Выйдя во двор с ведром, Клавдия направилась к колодцу, как услышала покашливание со стороны соседского дома. Заглянув за невысокий заборчик, она увидела молодого мужчину, который веником сметал грязь со ступенек.
— Бог в помощь!
— Спасибо.
— Новый сосед у нас поселился?
— Вроде того.
— Ишь ты! Все-таки послушался меня этот охламон.
— Почему охламон?
Мужчина улыбнулся.
— Сколько раз говорила ему, сдай дом, чего ему пустовать? Много желающих сейчас уехать подальше от города на лето, и деньги тебе не помешают. Все руки у него не доходили, некогда было. На все лето снял домик-то?
— Как получится. Еще сам не решил.
— А чего один? Семьи нет?
— Жена улетела в Питер по работе. У нее там научная конференция. Возможно, потом присоединится ко мне.
— Да. Нынче времена такие, у мужа свои дела, у жены свои.
На следующий день Клавдия увидела нового соседа, сидевшего в старом кресле под яблоней. Он что-то записывал в блокнот.
— Сосед, вот пирожков напекла. Поешь. Держи.
Протянув тарелку с пирожками через забор, Клавдия улыбнулась.
Мужчина вскочил с кресла и подошел к забору.
— Ой. Так неожиданно. Спасибо тебе, мать.
Взяв тарелку из рук женщины, он улыбнулся. Его лицо было совсем рядом.
У Клавдии вдруг прошла дрожь по всему телу. Сердце забилось очень сильно и, казалось, сейчас выпрыгнет из груди.
— Что случилось? Тебе плохо, мать? Ты вся побледнела.
Обеспокоенно спросил мужчина.
— Все хорошо. Видимо, перегрелась перед печью,- ответила Клавдия, улыбнулась через силу и прошла в дом.
Украдкой взглянув из-за занавески, она увидела, что сосед стоял на том же самом месте с удивленным выражением лица.
Этого не может быть! Нет! Она ошибается!
Клавдия прошла в заднюю комнату, достала с верхней полки шифоньера коробку со старыми фотографиями и письмами и стала их перебирать. Так, где же она? Должна быть здесь. Та самая фотография. Ну где же? Вот она!
На фотографии была ее первая любовь, на которую был очень похож появившийся ниоткуда мужчина. Значит, это его сын. Но зачем он приехал сюда?
Рассматривая фотографию, она присела на кровать. Посидела какое-то время, обдумывая свои дальнейшие действия.
Была она женщиной решительной и привыкла сразу разбираться с непонятными ей ситуациями. Поэтому, положив в карман халата фотографию, Клавдия вышла из дома и направилась к забору.
Увидев ее, сосед вскочил с кресла и подошел.
— Как ты себя чувствуешь, мать? Тебе лучше?
— Все хорошо.
Клавдия пристально снова взглянула на мужчину. Все так. Один в один. Те же брови, немного сросшиеся на переносице, тот же зеленый цвет глаз. Такие же тонкие губы.
— Тебя как зовут, сынок?
— Дмитрием.
— Вот что, Митя, заходи ко мне. Спокойно в доме поговорим.
На лице Дмитрия появилось нескрываемое удивление. Он не стал спорить и направился к калитке.
Когда вскипел чайник, Клавдия разлила по чашкам чай, подвинула миску с пирожками, вазочку с вареньем и сказала:
— А теперь рассказывай всю правду. Это он тебя послал?
Мужчина молча уставился на нее.
— Кто он? Я не понимаю, о чем идет речь,- нерешительно произнес он.
Клавдия подумала, что он умело маскируется, выжидает. Наверное, хочет все выпытать у нее.
Тогда она пошла в атаку. Достав из кармана фотографию, положила ее перед соседом.
Тот сначала посмотрел на фото без всяких эмоций. Даже спокойно взял пирожок и надкусил его, но, приглядевшись внимательно к фотографии, замер.
— Не может этого быть! Невероятно!
— Рассказывай, не томи душу. Зачем приехал сюда? Ты его сын?
