная игра! Бери! Никит, ты чего?
— Не хочу, отвлекать будет.
У Никиты из головы не выходили слова тёти Светы. И про грязные деньги, и про незаконный бизнес, и про то, что Сергей занимается ерундой вместо того, чтобы работать по-настоящему. Он хотел получить тетрис, но не мог взять его, как будто какая-то невидимая стена стояла между Никитой и этим долгожданным подарком.
На следующий день Никита вышел во двор, чтобы погулять. Мальчишек ещё не было, зато на скамейке сидел тот самый дядя Рома, лишившийся ноги в Афганистане. Он курил, задумчиво смотрел на Никиту, а затем поманил его к себе. Никита перепугался, но виду не подал. Подошёл к соседу, встал рядом.
— Здрасьте, — сказал мальчик, переминаясь с ноги на ногу.
— Ну, привет, — сказал дядя Рома, оглядывая соседа-мальчишку, — чего один гуляешь? Где твои пацаны?
— Не знаю, — Никита уставился в землю и пошевелил ногой, разгоняя пыль.
— Слушай, а у твоей мамки хахаль тачками занимается?
Никита нехотя кивнул. Дядя Рома достал из пачки очередную сигарету, прикурил её, снова внимательно осмотрел Никиту:
— А ты можешь у него спросить, может ли он привезти мне тачку, которая для людей с одной ногой? Есть такие специальные? Мне тут только «Запорожец» предлагают, а я такой хлам не хочу. Есть же заграницей нормальные тачки для нормальных людей?
— Есть, наверное, — Никита взглянул на ногу дяди Ромы, которую тот расположил на скамейке. Выглядела она устрашающе, как и сам сосед. Спрашивать у дяди Ромы о том, почему тот сам не может узнать про машину у Сергея, Никита постеснялся. Вообще в последние дни Никита старался не разговаривать с Сергеем, очень уж неприятный осадок остался у мальчика после общения с тётей Светой.
С того самого дня Никита стал здороваться с дядей Ромой и даже перекидывался с ним кое-какими фразами. Узнал у Сергея о том, что тот выяснит всё про специальные автомобили для людей с ограниченными возможностями, а сам стал часто сидеть на скамейке с дядей Ромой, слушая его истории из жизни. Почему-то сосед не рассказывал ничего мальчику про войну, и Никита считал, что, скорей всего, воспоминания те были не самыми приятными и даже болезненными.
— О чём ты с Романом разговариваешь? – недовольно спрашивала у Никиты мать.
— Обо всём, — ответил мальчик, — просто разговариваем. А что, нельзя?
— Ну почему же? – Ирина Андреевна пожала плечами. – Просто странно, что общего между вами может быть. Ему за сорок, тебе двенадцать. Что он там тебе рассказывает?
— Да про жизнь рассказывает. Про войну – ни слова.
— Про какую войну? – не поняла Ирина Андреевна, а Никита только рукой махнул. Откуда матери вообще знать о мужских делах, тем более, когда под боком живет простой «купи-продай». С Сергеем Никита теперь разговаривал через губу, уходил из дома всякий раз, когда ухажёр матери появлялся на пороге.
— Сын, что происходит? – Ирина Андреевна не выдержала и задала вопрос сыну, когда прошло чуть больше месяца с того неприятного разговора, состоявшегося между Никитой и тётей Светой. С тех пор тетка больше не говорила на тему Сергея, а Никита сам ничего не рассказывал ей о жизни с Сергеем.
— Что происходит? – Никита нахмурился, хотя сам уже понимал, к чему ведёт мать.
— Ты избегаешь Сергея. Что случилось? Он тебя обидел?
Никита замотал головой:
— Нет. Просто он мне не нравится.
Мать удивленно усмехнулась:
— Раньше нравился, а теперь что?
— Никогда не нравился, и раньше тоже, — отозвался Никита, хотя это не было правдой. До разговора с тётей Светой Никита даже в какой-то степени восхищался Сергеем, а теперь видеть его не мог. При мысли о том, что где-то люди жертвуют собой ради родины и великих целей, а Сергей просто перекупкой занимается и ничего особенного из себя не представляет, Никите становилось тошно. Он не хотел, чтобы рядом с его матерью находился такой мужчина.
— Что за новости? – Ирина Андреевна была удивлена. – Странно.
Никита сам не понимал, почему он так раздражается в присутствии Сергея, только теперь он не скрывал ни от матери, ни от его ухажёра того, что ему не нравится, когда в доме бывал этот человек. Сергей не был глупым, поэтому перестал приезжать, и Ирина Андреевна сама ездила в гости к своему возлюбленному. Вскоре Никита узнал о том, что Сергей переехал в другой город, и они с его матерью расстались. Стало немного легче, но теперь Ирина Андреевна выглядела несчастной и потерянной.
