Было ветрено. Кутаясь в платок, женщина , вышла из дорогой припаркованной у обочины иномарки.
— Я подожду в машине, милая…- сказал мужчина за рулём.
Женщина кивнула.
Молча она подошла к одинокому холмику со свежей землей…
Здесь ей вспомнилось…
Марьяна хотела уехать из деревни в большой город.
После окончания школы девушке казалось, что лучше момента уже просто не будет.
Ничего не держало молодую девчонку в селе. Матери давно не было в живых, отец интересовался дочерью спустя рукава.
Работы в деревне хватает, да только не той, что молодежи по нраву.
Марьяна переступила порог избы и прислушалась. У них сегодня гости.
В светлой комнате на кроватях сидел отец и соседи. Отец обрадовался, увидев дочь.
Даже слишком уж обрадовался, начал суетиться, за стол всех звал.
И когда все расселись, да подняли бокал «за окончание учёбы», тогда и завели соседи тот разговор, о котором отец похоже был уже в курсе.
Марьяна слушала молча, а потом тихонько сказала:
— Не люблю я вашего Илью.. я уехать хочу, в институт поступать.
За столом все прыснули от смеха. Тонкими иголочками в наивное девичье сердце посыпались вопросы:
а денег где возьмешь?
а отца на кого оставишь?
думаешь, тебе деревенской, поступить удастся?
Марьяна потупила взор. Конечно она не была уверена во всех этих вопросах. В город она планировала уехать с одноклассницей. У той в городе были родственники, у которых договорились жить.
Сваты и отец захмелели. Пошло обсуждение деталей. Соседи обещали дать за дочь корову, папаша торговался еще на пару кур.
Марьяна вздохнула и тихонько улизнула из-за стола. Её уход даже не был замечен, увлеченными торгами родственниками.
Девушка прокралась в спальню. Достала небольшую сумку и стала опускать в неё, свернутые вещи. На минуту остановилась, держа в руках пару туфель. Туфли были старые, но еще вполне годные. Мамины. Девушка подумала: «Была бы ты тут, мамочка, ты бы не дала сторговать меня за корову…».
Сумка застегнулась с трудом. Держа её под мышкой, Марьяна бросила последний взгляд на пьяного отца за кухонным столом, проскользнула в прихожую и надела туфли.
Разговор был о том, что Марьяна — девка красивая и ладная, что не годится ей в девках задерживаться, тем более, что их сынок — Илья — просто подарок судьбы.
Прошло тридцать лет. Марьяна стояла у холмика свежей земли. На глазах у девушки выступили слёзы. Она достала из сумки пару старых поношенных туфель и поставила их у надгробия:
— Я тебя прощаю, папа. И ты меня прости.
На клaдбище было ветрено.