— Зачем приехал?
Переспросил Дмитрий и поднял голову.
— Так что же получается…? Ты и есть моя мать?
У Клавдии все поплыло перед глазами, и она провалилась в темноту.
Когда пришла в себя, вначале не поняла, где находится. Она лежала на диване. Рядом на стуле сидел Дмитрий со стаканом воды в руке
— Что это со мной?
Проговорила она слабым голосом.
— Ты потеряла сознание, полежи.
— Не привыкла я днем лежать.
Клавдия села. Посмотрев на Дмитрия, она проглотила невидимый комок в горле.
— То, что ты сказал, это правда?
— Я пока сам не очень уверен в этом, поэтому приехал разобраться.
Клавдия смотрела на Дмитрия несколько минут.
— Сначала я подумала, что ты его сын, которого родила ему жена. Ты очень похож на своего отца. Но потом стала теряться в догадках, а от меня тебе что нужно, с какой целью приехал?
— Да. Сходство поразительное.
— Не понимаю, как такое могло случиться. Мне сказали, что ты родился мертвым. Тебя похоронили на кладбище при больнице… То есть моего ребенка похоронили…
На втором курсе пединститута в сентябре месяце студентов отправили на сельхозработы в деревню. В один из вечеров на танцах Клавдия познакомилась с парнем с другого факультета. Он учился на четвертом курсе. Парень сразу понравился ей. Это было первое чувство, которое девушка испытала.
После того вечера они гуляли до отбоя, любовались звездами. Говорили обо всем, строили планы на будущее.
Встречаться продолжали, вернувшись на учебу в город. Ходили в кино, гуляли в парке.
Однажды, проходя мимо фотоателье, они заглянули туда и сфотографировались на память.
Через два месяца девушка поняла, что беременна. Ее возлюбленного эта новость не обрадовала. Он стал настаивать на аборте. Но Клава отказалась. Она сама была у родителей одна, поэтому не захотела избавиться от ребенка.
Это стало причиной частых ссор.
Вскоре молодые люди расстались. Клава очень тяжело переживала разрыв. Не желая терять любимого, она решилась на аборт и собралась сообщить ему об этом. Но неожиданно увидела его в парке в обнимку с другой.
Клава поняла, что ребенок и частые ссоры были поводом избавиться от нее.
Когда подошло время, она благополучно родила мальчика. Но утром ей сообщили, что ночью ребенок умер. Не успев прижать к себе ребенка, покормить его грудью, она потеряла его.
Долгое время Клавдия не могла прийти в себя. У нее была сильная депрессия. Ей пришлось взять в институте академический отпуск и пройти в одной из больниц курс лечения.
Рассказав это, Клавдия отпила глоток чая. В горле у нее пересохло.
— Вот так все и произошло. Не понимаю, у каких нелюдей поднялась рука отобрать у матери ее ребенка.
Теперь настала очередь Дмитрия рассказать все о себе.
Он был у родителей один. У матери были проблемы с сердцем, и она больше не смогла родить ребенка. Так он считал до сегодняшнего дня. Сына она очень любила, выполняла все его прихоти. Но от этого избалованным он не стал. Матери часто не бывало дома. Она подолгу лежала в клиниках, и мальчик рано стал самостоятельным.
Когда Митя учился в одиннадцатом классе, матери не стало. Остались они вдвоем с отцом.
Закончив факультет журналистики, стал работать в редакции одного малоизвестного журнала. И тут неожиданно отец попал в больницу. Необходимо было сделать операцию. Срочно понадобилась донорская кровь. Каково же было удивление Дмитрия, когда ему сказали, что он не может быть донором, так как у них с отцом разные группы крови.
Дождавшись, когда отцу станет лучше и его выпишут из больницы, Дмитрий задал ему волнующий его вопрос.
Вот тогда отец и рассказал историю его усыновления.
Мать Дмитрия очень хотела ребенка. Отец был против усыновления. Он боялся, что с женой может что-нибудь случиться, и ребенок тогда останется сиротой. Но уговорить жену он не смог.
