— За что он так со мной? Я всё для него, а он…бро-о-сил меня-я-я, — рыдала Светлана, размазывая слёзы с тушью по щекам.
Кира подала ей бумажный платок. Светлана ещё больше размазала тушь по лицу и стала похожа на актрису немого кино Веру Холодную. Лада не смогла удержаться от улыбки. Хорошо Светлана не видела. Зато видела Кира и осуждающе покачала головой.
Светлана вдруг зажмурилась и замахала руками,
— Что? – испуганно спросила Кира.
— Тушь, — выдавила из себя Светлана.
— Пойдём, умоешься. — Кира взяла её за руку, как поводырь вывела из кабинета.
— Бедная. Не везёт ей с мужчинами, – вздохнула вернувшаяся Кира.
— Ей уже за тридцать. Мужчины её возраста или женатые уже, или воюют, — задумчиво сказала Лада. — Моя бабушка вышла замуж за семнадцатилетнего пацана. После той войны мужиков не осталось, одни мальчишки да старики.
— И как? – поинтересовалась Кира.
— Всю жизнь вместе. Правда, всякое бывало.
Светлана вернулась, опустив опухшие от слёз глаза в пол, села за свой стол.
— Может, домой пойдёшь? Если что, я прикрою. – Подошла к ней Кира.
Лада смотрела на её опущенные плечи, опухшее лицо и думала, что ей повезло. Ромка не красавец, но не пьёт, старше на два года, самое то. Она сомневалась, выходить ли за него замуж, но мама сказала, что нельзя разбрасываться женихами. «И хорошо, что вышла, сейчас сидела бы как Светка и ревела белугой», — подумала Лада.
— Я, наверное, и правда, пойду. Голова что-то разболелась. – Светлана бросила короткий взгляд на Киру.
— Иди, конечно. Прими таблеточку, а лучше рюмочку, помогает.
— Спасибо, вам, девочки, — сказала Светлана и ушла.
— А мы поработает. – Кира села за свой стол, но через несколько минут экраны мониторов погасли, резко перестали гудеть процессоры.
В коридоре послышались шаги, голоса. В кабинет вошёл Пал Палыч.
— Девочки, на линии авария, часа два, а то и больше света не будет. Кто-то из вас останьтесь, чтобы выключить всё, когда свет дадут, а другие могут идти домой. А где Светлана?
— Плохо себя почувствовала, отпустила я её, — сказала Кира.
— Не беременная? – вздохнул Пал Палыч.
— Нет, — хором ответили Лада с Кирой.
— Ладно. Ну, я дальше пошёл, а вы тут сами…
— Ну что? – Кира посмотрела на коллегу, когда дверь за Пал Палычем закрылась.
— Я могу остаться, — без энтузиазма сказала Лада.
— Иди лучше домой. Мне спешить некуда, муж на даче, — вызвалась Кира. – Иди, пока не передумала.
Лада тут же встала и стала собираться.
На улице ярко светило солнце. На деревьях молодая листва, вот-вот зацветёт черёмуха. Лада расстегнула лёгкую курточку, сняла с шеи шарф и убрала его в сумочку.
Раньше признаком прихода тепла и весны были яркие наряды женщин и стук каблучков по асфальту. Сейчас все предпочитают удобную обувь без каблуков.
Лада пошла домой пешком. Она щурилась от солнца и улыбалась. Ещё бы, не каждый день удаётся уйти с работы пораньше. Обычно она выходила из офиса, когда солнце садилось и пряталось за домами.
«Завтра обязательно вытащит погулять Ромку. Только бы дождя не было». По дороге Лада зашла в магазин и купила любимый сыр мужа, свежие огурцы, хлеб. Не удержалась и купила первое в этом году мороженое.
Она шла и думала, что приготовит на ужин, что завтра наденет что-нибудь яркое и обязательно туфли на каблучке. Она видела недавно в витрине магазина одни такие, но цена – космос. Лада лизнула мороженое.
Войдя в квартиру, увидела под вешалкой красные туфли-лодочки на шпильке. Точно такие видела в витрине магазина. У Лады даже промелькнула мысль, что это Роман купил ей новые туфли. С чего бы? Она наклонилась к ним, разглядывая. Не новые, да и размер не её. У Лады ножка миниатюрная, она носит обувь тридцать шестого размера. А эти — лыжи.
У нас гости? Гостья, судя по одной паре чужой обуви. Тогда почему так тихо? Лада взяла пакет с продуктами и пошла на кухню, в дверях остановилась. Муж стоял в обнимку с черноволосой женщиной, они целовались. Пара так увлеклась поцелуем, что не замечала её.
Лада поставила пакет на пол и выскочила в прихожую. Она схватила сумочку, сунула ноги в туфли и вышла за дверь. Сбегая вниз по лестнице, слышала голос Романа, он звал её.
