Матери любят своих детей больше, чем самих себя. Ну, кто может любить детей сильнее матерей? Ответ ясен – бабушки! Это они готовы простить и принять всё. Это они готовы жертвовать чем угодно, ради любимых внуков.
Возраст добавляет сентиментальности, впечатлительности и ранимости. Любовь к внукам настолько сильна, что у многих перекрывает весь смысл своей жизни. Ощущение себя бабушкой или дедушкой — это, пожалуй, самые приятные эмоции из существующих. Но и захлёстывают они порой сполна …
Ну так вот.
Наталье позвонила дочка и попросила, по возможности, купить для внучки к утреннику корзинку – у них будет танец с корзинками, типа «По грибы». Бабушка пообещала. Она часто забирала внучку из детсада – жила ближе.
Наталья знала пару магазинов, где плетёные корзинки в продаже имелись. После работы отправилась туда. Пересмотрела штук двадцать в одном магазине – не понравились – какая-то дешёвая подделка из проволоки, больше подходящая для цветов. Посмотрела дорогие корзины в магазине подарков – тоже не нашла: то размер не тот, то тяжеловаты, то закруглены, то не устойчивы … В общем, не лукошки. Наталья никогда не ссорилась с продавцами, но сейчас пришлось ответить резко, когда продавщица фыркнула на её бесконечные придирки.
Денег бабушка не пожалела бы, лишь бы корзинка была подходящая. Внучке ж берёт.
Дома она заказала две штуки в интернет-магазине, а на следующий день поехала в специальный центр, где торговали плетёными изделиями.
Когда о своих поисках она рассказала по телефону дочери, та ответила:
– Мам, я смотрю тебе заняться нечем. Попросили купить, но не требовали, они там и сами что-то мастерят. Купи любую, не заморачивайся.
Но бабушку было уже не остановить. В спецмагазине она нашла практически то, что искала. Корзинка была отнесена в детсад. Бабушка ждала утренника.
И вот этот день наступил. Улыбка не сходила с лица Натальи. Приятная суета, красивые дети, волнующиеся больше детей родители, нарядные платья и причёски девочек, украшенный зал.
Наконец-то наступило время танца. И тут … Наталья видит, что её внучка – Аделия совсем не с той корзинкой, которую так старательно приобретала она. У Аделии в руках – склеенная из бумаги и покрашенная голубой акварельной краской самоделка.
А вот с её симпатичной корзинкой, отделанной кружевом – совсем другая девочка по центру, исполняющая некую сольную партию.
У Натальи от обиды аж дыхание перехватило. Как это? Зачем тогда она объехала столько магазинов, зачем потратилась на недешёвую вещь? Она старалась для своей внучки, а не для чужой девочки!
Дочь улыбалась, старалась радовать Аделину, но корзинку тоже заметила, на мать покосилась. Понимала, что та расстроится сильно.
Корзинки у девочек были разные, бумажных было штук пять, видимо сделали для тех, кто так и не приобрёл. Остальные были самые разные, но центральная – лучшая. Правда не в руках у внучки.
Весь утренник, вся радость, которую так хотелось получить сегодня, была перечеркнута этой корзиной. Вернее другой – голубой, бумажной, некрасивой.
Они одевались. Дочь, дабы предварить вопросы бабушки, подошла к воспитателю с вопросом по поводу корзинок. Та ответила:
– Ну, у вас же нестандартная она, красивая, вот определили её как центральную, чтоб танец смотрелся лучше.
– Но они у всех были разные. И, оказывается, все танцевали со своими, и только Адель – нет, – мягко пыталась возразить дочь.
– Ну, бумажная по центру не смотрелась просто, я поменяла в последний момент. Ничего страшного. Кстати, корзины я пока не возвращаю – мы ещё раз будем с этим номером выступать – скоро концерт перед комиссией из отдела образования.
Дочь не стала спорить с Любовь Петровной. Бабушка Наталья тоже проглотила обиду.