Однажды подруга рассказала, что ее знакомая может помочь в усыновлении ребенка без лишней бюрократической волокиты. У нее есть связи в одном из городских роддомов и там, за определенную плату, помогут в усыновлении отказников. Нужно только заранее подготовить все необходимые документы и ждать, когда подвернется такой случай.
Мать Дмитрия была готова заплатить двойную сумму, лишь бы этот процесс прошел быстрее.
Наконец-то такой случай подвернулся. Но ребенок был слабеньким и ночью умер.
В ту же ночь в роддом попала молодая, неопытная Клава. Ее ребенок родился крепким и здоровым. Не желая терять обещанных денег, алчная акушерка передала мальчика Клавы желающим усыновить, а ей
самой сообщила, что ребенок умер.
— Я провел целое журналистское расследование. Узнал, что моя биологическая мать была из этого поселка. Я уже собирался приехать сюда и найти ее. И тут совершенно случайно увидел объявление о сдаче доме. Это было так кстати.
И оказалось, что не я нашел свою мать, а она сама меня нашла. По сходству с отцом. Это просто поразительно.
— Да. Какое счастье, что все так обернулось.
— А твоя семья?
— У меня не было семьи. Была когда-то замужем. Но что-то не склеилось у нас, и мы разошлись.
Странное чувство. Через столько лет узнать, что твой ребенок, которого ты считала мертвым, жив. И испытывать при этом двоякое чувство: радость и боль.
— Почему боль?
Дмитрий взял мать за руку.
— Боль… не видеть, как рос твой ребенок. Не водить его по утрам в детский сад, по дороге отвечая на его бесконечные вопросы. Не идти с ним, держа его за руку, в школу первого сентября. Не стоять на празднике последнего звонка и не радоваться, что сын незаметно вырос. Вот это и есть боль. А знаешь, как я завидовала сначала мамашам с колясками, потом тем, кто гулял со своим малышом за ручку? И свадьбы твоей не видела. Все прошло мимо меня…
Клавдия вытерла бегущие по щекам слезы.
— Вот это и есть боль, сынок. Но я рада, что ты жив-здоров.
— Все будет хорошо, мама. Теперь мы будем видеться часто. До города ведь ехать совсем недалеко.
— Ты теперь перебирайся ко мне. Это ведь и твой дом. А Мишка пусть других клиентов ищет.
— А знаешь, какая мне пришла в голову мысль? Я привезу сюда отца. Оплачено за месяц вперед, пусть он поживет здесь. Ему полезно будет после операции дышать деревенским свежим воздухом, чем находиться одному в квартире на четвертом этаже.
— И то правда. Пусть поживет в деревне. Ему понравится.
Прошло несколько лет.
— Петр Иванович!
Клавдия подошла к забору.
Сидевший на скамье с газетой в руках пожилой мужчина откликнулся:
— Слушаю вас, Клавдия Семеновна!
— Этот сорванец не у вас? Спрятался где-то, найти не могу.
— А что случилось?
— Кур выпустил, они мне всю клубнику поклевали.
Посмотрев на спрятавшегося за кустом роз внука, дед ответил:
— Не видел. Где еще шкодит, кто его знает.
— Ну ладно, что поделать. Теперь не видать ему клубники несколько дней. А вы идемте на чай, у меня пирог поспел с малиной.
— С удовольствием!
Петр Иванович встал и, положив газету на стол, направился к калитке.
— А я? Я тоже хочу пирог!
Выскочил из-за куста мальчишка.
— А вот и наш постреленок! Идем и ты! Как же без тебя! Тебя ждет самый большой кусок пирога.
— А ты ругать не будешь?
Хитро улыбнулся внук.
— Не буду, не буду, идем.
Клавдия улыбнулась. Ее лицо просияло. Она со счастливой улыбкой смотрела на трехлетнего внука, вбежавшего к ней во двор впереди человека, которого называл своим дедом.
