-Ась? – переспросил Григорий Степанович и приложил ладошку к уху.
-За стол, говорю, садись! Гриша! – гаркнула на него жена, — Готово всё!
-Что ты говоришь, Груня?
Груня, Агриппина Павловна, ругнулась вполголоса, хотя могла бы и погромче, муж всё равно ничего не слышит кроме крика. Трудно жить с глухим человеком, особенно когда сама слышишь прекрасно. Всё приходится повторять по два раза, а иногда и по три. Больше всего Агриппину Павловну удручало то, что все соседи знали, что происходит в жизни двух пенсионеров. Разговаривал муж очень громко, да и ей самой кричать приходилось. Что ни скажи – всё для всех слышно.
-Ну ты совсем оглох что ли, Гриш? Кушать, говорю иди! – прокричала Груня, и добавила шёпотом, — Тетеря ты глухая, и за что мне такое наказанье под старость лет… В ушах уже жужжит и голова раскалывается…
Григорий Степанович появился на кухне громко шаркая тапочками по полу, прокричал:
-Ты меня звала, Грунечка?
Агриппина кивнула молча. Объяснять мужу, что она-то его слышит хорошо, ей давно надоело, и говорить, чтоб он ноги повыше поднимал при ходьбе – тоже. Он же не слышит собственного шарканья. Зато соседи слышат наверняка и ругают оглохшего глупого старика и её заодно.
За ужином Григорий Семёнович пересказывал жене новости, он вообще очень любил поболтать. Только когда спать улеглись Грунины уши могли отдохнуть. Гриша посапывал во сне, удобно устроившись под одеялом, а Груня никак не могла уснуть, ворочалась с боку на бок. Ей казалось, что в ушах до сих пор шумит и ещё казалось, что кто-то ходит по квартире, скрипит половицами.
-Вот и меня уже слух подводить начинает… — пробурчала женщина и открыла глаза.
Прямо перед кроватью стоял кто-то в чёрном капюшоне.
-И зрение заодно… – прошептала Груня и толкнула мужа в бок. Если ей этот в капюшоне мерещится, значит и рассудок подводит тоже.
Гриша огляделся спросонок, глаза потёр, уставился на гостя и по привычке спросил:
-Ась?
Агриппина не успела обрадоваться, что с рассудком у неё всё в порядке. Чёрная фигура в капюшоне вежливо поклонилась и обратилась к деду:
-Пришёл твой час, Григорий. Пора отправляться в мир иной. Дай руку мне, я провожу тебя в царство вечного покоя, где…
Гриша с удивлением уставился на протянутую руку. Рука тоже была чёрной, то ли в перчатке, то ли просто сама по себе. Агриппина разглядеть этого не успела, натянула одеяло на макушку, притаилась и дальше только слушала. Григорий завозился рядом, сел и спросил снова:
-Ась?
Незнакомец в капюшоне повторил уже чуть громче:
-Пришёл твой час! Пора…
-Да я слышу плохо! – перебил его дед, — Говори погромче, а то я никак не пойму ты кто такой и чего тебе надо…
Голос незнакомца зазвучал с раздражением. Он снова повторил свои слова, приглашение на тот свет. Груня замерла в своём укрытии, она не сомневалась, что этот незнакомец в капюшоне – смерть, которая вот-вот заберёт её мужа, избавит её от глухого вечно орущего старика.
-Ась? – отозвался Гриша, — Не понял я, чего ты говоришь?
Незнакомец шумно выдохнул, а Груня под одеялом хихикнула. Она-то лучше всех знала, как сильно иногда раздражает Гришкина глухота. Смерть топталась на месте и вздыхала.
-Не с пустыми ж руками возвращаться… Агриппина! Пришёл твой час!
Женщина высунулась из-под одеяла, поглядела на протянутую ей руку и громко сказала:
-Ась?
Незнакомец в капюшоне долго смотрел на неё, потом махнул рукой и пропал.
-Грунь? А чего это было такое? – проорал Гриша.
-Не знаю, я сама не поняла, но кажется мне, что мы с тобой поживём ещё… — ответила Груня.
-Ась? – переспросил Гриша.
Агриппина искренне улыбнулась мужу, чего не случалось уже лет десять, заботливо поправила одеяло, погладила по плечу. И в глухоте есть свои плюсы, оказывается. И какая разница, что о них думают соседи…