О семейных проблемах Никита рассказал дяде Роме. Тот слушал молча, снова курил, качал головой.
— Хорошая твоя мать баба, — подвёл итог сосед, выслушав Никиту, — только вот мужик ей другой нужен. Этот Сергей, как мне кажется, тот еще ходок.
— Ходок? – удивился Никита. – Что это значит?
— Значит, что по бабам прыгает он.
Никита промолчал. Если дядя Рома так считал, значит, так оно и было. Не мог этот умный и опытный человек, прошедший тяжёлые испытания, ошибаться. И Никита верил дяде Роме. Приходил к нему домой, рассматривал вещи, слушал какие-то невероятные истории из прошлой жизни дяди Ромы, узнал о том, что когда-то мужчина был женат, у него был сын, только вот жена не дождалась его, вышла замуж за другого, и вместе с сыном они уехали в Москву.
— Одиноко мне, Никит, — признался дядя Рома, — тяжело одному. Живу на пенсию, занимаюсь огородом своим, только это дело меня от пьянки и спасает. Если бы не мой огородик, давно бы уже под лавкой валялся.
Никита жалел дядю Рому, а на вопросы матери, касавшиеся соседа, отвечал грубо.
— Не твое дело, о чём я с соседом говорю. Я уже взрослый.
Ирина Андреевна так свою личную жизнь и не наладила, а тётя Света уехала из их маленького городка. Никита почти не общался с тёткой, да и с матерью отношения значительно испортились. С Ириной Андреевной Никита почти не общался, так только, по делу. Ему было шестнадцать, когда он закончил девятый класс и поехал в областной центр, чтобы продолжить учебу в техникуме. На просьбу матери остаться в городе и доучиться до одиннадцатого класса, Никита только головой мотнул.
— Не хочу я высшее образование, хочу руками работать. Толку от того, что я стану экономистом или бухгалтером. Сидеть и штаны протирать? Не хочу? Буду учиться на технаря.
Никита оставил мать и уехал в город, приезжал домой один-два раза в месяц. Вскоре в областном центре он познакомился с девушкой, у них завязались отношения, и Никита стал совсем редким гостем в доме матери.
Каждый раз, приезжая домой, Никита обязательно навещал дядю Рому. Привозил ему конфеты, колбасу, соки, чай и кофе, сидел у него по несколько часов, чтобы стареющему человеку, оставшемуся без ноги и без семьи, не было так одиноко.
— Ты у меня реже бываешь, чем у соседа, — сетовала Ирина Андреевна, но Никита ничего матери на эти претензии не отвечал.
А однажды, гуляя со своей девушкой по городу, парень встретил тётю Свету. Он не сразу узнал тётку, они не виделись лет пять, и, разумеется, тётя Света изменилась. Она вела за руку маленькую девочку, и Никита не сразу догадался о том, что эта девочка была дочерью тети Светы.
— Никита? Это ты? – тётя Света обняла племянника. – Ну надо же, как ты вымахал!
Возникла неловкая пауза. Некогда очень близкие друг для друга люди, стояли и смотрели в глаза друг другу, не зная, что сказать. Никита всматривался в тётку, а сам всё пытался понять, по какой причине они вдруг перестали общаться. И мать совсем перестала рассказывать о сестре, даже не сообщила Никите о том, что у тёти Светы родилась дочь.
Никита сам хотел что-то спросить, а потом примолк. К тёте Свете подошел мужчина, и этим мужчиной был Сергей. Тот самый Сергей, который когда-то ухаживал за его матерью.
— Вы знакомы, представлять вас друг другу не нужно, — с улыбкой сказала тётя Света, а Никита стоял словно громом пораженный. Надо же, тётка, выходит, стала женой Сергея, родила ему дочь, а ведь несколько лет назад она грязью поливала возлюбленного матери и настраивала Никиту против Сергея.
Никита не стал жать протянутую Сергеем руку. Быстро попрощался и побежал в сторону общежития. Его переполняли вопросы, и с этими вопросами Никита на следующий день поехал к матери.
— Ты чего посреди недели приехал? – удивилась Ирина Андреевна, увидев сына.
— Не рада мне что ли? – тут же нахмурился парень.
— Рада, но понимаю, что что-то случилось.