На улице зажмурилась от солнца. И куда теперь? К матери? Она скажет, что не нужно раздувать из мухи слона, что мужчины в большинстве своём время от времени совершают подобные поступки, но это ничего не значит. Роман не самый плохой из них. И лучше Ладе простить его и пойти домой, чем остаться одной.
Понять маму можно. Она любит Романа, и у неё недавно появился друг. Лада будет мешать маме, если вернётся домой. Нет, она не пойдёт к ней.
Сердце, казалось, выросло, еле помещалось в груди, ощутимо болело. Слёз не было. Лада не чувствовала солнца, запахов, голосов, вдруг враз оглохла и ослепла. Оглушённая, она шла по улице, не разбирая дороги, никого и ничего не видя вокруг. Вскоре ноги налились тяжестью, Лада опустилась на скамейку.
Перед глазами застыла увиденная на кухне картина: чёрные длинные волосы и руки мужа на спине женщины. Она словно всё ещё смотрела на них. Воображение дорисовало две чашки на столе и разломанную плитку шоколада на фольге. Или она это тоже видела? Может, и свет не просто так отключился, а чтобы Лада раньше времени ушла домой и все узнала? И как давно у них? Боже, он приводил её к ним домой? Как подло.
В душе копились злость и обида. Нужно было схватить эту… за волосы и выдрать клок, а потом ещё… Но там она растерялась. Сбежала.
— Горе какое? Умер кто? – Послышался рядом женский голос.
Лада увидела перед собой неопределённого возраста женщину, неопрятно одетую, с испитым лицом.
Бомжиха села рядом, пахнув на Ладу запахом перегара и немытого тела, протянула початую бутылку водки.
— На, выпей, легче станет.
Лада покачала головой. И что люди лезут? Не понимают, что человеку иногда хочется побыть одному?
— Что, брезгуешь? Как хочешь. – Бомжиха сделала несколько глотков из бутылки. — Муж изменил, угадала? – радостно сообщила женщина. – Не стоит из-за мужика так переживать. Ему как с гуся вода, а ты страдаешь, сердечко-то болит? Болит.
Я тоже однажды застукала мужа с Зинкой. Зинка – это моя подруга. Бывшая. Как увидела, так схватила, что под руку попало, и давай лупить её. А попался мне молоток. Валерка накануне полку прибивал, оставил на столе.
— И что? – спросила Лада.
— Убила, что же ещё? Так ей и надо, гадине.
— А почему её, а не Валерку?
— Любила. Дура была. Посадили меня. А он развелся со мной, выписал из квартиры… — она снова начал пить из бутылки.
Водка булькала в её горле, а Лада думала, что она так не смогла бы. Не пить, убить. Она трусиха, потому и сбежала…
— Я тут недалеко живу, вон в том доме. Тоня я. Ты не подумай, не бомжую я, дворником работаю. Пойдём ко мне? Не надо у вокзала сидеть, тут разная шваль ошивается. А ты интеллигентная, сразу видно, драться не умеешь.
— Драться? — Лада огляделась.
Перед ней действительно находилось здание железнодорожного вокзала. Сразу стало как-то неуютно. Да и солнце пропало, то ли село, то ли за облаками скрылось.
Лада встала со скамейки.
— Извините, мне надо идти.
— Куда это ты? – раздался мужской голос.
Рядом с Тоней нарисовался тощий, изрядно потрёпанный мужик. — Я тут затоварился, не нарушай компанию. — Он приподнял пакет и потряс им. Характерный звон стекла не оставлял сомнений, что в пакете бутылки. Когда он говорил, Лада заметила, что у него нет передних зубов.
Она развернулась и пошла прочь. Через несколько шагов оглянулась. Тоня с мужиком смотрели ей вслед и что-то обсуждали. Она пустилась бежать, но не в сторону дома, а в противоположную. Надо бы вернуться, но там эти…
Лада свернула в просвет между домами и попала в тесный тёмный проулок. Пятиэтажки облупленные, старые, прижатые друг к другу, а если и есть просвет между ними, так там машины стоят. Она шла и никак не могла выбраться и этого узкого, тёмного проулка.
Наконец, увидела между домами проезжую дорогу и свернула на неё. Прикинула, что если идти по ней, то должна выйти на свою улицу.
Вдруг наперерез ей вышли два парня. Они уставились на неё мутными глазами, расставили руки, словно собирались поймать её, пошло лыбились. Лада попятилась, глядя на окна домов. Поняла, кричать бесполезно, не выйдет никто ей на помощь.
А парни приближались.
— Куда спешишь, красавица? Иди к нам, мы тебя… — грязно ругаясь, они сообщали, что собираются с ней сделать и как ей это понравится.
— Ой, что это там? – крикнула Лада, показав рукой за их спины.
Парни разом обернулись, а Лада бросилась бежать. Позади послышались ругательства и топот ног. Она не пыталась ломиться в подъезды. Они или окажутся запертыми, или, что ещё хуже, там её и поймают, и бежать будет некуда. Тяжёлое дыхание преследователей слышалось совсем рядом.
