Люба не сразу сообразила, что было первым: yдap неизвестным предметом по гoлoвe или дyшepaраздиpaющий крик:
— Коза драная! Опять заняла мое место!
Кричала на нее соседка по прилавку — маленькая, но очень толстая бабенка лет сорока пяти. В руках товарки был кабачок гигантских размеров. По поперечной трещине на овоще Люба поняла, что именно им был нанесен предательский удар сзади. Этот факт ей показался особенно возмутительным, и она решилась на ответный удар. Но поскольку в списке товаров, которые были выставлены на продажу, кабачки не числились, пришлось использовать помидоры.
Из груди Любаши сначала вырвался звук, напоминающий боевой клич индейцев племени «Команчи», и в следующее мгновение снаряд в виде переспелого томата разбился о лицо противницы. В завершении акции отмщения молодая женщина произнесла:
— Получай, каракатица!
Толстушка явно не ожидала такого впечатляющего ответа. Она жадно хватала ртом воздух, и пыталась убрать стекающий с лица томатный сок с мякотью. Этот процесс сопровождался угрозами в адрес Любы:
— Ничего, еще не вечер! Я тебе покажу…, я натравлю на тебя Артура, а он зверский мужик…, руки и ноги тебе в обратную сторону повыкручивает!
По закону жанра Любаша была обязана ответить, а она никогда не лезла за словом в карман. В этот раз молодая женщина тоже не растерялась, и сжигая ненавистным взглядом толстушку, выпалила:
— А я Армену скажу, и он тебя вместе с твоим Артуром пропустит через электрическую мясорубку….
Со всех сторон послышался смешки:
— Хороший фарш получится! Калорийный!
— А главное — полуфабрикат выйдет в большом количестве! Ведь в Насте не меньше центнера полезного веса!
Противница Любаши в отчаянии снова схватилась за кабачок, но овощ не выдержал, и распался в ее руках на две неравные части. Это обстоятельство вызвало у несчастной толстушки новый приступ злости:
— Вы все дуры набитые! Курицы тупые! Мне с вами противно рядом стоять!
Люба резонно заметила:
— Если противно, дуй отсюда! И чем скорее ты это сделаешь, тем будет лучше для тебя самой! Ты уже всех достала, провокаторша хренова!
Несколько разрозненных голосов поддержали Любашу:
-Верно говоришь, Любаня! Никогда у нас не было конфликтов, пока не появилась эта колбочка! Такое впечатление, что она специально затесалась в наши ряды, чтобы рассорить всех!
Выслушивать подобные обвинения было неприятно и больно. Нервы у толстушки тоже были не из железной проволоки, и она расплакалась:
— Девки, что вы на меня наговариваете? Я же за справедливость стараюсь! Эта выскочка нагло заняла мое место!
На эту претензию Любаша высказалась довольно лаконично:
— Твое место знаешь где?
Неизвестно, чем бы закончилось это жаркое выяснение отношений между рыночными торговками, если бы не своевременный окрик Анны Филипповны:
— Бабы, что за базар вы тут устроили?
Все дружно рассмеялись, хохотала даже обиженная всеми толстушка. Только сама смотрительница рынка стояла, и в недоумении хлопала глазами:
— Чего вы ржете? Разве я что-то смешное сказала?
Объяснила ей причину всеобщего смеха Любаша:
— Устроили базар на базаре….Анна Филипповна, вы выдали потрясающий перл!
Женщина была польщена похвалой, но на всякий случай предупредила:
— Девки, вы кончайте фигней заниматься! Своими склоками и разборками вы портите репутацию моей торговой точки!
Раздались новые раскаты женского смеха. Анна Филипповна, прижимая к груди кассовый аппарат, и бормоча что-то себе под нос, направилась дальше вдоль линии прилавков. Торговки еще некоторое время перебрасывались шуточками, но вскоре все волнения улеглись, потому что нескончаемым потоком пошли покупатели.