— Почему ты мне ничего не говорила про тётю Свету? – Никита смотрел на мать, а та, опустив голову, старательно отводила глаза в сторону. Они стояли у здания банка, в котором Ирина Андреевна работала, даже отойти никуда не успели. Никиту настолько сильно переполняли эмоции, что он не мог дождаться того момента, когда они с матерью окажутся дома и смогут спокойно поговорить.
— А что про неё говорить? – Ирина Андреевна так и не смотрела в глаза сыну.
— Например про то, что она стала женой Сергея.
Лицо матери слегка побледнело.
— И что? – спросила она. – Что бы это изменило? Да, Светка была влюблена в Сергея с самого начала, ей покоя не давало то, что он был со мной, она считала, что это было несправедливо. Света ведь была незамужней, без детей, красивой и влюбленной. А я? Взрослая, с сыном, с кучей проблем. В общем, по её мнению, я Сергею не подходила так, как подходила она.
Никита слушал свою мать и только теперь понимал, для чего тётка поливала Сергея грязью. Она использовала Никиту, чтобы тот был против отношений матери с горе-бизнесменом, и ведь у тётки все получилось. Никита возненавидел Сергея, презирал его, сторонился, а тётя Света добилась своего. Ирина Андреевна рассталась с Сергеем, а Светлана Андреевна сразу же стала его женой. Никита смотрел на свою мать, которая так и не смогла обрести женское счастье, и считал себя отчасти виноватым в этом. Было стыдно, неприятно, но он уже ничего не мог изменить.
— Ты ее ненавидишь? – спросил сын у матери, но Ирина Андреевна только головой покачала.
— Нет, я рада за Свету. Пусть у них всё сложится.
— Почему тогда вы не общаетесь?
— Потому что Света не хочет, — ответила мать, — может быть, прошлое не дает покоя. Может быть, совесть. Честно говоря, сынок, я не знаю.
Они вместе пришли к дому, и Никита решительно пошёл в сторону квартиры дяди Ромы.
— Не ходи к нему, — тихо сказала Ирина Андреевна.
— Почему? – Никита был готов возмутиться. Опять мать со своими ограничениями.
— Запил Роман. Пьет уже с месяц, беспробудно.
Никита замер. Надо же, столько лет мужик держался, а тут на тебе. Что же случилось? Неужели военное прошлое дало о себе знать?
— А что произошло?
— Сын к нему приезжал, просил квартиру разменять. Роман живёт в трёшке один, а сын женился, ему свое жилье нужно. Просил отца продать трехкомнатную квартиру, часть денег ему отдать. Тут такой скандал был! Роман кричал, гнал сына взашей, обзывал прихлебателем.
Никита слушал мать молча, а потом вдруг сказал:
— А разве нет? Пока квартира не нужна была, сын не появлялся, а как только понадобились деньги, сразу же нарисовался. Разве это честно?
Ирина Андреевна пожала плечами:
— Чужая семья – это чужие тайны и секреты. Сыну стыдно было за Романа, вот и не приезжал.
— Стыдно? – Никита даже задохнулся от возмущения. – Его отец на войне ногу потерял, а ему, видите ли, стыдно!
Мать уставилась на сына:
— Кто тебе про войну сказал?
— Да все говорили. И соседи, и тётя Света.
Никита неуверенно посмотрел на Ирину Андреевну. Та молча прошла в квартиру, разулась, присела на диван. Никита прошёл за ней, встал у стены, посмотрел на мать вопросительно.
— Мам, я чего-то еще не знаю?
Ирина Андреевна вздохнула:
— Тётя Света слишком много лишнего тебе в свое время наговорила, а я не пыталась поговорить с тобой и что-то тебе объяснить. Так вышло и с Сергеем, и с Романом. Роман не был на войне, и ногу он потерял не во время военных действий. Эту сказку он придумал для соседей, а на самом деле, он сидел. Сидел за грязное дело, напал на девушку, надругался над ней. Сел на семь лет, в тюрьме травму получил, вовремя не вылечили её, пришлось ампутировать ногу. Милый мой, я же тебе много раз говорила о том, что у тебя с этим человеком нет ничего общего… Роман – сиделец, которого собственный сын стесняется, а ты поверил в сказку про войну и про героя?
Никита молчал. В последние шесть лет он жил, считая Сергея мерзавцем и барыгой, а дядю Рому – героем и прекрасным человеком с тяжёлой судьбой. За одни сутки мир перевернулся с ног на голову, и теперь нужно было учиться как-то с этим жить. Он молчал, слушал мать, а сам для себя решил, что больше никогда и никому на слово верить не будет, не пацан уже сопливый. Сколько времени он потерял, сколько ошибок совершил! И ведь их уже не исправить…
Автор: Юлия Б.
