— Мам, что у вас там случилось? – расстроенно спросила Эля свою мать.
— Пусть сам тебе расскажет! – уперлась рогом Светлана Игоревна.
— Вроде взрослые люди, а ведете себя, как маленькие! – вдохнула дочка. – Сорок лет без малого вместе прожили. Как же так?
— Так-то я тоже не думала, что на старости лет твой батя такое выкинет!
— А что именно выкинет!? – попыталась схитрить Элька.
— Ага, так я тебе и рассказала. Если совесть позволит, пусть сам говорит!
Этот разговор состоялся два дня назад. На тот момент Степан Викторович жил у дочки уже почти неделю.
Как-то поздно вечером он пришел и попросился пожить. Так просто и сказал:
— Дочка, пусти папку пожить!
Конечно, Эля не выгнала отца на ночь глядя, а зять так вообще обрадовался гостю. Он любил тестя. Уже предвкушал, как дочка начнет папку баловать, забыв про гастрит мужа. И не ошибся. И пирожков наелся, и пельменей домашних, и других вкусностей.
Эля все пыталась разузнать, что такое случилось, что отец решил уйти из дома. Он всегда был очень положительным человеком. И жили они с мамой вроде хорошо все эти годы, а тут словно бабка пошептала.
Еще и молчит, как партизан, а по глазам видно, что стыдно признаваться.
За все время ей и полслова не удалось из него вытянуть. Произошедшее между родителями так и оставалось для нее загадкой, а Эля была крайне любопытной женщиной.
По большому счету папка никого не напрягал. Севка радовался его приходу, как и Сашка с Ленкой – их дети. Только вот Элла переживала, что родители могут серьезно разругаться. Не хватало еще!
Ей казалось, что нет весомых причин, чтобы расставаться после шестидесяти. Видимо, родители считали иначе.
Как-то вечером Эля решила подговорить мужа.
— Давай, на выходных детей к маме отправим, а сами небольшой сабантуй устроим? Винца купим, посидим?
— Ты кто такая и куда ты дела мою жену? – улыбаясь, спросил Сева.
— Это вынужденные меры, дорогой. Твой гастрит немного потерпит. Ладно?
— Вообще без проблем! – согласился он.
Так они и поступили. В субботу вечером отвезли внуков к бабуле, чтобы она не скучала, да и отвлеклась немного от грустных мыслей. Эля накрыла стол, придумав какой-то повод.
Немного подпоив отца, она начала выуживать из него информацию.
— Пап, ты вообще с мамой собираешься мириться?
— Я вам так сильно мешаю? – обиделся он.
— Нет, ты нам совсем не мешаешь, просто интересно. Мамка, видать, обижается, места себе не находит…
Эля решила немного схитрить, поиграть на его чувствах.
— Это Света сказала? – ухватился он.
— Ну, прямо так не сказала, но по ее тону и так все понятно. Грустит она без тебя, скучает…
— Это вряд ли. Она уже, наверное, из моей комнаты сделала свою швейную мастерскую!
— Да нет, переживает она, пап. Да и как не переживать. Столько лет вместе прожили. Двух детей родили. Жили душа в душу…
— После того, что я ей наговорил в тот день, она меня до конца жизни будет ненавидеть! – расстроившись, сказал отец.
Хоть какая-то ниточка. Наговорил? И что такое наговорил? А почему?
Сева потихоньку наполнял бокалы, чтобы градус не понижался. Видел, что план женушки потихоньку работает.
— Ой, женщины они отходчивые! – решил помочь он. – Мы тоже как-то с Элькой разругались в пух и прах. Думал, уже и не помиримся, а нет! До сих пор вместе!
— Не все слова можно простить. Не все! – ответил ему тесть.
— Вам так только кажется…
— Пап, а ты расскажи, что случилось. Мы хоть и не такие умудренные опытом, как вы с мамой, но уже тоже не дети… Расскажи, прошу! Если не ради себя, то хоть мать пожалей. Как же она одна останется?
Степан подумал немного, подумал и решил, что хуже точно не будет. Решил поделиться. Да и отлегло уже немного, успокоился.
В тот вечер он вернулся домой, как обычно. Пришел, а на кухне за столом сидит его старый приятель – Лёвка. Сначала подумал, что тот просто в гости заглянул и его дожидался, а потом вдруг узнал на нем свою футболку, да как разозлился.
— И не стыдно вам! Ладно, Лев, его я могу понять. Ты и в своем возрасте красотка, а ты как же? А Свет? С моим другом! Как же ты могла! – орал он.