Торговля шла бойко, и к обеду Любаша распродала почти весь завезенный накануне товар. У соседки по прилавку тоже раскупили практически все овощи и фрукты. Лишь несчастные кабачки сиротливо лежали в сторонке, ожидая своего покупателя. Ближе к обеду снова показалась Анна Филипповна. По ее сверкающим глазам и покрасневшим щекам несложно было догадаться, что кроме оплаты за места она получила вознаграждение в «литровом» эквиваленте. Это предположение подтвердила и излишне бодрая речь женщины:
— Ну, что, девки? Удачно поторговали? Можно и по домам?
Женщины вяло отозвались:
— Анна Филипповна, еще полчасика, и мы слиняем.
Смотрительница рынка попыталась сделать строгое лицо:
— Только полчаса и ни минутой больше! У меня строгий график!…Если что, я пока буду в офисе.
Сделав это обязательное предупреждение, Анна Филипповна направилась к грузовому фургону. На этот раз ее походка была не такой уверенной и энергичной, как утром. Одна из торговок заметила:
— Жалко бабу! Еще немного, и совсем сопьется! А все от одиночества!
Толстушка Настя съехидничала:
— Лучше себя пожалей!…
Любаша не сдержалась:
— Настя, почему ты такая злая?
Колбочка огрызнулась:
— Можно подумать, ты добрая! Ах, да! Ты же подкармливаешь безродного старика, но это все лишь рисовки!…А я не солнце, чтобы всех обогреть!
Люба очень устала, поэтому едва слышно буркнула:
— Злыдня ты, Настя! Если бы стала солнцем, то сожгла бы все живое на Земле!
Толстушка ничего не ответила на этот выпад своей главной оппонентки. Она погрузила на тележку ящики с остатками продукции, и направилась к складу. Другие женщины тоже стали поспешно сворачивать торговлю. Только Люба не спешила покинуть рынок. Она ждала своего главного покупателя — того самого старика, о котором говорила Настя.
Этот пожилой, и по всей видимости, больной мужчина, впервые появился на рынке месяца два назад. Он всегда приходил в одно и то же время, но никогда не брал товар килограммами. И по тому, как мужчина отсчитывал мелочь, Люба поняла, что он живет не «кучеряво». Молодой женщине было очень жалко этого человека, и со временем она стала для него откладывать в пакетик экземпляры, утратившие товарную привлекательность.
Когда она в первый раз вручила такой презент мужчине, тот даже прослезился:
— Спасибо, дочка! Дай Бог тебе здоровья и прочих благ!
Поскольку мужчина приходил каждый день, торговки его окрестили «главным покупателем». Стоило ему только появиться на рынке, как они кричали:
— Любаня, твой главный покупатель чешет!
Люба доставала из-под прилавка приготовленный заранее гостинец, и отдавала своему подопечному. Тот принимал дар, и снова благодарил ее:
— Спасибо дочка! У тебя доброе сердце! Пусть тебе воздастся за твою доброту!
В этих простых словах было нечто большее, чем обычная благодарность обделенного судьбой человека. Еще в самый первый день Любаша ощутила нечто такое, чего ей не доводилось испытывать раньше. Ее тянуло к этому человеку, но она не могла понять природы этой силы тяготения.
В один из визитов она, как бы между прочим, спросила у мужчины:
— У вас есть родные?
Он растерялся, и стал путано объяснять:
— Да, есть…, но в данный момент я живу один.
Люба видела, что своим вопросом смутила человека, и не стала его больше расспрашивать. На следующий день он сам затронул эту болезненную тему:
— К сожалению, в молодости мы совершаем необдуманные поступки, а позднее приходит время, когда приходится за них расплачиваться….И для многих эта цена становится непомерной.
Это был самый длинный монолог «главного покупателя» за время их знакомства. Но благотворительность Любаши имела не только приятные последствия. Видимо, кто-то из торговок донес на нее Армену, и тот не на шутку рассердился на наемную работницу.
— Люба, почему ты без моего разрешения раздаешь товар налево и направо? Ты должна понимать, что все стоит денег!
Женщина в качестве оправдания привела железобетонный аргумент:
— Продать можно только качественный товар, а порченные и помятые помидоры никому не нужны!
Хозяин возразил:
— Ты не права, Люба! Любой товар можно продать! Даже немного испорченные помидоры!…Поэтому прекращай свою благотворительную деятельность, или нам с тобой придется расстаться!