– Бабушка, а тебе понравилось, как я танцевала? — по дороге домой спросила внучка.
– Конечно, ты такая выразительная, мне очень понравилось! Вот только почему-то ты была не со своей корзинкой.
– Да, – грустно ответила Аделия, – Любовь Петровна её Кате отдала почему-то, а мне Катину. А мне моя больше нравится, я так хотела с ней танцевать.
Дочь, ведя машину, уже косилась на бабушку. Наталья замолчала.
Пожалуй, никто из людей в здравом уме и в твёрдой памяти не любит ссор и конфликтов, предпочитая им мирную жизнь. Мы понимаем, что ссоры — это плохо, они разрушают отношения, разрушают нас самих. Вот и Наталья понимала, что её обида, готовая вырваться наружу и превратиться в конфликт с воспитателем, гнетёт ее.
Казалось бы, какая-то вещь – корзинка. Но дело было не в ней, а в том, что обидели внучку. Вот если бы Аделька сказала, что она по собственной инициативе обменялась корзинками, бабушка бы её похвалила, а теперь …
И Наталья решила быть вредной. Ах так!
За два дня перед предстоящим концертом для комиссии из отдела образования, вечером, после того, как Наталья забрала внучку и передала её родителям, она вернулась в детсад.
– Ой! Совсем забыла, пришлось вернуться. Мы ещё корзинку нашу сегодня заберём. Она нам нужна для праздника. Дайте, пожалуйста.
– Но у нас концерт послезавтра, она потребуется. Вы её вернёте на концерт?
– К сожалению нет, не получится. Но у вас же много корзинок из бумаги, придётся заменить.
Любовь Петровна несколько обиженно корзину вынесла.
Наталья понимала, что это всего лишь обида, некая вредность и даже месть. Но поделать ничего с собой не могла. Эмоции обиды за внучку накрыли с головой. Адель все равно танцует с бумажной поделкой, так почему бы не забрать?
Дома она достала корзинку из большого пакета и поставила её на фортепиано. В стиль комнаты корзинка не попала. И куда её девать?
Но пока корзина оставалась в зале…
Вечером, как только падал на неё глаз, падало и настроение. Наталья досадовала на всю систему, на воспитателя, на саму себя. Она, как тот Раскольников, металась в сомнениях – права или не права.
Ночью вспоминался афоризм вездесущего в её юности Карла Маркса: «Люди думают, что они владеют вещами, а на самом деле вещи владеют ими!» Но жадность, борьба за право собственности тут были не при чем. Это другое, это неимоверная любовь к внучке заставляла совершать такие несвойственные Наталье поступки. А что ещё скажет дочь, когда узнает? Наверняка, не одобрит. Эти мысли не давали спать, она встала разбитая.
Прошёл рабочий день, а камешек, сидящий на сердце, так и не исчез. За Аделиной Наталья отправилась с корзиной.
– Любовь Петровна, обстоятельства изменились, мы нашли другую корзину, поэтому возвращаю вам эту для концерта.
– Ох, большое спасибо Вам! Такая замечательная у вас корзинка, где вы только её нашли!
Было приятно, спокойно и радостно. Ладно, пусть пользуются. Наталья чувствовала себя неким благодетелем и меценатом. Настроение пошло в гору.
А через день она забирала Аделию. Дети выходили из сада с корзинками, их раздали владельцам, концерт для отдела образования состоялся.
– Как концерт, Аделька?
– Отлично! И стих я не забыла! Нас так хвалила тетя проверяющая. Сказала, что мы — большие молодцы. Вот только Катя заболела и не пришла, и мы запутались немного, когда танцевали, но никто даже не заметил. Бабушка, – внучка подняла пальчик вверх, – И сегодня я танцевала с моей корзинкой. Любовь Петровна сказала, что она самая красивая. Спасибо тебе!
И Аделия чмокнула наклонившуюся к ней бабушку в щёку. А если внучка счастлива, то бабушка втройне!