— А ну брысь! – раздалось вдруг за спиной. — Щас полицию вызову!
Лада пробежала ещё несколько шагов и остановилась. В боку кололо, сухое судорожное дыхание царапало горло. От парней её закрывала широкоплечая мужская фигура. В руках мужчина держал внушительную палку.
Парни плели, что она у них что-то украла, пусть вернёт, тогда они от неё отстанут…
— Я сказал, пшли прочь, – цыкнул на них мужчина и затряс в воздухе палкой. — Отхожу так, что мать родная не узнает. Вы меня знаете.
Парни пошушукались и исчезли так же внезапно, как и появились. Мужчина подошел к Ладе. Не старый, лет под пятьдесят, с бородой.
— Чего ходишь одна? Чего дома не сидится?- сердито спросил он.
— Я… — Лада закрыла лицо руками и заплакала, как маленькая девочка, на которую несправедливо накричали. Напряжение последних часов выплеснулось слезами наружу.
— Ну ладно, не реви. Где живёшь? Пойдём, провожу. Не бойся, со мной не тронут.
И Лада пошла с ним, всхлипывая. Они вышли на проезжую часть. Зажглись фонари. Машины светили фарами, ходили люди, бурлила жизнь.
— Спасибо. Теперь я сама дойду.
— Доведу до дома от греха подальше. Думаю, эти упыри неподалёку.
Лада вытерла слёзы, огляделась, но парней не заметила. У подъезда она снова поблагодарила мужчину и сунула руку в карман куртки.
— Не гуляй по ночам у вокзала, там жулье разное, сброд, бомжы. Хорошо, если только ограбят.
— Я ключи дома оставила, когда убегала, — сказала растерянно Лада.
Она вспомнила, как войдя в квартиру, положила ключи на тумбочку, а убегая, схватила только сумку.
— Дома-то есть кто? – спросил спаситель.
Лада задрала голову, нашла свои окна и увидела в них свет.
— Муж.
— Что, поругались? Выгнал?
— Нет, я сама.
— Просто так сама не убежала бы без ключей. Может, с тобой пойти? – предложил мужчина.
— Не надо.
— Ну, смотри.
Она подошла к входной двери, нажала на кнопки кодового замка. Мужчина стоял в сторонке и ждал.
— Это я, открой, — сказала Лада в домофон. – Тут же запищал сигнал, Лада скользнула в подъезд.
В дверях квартиры стоял Роман. Он сразу набросился на Ладу.
— Где была? Почему телефон отключила?..
— Не ори, – устало оборвала его Лада. — Надо было тебя выгнать… с этой.
Муж тут же сдулся, виновато замолчал.
Она оттеснила его с дороги и вошла в квартиру.
— Я переживал. С тобой всё в порядке? – не отставал Роман.
— Переживал, как же. Переживал бы, не привёл в дом любовницу.
— Не любовница она. Прости, я не знал, что так получится.
— Правда? Не знал? Чай попить привёл? – зло крикнула Лада.
Она скинула надоевшие за такой долгий день туфли, повесила куртку и прошла в комнату. Села на диван и вытянула ноги. Роман сел на колени перед ней и стал массировать её ступни. Лада хотела отпихнуть его ногой, ударить в лицо. Но было приятно.
— Я шёл домой, когда увидел, что у девушки сломался каблук. Она чуть не плакала. Я привёл её к нам, отнёс туфли в ремонт. Мы пили чай, потом я сбегал за ними. Потом она набросилась на меня…
— Ты не оттолкнул, обнял, целовал. Представляю, что было бы, не приди я домой вовремя. Или это был прощальный поцелуй? Пожалел, значит. Хорошая сказка.
— Ничего же не было, только поцеловались. Напридумывала себе, убежала. Я с ума сходил. Телефон у тебя отключен, я бог знает, что думал. Лад, прости, — сказал он уже спокойнее, не отрывая глаз от её лица.
— Если ещё хоть раз… Домой, зачем её притащил? Мог бы в кафе отвести. Герой.
— Да откуда я знал, что она набросится на меня?
— А если бы ты пришёл и увидел меня целующуюся с мужиком?
— Убил бы, — не раздумывая сказал Роман. — Лад, честно, прости. Ты мне веришь?
В квартире было тепло, сухо и безопасно. Сейчас она понимала, что поступила глупо, убежав. Чуть в настоящие неприятности не попала.
Нет, она не собиралась легко прощать. Во всяком случае, сейчас. Устала, лень ругаться, выяснять отношения.
А дальше? Дальше будет видно. Застала бы в постели, это совсем другое дело. А поцелуй…
Встанет она в позу, разругаются, выгонит его, останется одна… После сегодняшних приключений даже думать об этом страшно. Вспомнила, как на работе рыдала Светка. Где их найдешь, хороших и верных мужчин?
— Я ужин приготовил, — сказал Роман.
— Ты же к плите близко не подходишь. Грех замаливал? Ладно, пойдём ужинать…