Любаша не сдержалась:
-Ну, и жмот ты, Армен! Мне говорили, что ты удавишься за огрызок от яблока, а я не верила!…Теперь верю! Если тебе так жалко бракованных томатов, я заплачу за них из своей зарплаты!
Хозяин пошел в отступную:
— Люба, зачем ты так? Тебе я задарма могу отдать, но бомжей кормить не собираюсь….
Женщина стала защищать своего подопечного:
— Тот человек не бомж! Просто он очень одинок, и ему никто не помогает!
Хозяин с издевкой заметил:
— А ты решила обогреть старика? Ай-ай-ай! Какая добрая женщина! Тебе, Люба, не на рынке торговать, а в дом престарелых надо устраиваться на работу! Там таких полно таких старичков, которые не нужны никому….И кормят их за государственный счет, а не из моего кармана.
Доказывать что-то этому закоренелому торгашу было бесполезно. Поэтому Любаша проглотила обиду, и ничего не ответила Армену. Но она поняла, что источником ее неприятностей была Настя. Эту версия впоследствии подтвердила Надежда:
— Люба, я собственными ушами слышала, как наш «Пончик» жаловалась на тебя Армену. Она ему такого про тебя наплела!…Будь я на твоем месте, я бы так эту тварюгу отделала, чтобы она месяц говорить не могла!
Надежда перешла на шепот:
— Слушай, давай проучим ее.
Люба тоже шепотом спросила:
— Как?
Надежда круто ругнулась, а потом сказала:
— Подпортим ей товар! Самый простой и действенный способ!
Предложение Надежды Любаше не понравилось.
— Нет, Надя, я категорически против таких методов.
Приятельница отрешенно взмахнула рукой:
— Ну, как знаешь! Мое дело предложить, а ты сама решай….Хочу тебе сказать, Люба, что ты вообще какая-то не такая! Словно не от мира сего….И я не пойму, что тебя заставило идти торговать на рынок.
Эта была не первая попытка Надежды забраться в ее душу. Хотя между женщинами установились вполне приятельские отношения, Любаше не хотелось откровенничать с ней. Да, и по горькому опыту она знала, что личные проблемы одного человека мало интересны для других. Поэтому она не собиралась открывать свое сердце перед особой, за которой закрепилась слава злостной сплетницы.
Любаша последней уходила с рынка. В этот день ее «главный покупатель» так и не появился. Она постаралась себя успокоить:
— Может, у человека дела, и он решил не ходить сегодня на рынок!
По пути домой молодая женщина заскочила в гастроном, чтобы купить молока и свежего хлеба.
Люба перебралась в город почти пять лет назад, после смерти матери. Маленькая однокомнатная квартира досталась ей в наследство от бездетной тетки. Хотя при жизни ее мать и тетя Маруся не слишком ладили между собой, она благодарила покойную родственницу за такой щедрый подарок. Возможно, Любе и не пришлось бы покинуть родную деревню, сложись ее личная жизнь по-другому.
Она часто размышляла над своей судьбой, и однажды поняла, что источник всех теперешний неприятностей берет начало в далеком прошлом. Конечно, сама Люба помнит не все события, но мать ей много рассказывала о своей несчастной молодости.
Хотя вряд ли женщину двадцати семи лет можно назвать молодухой. Именно столько было Зиночке Кудиновой, когда она наконец встретила свою вторую половинку. Все подружки уже повыходили замуж, а многие успели нарожать детишек, а Зина засиделась в старых девах. Старшая сестра Мария успокаивала ее:
— Не переживай, твоя судьба мимо не пройдет! Встретишь ты еще своего человека!
Зиночка очень страдала. Ей хотелось верить сестре, но Марусю тоже счастье обошло стороной. И однажды она напомнила об этом факте:
— Маша, ты хочешь, чтобы я так же, как ты состарилась в ожидании? Ты мне советы раздаешь, а сама чего свою личную жизнь не устроила?
Маруся спокойно ответила:
— Я бы устроила ее, ко мне такие знатные кавалеры сватались! Но разве я могла думать про замужество, когда мне надо было тебя поднимать?