Лёвка как-то встал слишком резко. Степан воспринял это как угрозу, да как навалял ему, разодрал на нем свою футболку и вытолкал за двери. Жене еще кучу гадостей наговорил, а она так опешила от произошедшего, что только стояла и глазами хлопала.
Так и не услышав адекватных объяснений, Степан психанул и ушел из дома. Даже вещей не брал. Просто хлопнул дверью и ушел.
Дочка жила недалеко, всего пару остановок на автобусе, но он пешком прогулялся, чтобы немного остыть. В гости попросился, точнее пожить. Не на улице же ночевать!
Обо всем этом отец и рассказ Эле, но ей показалось, что этого недостаточно.
— И ты что реально поверил, что у мамы с ним что-то было?
— А как еще моя футболка на нем оказалась?
— Ну, не знаю. Для начала стоило спросить…
— Поздно уже. Поздно спрашивать!
— Пока на крышку гроба земля не падает, не поздно! – улыбнулась дочка.
— Вашим салом по мусалам? – усмехнулся Степан, ведь это его фраза. Он любил ее говорить.
В воскресенье после обеда, вооружившись хоть какими-то сведениями, Эля решила и с мамой переговорить. Понимая, что Степан рассказал только половину правды, Света решила, что можно и остальное поведать.
— Я его три недели просила кран на кухне починить. Он обещал и обещал, но так и не сделал. Я пошла ужин готовить, а он как взорвался. Столько воды вытекло, сама вся облилась. Папке позвонила, а он не ответил. Я позвонила в агентство, вызвала сантехника, а ко мне Лёвка пришел. Он подрабатывает там, как оказалось, уже два месяца. Я удивилась, конечно, но так даже лучше. Ты же знаешь, как я чужих в дом пускать не люблю. Воду я перекрыла, но ему поглядеть приспичило. Снова включил, да облился весь. Вот я и выдала ему старую папкину футболку. Кран Лев починил, спасибо ему. Я чаю предложила, потому что он деньги брать отказался, по-свойски починил. Не чужие же люди, сто лет знакомы, а тут Степан домой вернулся, да как давай орать. Я тут и гулящей оказалась, и кем только не стала, а Лёвка еще и по харе получил. В общем, папка твой постарался на славу.
— Ого, ничего себе вы даете!
— А я-то тут при чем? Мне просто кран нужно было починить. Конечно, могла и подождать, но ужин надо было готовить…
Эля забрала детей и поехала домой. Теперь хотя бы ситуация прояснилась. Поругались отец и мать, так сказать, на ровном месте. Ну, почти на ровном…
Вернувшись домой, она обо всем папке и рассказала. Тот еще больше стыда испытал.
— Получается, я сам во всем и виноват?
— Ну да, починил бы кран, когда просила мама, то и не случилось бы всего этого…
— И что теперь делать? Она же меня ни в жизнь не простит!
— Ох, папуль, ты даже не представляешь, как на нас чутких и нежных женщин действуют самые обычные знаки внимания. Цветочки маме купи, скажи, как соскучился! Конфеты ее любимые в магазине возьми. Все наладится.
— А если нет?
— Обратно придешь!
Последние слова в Степу внушили уверенность. И то правда. Если не выгорит ничего, то хоть доча не погонит.
Тем же вечером он пошел обратно домой, вооружившись цветами и тортиком. Света смотрела на него поначалу недружелюбно, но потом немного оттаяла.
— Прости меня, пожалуйста! И за кран, и за гадости, которые пришлось наслушаться. Я ж люблю тебя, как дурак. Столько лет не ревновал, а тут понесло меня. Еще и Лёвку зря обидел! Прости, ради бога!
Чуть позже они и Лёве позвонили, Степану и перед ним пришлось извиняться, но и тот тоже простил. Давно простил, сам все понял.
Ближе к десяти вечера вспомнили наконец-то и про дочку. Позвонили, поблагодарили.
— Ох, радости-то сколько! – улыбнулась Элла. – Я теперь хоть спать спокойно смогу. Вы это, мам и пап, завязывайте так чудить! Мне еще седеть рано!
— Все вопросы к отцу! — спокойно сказала Света.
— Не, я больше не буду!
— А может, через недельку помиритесь? — жалобно и одновременно шутливо спросил зять. — Я еще не наелся вкусняшек, а без тестя мне Элька снова диету устроит!
— Севка, ты не переживай, мы на следующих выходных в гости придем с холодцом! — подбодрила его теща. — Тебе же его вроде можно?
— Можно-можно! — согласилась Элька. — А мне можно молочную шоколадку с цельным лесным орешком!
— Будет сделано! — пообещал отец с благодарностью в голосе.
