Матвею было около четырех лет, когда он внезапно начал бояться насекомых. Любых, не только комаров или пчел-ос, а вообще всех, и даже бабочек. Произошло это в конце июля, и доставило немало хлопот всему семейству. Хорошо, что на всех окнах были москитные сетки, но летние прогулки были отравлены. Стоило Матвею увидеть какого-нибудь жука или бабочку, или, не дай бог, шмеля, как он бежал со всех ног к маме, бабушке или папе, и прятался за них, приговаривая дрожащим шепотом: «Боюсь-боюсь!».
Что послужило источником такого страха, выявить так и не удалось. И благо бы если просто укус комара, но почему Матвей стал так бояться бабочек?! Внушения не помогали. В августе предстояла поездка на море, и все ожидали ее с некоторым напряжением.
Впрочем, на море как раз все обошлось относительно благополучно. Мух там не было, бабочек как-то особо тоже, а вот на странного вида комаров, которые облепили стекла яхт-клуба, Матвей, к счастью, просто не обратил внимания, тем более что его усердно отвлекали взрослые.
Комаров, если их так можно было назвать, было много. Они сидели неподвижно на стеклах и совершенно не собирались реагировать ни на Матвея, ни на кого бы то ни было. Были они какие-то белесые, чуть ли не прозрачные, и кто-то сказал, что они вовсе не кусаются.
Возможно. Так или иначе, Матвей любовался «корабликами» во время ожидания начала небольшого путешествия на яхте. После «катания» он был полон впечатлений и белесых комаров снова не заметил.
Вообще, отдых удался. Но сразу по возвращению домой все надежды на то, что его страхи отошли на второй план, рухнули. Снова «трясучка» при виде любого летающего ли, ползающего ли четвероногого монстра.
Кое-как дотянули до осени, и монстры убрались в спячку.
Осенью, а главное, и зимой, Матвей не забывал о них. Видя их в мультфильмах, отворачивался, убегал в другую комнату, хотя и понимал, что эти насекомые — не настоящие, а в телевизоре, откуда выбраться им было не дано. Семейство с опаской ожидало весны, в то же время надеясь, что сын вырос, и страхи его как минимум уменьшились.
Как бы не так! Ранняя проснувшаяся муха ввергла Матвея сначала в ступор, потом дом огласил дикий визг. Уговоры, что муха ему ничего не сделает, были бесполезны.
Мама Матвея решила действовать. Были куплены раскраски, которые Матвей, надо сказать, очень любил. И раскраски эти были с монстрами. То есть с насекомыми. Раскраски сами по себе Матвея не напугали, но особого интереса к ним он тоже не проявил, повозюкал фломастерами по паре из них, а потом заявил, что эти раскраски не интересные, он хочет другие.
Тогда решили применить методику, о которой мама Матвея вычитала на одном из сайтов. Марина рисовала «монстров» приговаривая, что ничего они ее сыну не сделают. Матвей с некоторым интересом наблюдал за тем, что делает мама. После окончания рисунка или раскрашивания уже изображенного в раскраске насекомого, Марина строго выговаривала «монстру», что Матвей его больше не боится, что у нее смелый сын, и рвала рисунок, призывая и сына помогать ей в этом. Матвей с удовольствием участвовал в таком своеобразном уничтожении «монстров», но увидев на улице муху (да, они все же одни из первых появляются по весне) снова трясся и причитал.
Марина придумывала что-то еще, выбирала книжки-сказки с участием насекомусов, читала их сыну, они вместе рассматривали иллюстрации, говорили о том, кто «хороший», кто «плохой» в сказке. Но при виде реальных насекомых эффект был прежний.
Лето предстояло веселым.
Однажды в магазине игрушек Матвей рассматривал наборы с разными животными и динозаврами (которых вовсе не боялся). А Марине пришла в голову идея…
К выбранному Матвеем набору добавился еще один — с насекомыми. Матвей покосился на набор, но какой-либо реакции не проявил.
Через несколько дней Марина затеяла игру «Угадай, кого не стало», в этой игре «участвовали» игрушки из набора домашних животных, потом — из набора «Кошки». Потом и из других наборов. Игра Матвея просто увлекла, причем очень сильно. Он очень радовался, что мог догадаться, какой игрушки не стало, сначала из четырех исчезала одна, потом — из пяти-шести, даже и семи. Если Марина выстраивала ряд из восьми-девяти игрушек, Матвей долго думал, да и ошибался часто. Ему понравилось и самому прятать игрушки и наблюдать, угадает ли мама или папа, кого он спрятал. Мама и папа угадывали. Правда, к радости Матвея, не всегда.
Через несколько дней в ход пошли и игрушки из набора «Насекомые». Это было посложнее, Марина так и сказала, что теперь Матвей не сможет угадать. Но он смог. И очень этому радовался.
Насекомые из набора использовались все чаще и чаще, к тому же Марина прикупила и еще один подобный набор в другом магазине, а также, чуть позже, и наборы объемных наклеек в виде пчел и божьих коровок разного размера.
Игра по-прежнему увлекала Матвея, он выучил и названия насекомых, которых надо было как-то именовать, иначе было не совсем понятно, если «исчезал» богомол или саранча. Чтобы лучше запомнить всех насекомусов, Марина изображала, кто из них летает, кто ползает, кто прыгает. Матвей отлично знал всех насекомых из двух наборов, и без затруднения различал, например, пчелу и шмеля. Им даже разрешалось садится ему на плечо, а несколько позже и смешно топать в его волосах.
К двум наборам игрушечных насекомых добавилось еще два новых, и насекомых Матвей стал знать еще больше. Конечно, игра на запоминание, так полюбившаяся ему, не ограничилась только шестиногими, Матвей с удовольствием отгадывал и какой кошки не стало, и какой собаки, породы которых он тоже теперь знал.
На прогулках он уже не так трясся при виде «монстров», просто становился немного заторможенным, но зато называл любого из них.
Отдых на озере тоже прошел спокойно. К счастью (хотя и неудовольствию многих людей) июнь выдался на редкость дождливым, и в августе, видимо из-за этого, на озере не было ни комаров, ни ос. Зато летали стрекозы и немногочисленные бабочки.
Матвей их и вовсе не боялся! И даже с удовольствием рассматривал и соглашался, что стрекозы похожи на маленькие вертолетики.
Полюбившаяся Матвею игра с маленькими игрушками продолжилась и в следующем году, теперь он мог отгадывать кого не стало — но из большего числа игрушек, да и игры с мелкими зверями, домашними питомцами, птицами и насекомыми стали разнообразнее, тут уж Марина тоже постаралась.
От дикого страха Матвея не осталось и следа. Ну… или почти, к насекомым он все же особо сильно приближаться не желал. А Марина благодарила в душе всех производителей мелких игрушек, ведь без них, скорее всего, дикий страх сына проходил бы долго, возможно даже и не один год.