Мария была старше Зины на тринадцать лет, и когда умерла их мама, ей пришлось все заботы о младшей сестренке взять на себя. Ради этой святой цели она даже устроилась работать дворником, и в течение почти тридцати лет исправно выполняла свои обязанности. Сестры жили в той самой квартире, которая теперь по закону принадлежит Любаше. Данная жилплощадь считалась служебной, но впоследствии тете Маше разрешили ее приватизировать.
Благодаря заботам старшей сестры Зиночка закончила торговый техникум. После получения диплома она здорово поссорилась с Марусей:
— Маша, ты мне связываешь руки! Я хочу жить так, как нравится мне! Хватит мне указывать!
Старшая сестра обиделась, и распахнула дверь квартиры:
— Можешь катиться на все четыре стороны! Только когда жаренный петух клюнет тебя за одно место, не плачь!
Зинаида быстро собрала свои вещи, и поехала в деревню, где пустовал родительский дом. Она наивно верила, что там ее ждет новая жизнь. Но очень скоро Зина убедилась, что жить одной в деревне невыносимо трудно. Маруся ее часто навещала, звала обратно в город, но Зиночка отказывалась:
— Маша, что я буду бегать с места на место? У меня здесь хорошая работа, и люди уважают! Вот, только личного счастья нет!
Старшая сестра советовала ей не отчаиваться, и она ждала его, своего единственного. И однажды февральским морозным вечером он появился. Зинаида уже собиралась закрывать свой магазин, когда к торговой точке подкатила крутая иномарка. Из машины бодро выпрыгнул мужчина, которому на вид было лет тридцать пять, не больше. Он забежал в магазин:
— Хозяюшка! Нам бы чего-нибудь для согрева!
Зиночка сострила:
— Лучше всего согревает чай! Вы какой сорт больше уважаете?
Посетитель улыбнулся, и от его улыбки сердце молодой женщины затрепетало. Глядя ей прямо в глаза, мужчина ответил:
— В такой мороз лучше всего согреет напиток покрепче простого чая…, и поцелуй такой красавицы.
Мужчины часто делали Зиночке комплименты, но этот заезжий Донжуан говорил по-особенному. Он буквально «поедал» Зиночку своими карими глазами. Женщина пролепетала:
— Но магазин — не самое удобное место для поцелуев!
Покупатель согласился:
— Вы правы. Тогда может, пригласите в гости одинокого путника?
И Зиночка пригласила его. Она находилась под влиянием магии глаз незнакомства, ее сердце трепетало, а в голове пульсировала мысль:
— Зина, это он! Не упусти свое счастье!
Тот первый вечер был сказочным. Константин оказался очень галантным кавалером. Он рассказывал Зине о своей жизни, но ни разу за весь вечер не намекнул на что-то большее. Утром он уехал, а вечером явился с цветами и шампанским, и с ходу заявил:
— Зиночка, я намерен сделать вам предложение! В данный момент я безнадежно холост, и хочу восполнить этот пробел.
Недолго думая, Зинаида согласилась. Через неделю они расписались в сельсовете, а через год в молодой семье появилась девочка. Но вопреки ожиданиям Зины муж был не рад рождению дочери.
— Зина, я надеялся, что ты мне подаришь сына, так сказать, наследника! А ты обманула мои надежды!
Женщина пыталась объяснить супругу, что пол ребенка зависит от природы, а не от желания. Но Константин не хотел ее слушать. Любаше было всего два месяца от роду, когда ее отец собрал свои вещи, и навсегда исчез.
Несколько лет над Зинаидой смеялась вся деревня. Даже пацаны издевались над заведующей магазином:
— Тетя Зина, скажите, когда в следующий раз женихов завезут!
Зинаида ожесточенного гоняла детвору, взрослым она тоже отвечала так, что у многих деревенских уши заворачивались в трубочку. Разумеется, что после такого оглушительного провала на личном фронте думать о новом замужестве Зина не могла.
Но самое печальное состояло в том, что Любаша с удивительной точностью повторила судьбу своей матери. Единственное различие было в том, что Люба дважды побывала замужем, и оба раза неудачно. Отличало ее историю и то, что у нее не было детей. После второго фиаско Любаша повесила на дом предков огромный амбарный замок, и укатила в город. После долгих и безуспешных поисков работы, Люба случайно встретила Армена, предложившего ей наиболее привлекательные условия.
Люба поужинала пельменями, и уселась перед телевизором. Но мысли о пожилом покупателе не давали ей покоя. Она подумала:
— Надо завтра узнать, где живет этот человек….Если он не появится, я к нему обязательно схожу.
На следующий день ее главный покупатель так и не появился. Наверное, она слишком часто отвлекалась, потому что Настя с издевкой спросила:
— Ждешь его, а он не идет!
Люба огрызнулась:
— А тебе какое дело? Продавай свои кабачки, а то сгниют!
Настя вздохнула:
— Эх, ты Люба! Я же к тебе по-хорошему, а ты на мой товар порчу насылаешь!…Может, я подсказать хочу….
Любаша поморщилась:
— От тебя только одни гадости можно услышать!
Настя сделала полный оборот вокруг своей собственности оси, и неожиданно выпалила:
— Вот, ты мучаешься, а я знаю, где этот дядька живет.
Люба почувствовала, как дрожь пробежала по ее пальцам, а во рту сразу пересохло.
— Так чего ты тянешь? Может, он больной лежит, и ему помощь нужна!
Настя удивилась:
— Неужели ты к нему побежишь? Ведь ты его совсем не знаешь! Ну, если тебе так не терпится, беги. Он возле вокзала живет в пятиэтажке. Номер дома не знаю, но там во дворе детская площадка….Если что, у соседей поспрашиваешь, там бабки всегда на лавочке сидят. Дядьку твоего Костиком зовут.
Люба пролепетала:
— Костиком?….
Она бежала по улице, натыкаясь на прохожих. Ей не хотелось верить в то, что тот старичок может быть ее отцом.
— Нет, таких совпадений не бывает! Это просто исключено!
Эти слова она беззвучно шептала во время всей дистанции. Люди от нее шарахались в сторону, видимо, считая ее безумной. По сути, Любаша находилась на грани сумасшествия. Наконец, молодая женщина достигла конечной цели. Как и говорила Настя, во дворе на лавочке сидели две женщины преклонного возраста. Люба подбежала к ним:
— Скажите, в каком подъезде Костя, то есть Константин, отчества не знаю…
Одна бабуля оживилась:
— Константин Алексеевич? Так он на третьем этаже, четырнадцатая квартира….
Вторая женщина поинтересовалась:
— А вы родственница? Что же вы совсем старика забросили? Болеет он очень, вон и вчера скорая к нему дважды приезжала….
Любаша не помнит, как взлетела на третий этаж. Дверь нужной квартиры сразу поддалась, и она нерешительно переступила порог. В жилище пенсионера царил почти идеальный порядок, только запах лекарств говорил о том, что здесь проживает больной человек.
Любаша тихо позвала:
— Константин Алексеевич…, вы дома?
Из глубины квартиры донесся знакомый голос:
— Дочка, ты все-таки пришла….Я так тебя ждал!
Люба пошла на этот голос, и попала в маленькую комнату. На старомодной кровати в груде подушек лежал ее главный покупатель. Его глаза блестели от слез, но он улыбался:
— Ты пришла….Я ведь сразу тебя узнал. В тот самый первый день узнал. Ты очень на мать свою похожа, те же глаза, а улыбка моя….Вон, там в серванте фотография, можешь посмотреть….
Люба подошла к серванту, и увидела за стеклом черно-бело фото, на котором был запечатлен всего один миг такого короткого счастья ее матери.
Срывающимся от волнения голосом она спросила:
— Почему вы мне раньше ничего не сказали?
— Боялся. Боялся, что ты прогонишь меня….Я больной, никому не нужный старик. Но это плата за мои прошлые поступки….
В душе Любаши шла борьба самых разных чувств, но милосердие победило. Она с трудом промолвила:
— Я вас не оставлю….Я пришла, чтобы помочь…тебе, отец.
Мужчина с облегчением прошептал:
— Спасибо, дочка!
Автор Татьяна Ковалева
