— Мам, присядь пожалуйста, нам поговорить нужно.
Пелагея внимательно посмотрела в лицо дочери, которая явно нервничала, и криво усмехнулась.
— Всё? Гонишь меня? Надоела я вам?
— Мам, ну зачем ты так? — ещё больше расстроилась Нина. — Мы же договаривались, что ты поживёшь с нами, пока Данька в садик не пойдёт, чтобы я могла на работу выйти. Ему уже восемь, мам. Он во второй класс пошёл. Он мальчик, он растёт, ему личное пространство нужно…
— Это Генка тебя про личное пространство науськал? — зло сощурилась Пелагея.
— Я не собачка, чтобы меня науськивать. Ты меня не слышишь или просто не хочешь слышать? Мам, нам всем личное пространство нужно. Квартира двухкомнатная, нас четверо. Данька вчера подошёл ко мне и говорит: «Мам, я сегодня к бабушке в комнату спать пойду, а то вы с папой так никогда мне братика не сделаете». Это нормально, мам? — Нина даже не заметила, как перешла на повышенный тон. — А то, что ты посреди ночи к нам в комнату без стука ходишь, тоже в пределах нормы? Мы же не на улицу тебя выгоняем. У тебя своя квартира есть.
— Там квартиранты живут.
— Ну так высели их, в чём проблема-то? Ну невозможно так жить, понимаешь? Да, ты помогаешь нам. Готовишь, за порядком следишь, с Данькой возишься, когда он болеет — я это всё вижу, мам, и спасибо тебе за это большое, но так не может вечно продолжаться. А если мы и правда второго ребёнка захотим? На голову себе кроватку детскую ставить? И Даньке своя комната нужна, он большой уже. А у тебя три комнаты в квартире, мам. Три!
— Вот и надо было у меня оставаться, а не лезть в ипотеки эти. Вбили себе в голову ерунду, что семья отдельно жить должна. В старину вон спали все в одной светлице семеро по лавкам, и никому личное пространство не требовалось.
— Мам, ну хватит. Ну пожалуйста, пойми меня уже наконец.
— Я поняла, дочь, — поджала губы Пелагея. — Принеси, подай, пошла вон и не мешай. Так ты мать уважаешь.
— Мам!
— И не надо на меня голос повышать. Квартиранты за три месяца вперёд оплатили, а деньги эти, если ты помнишь, вы на ремонт в ванной потратили, так что придётся вам, дорогие мои, потерпеть меня здесь до весны. Пространства им не хватает… Совести вам не хватает, а не пространства!
Пелагея гордо вздёрнула подбородок и с оскорблённым видом покинула кухню, а Нина рухнула на табуретку, уронила лицо в ладони и расплакалась. Вечером пересказала мужу разговор с матерью — пожаловалась.
— Ну договаривались же, что я сам ей об этом скажу, чтобы ты лишний раз не расстраивалась, — успокаивающе обнял её Геннадий. — Я по умолчанию злодей, мне проще, а тебе она теперь будет мозг кофейной ложечкой выедать. Ну ладно, два месяца продержимся как-нибудь.
* * *
— Фу-уф… Всё есть, только петуха чёрного не нашла, — Пелагея выгрузила на стол покупки, шумно выдохнула и присела на стул у окна. — Свет, а без петуха никак нельзя?
— Никак, — покачала головой старая и иногда весьма полезная подруга. — Вот если б ты Нинке своей на бесплодие, тогда проще было бы, а мужику на немощь…
— Нинка не виновата ни в чём, — нахмурилась Пелагея. — Да и молода ещё, авось и правда дитё ещё одно захочет с другим мужиком.
— Вот дался тебе этот Генка, — покачала головой Светлана. — Ну чего ты к ним привязалась? Счастливы, любят друг друга… Отпусти, не мешай им. Крепкую любовь очень сложно разбить, таких людей сам Бог оберегает. Столько лет уж вместе… Отойди в сторону, раз просят.
— Просят? — у Пелагеи от возмущения аж уши покраснели. — Меня родная дочь за порог гонит! Ну ничего, я им устрою личное пространство… Ещё посмотрим, кто из нас уйдёт, а кто останется. Вот как поймёт Нинка, что от Генки этого тщедушного толку нет, как от мужика, тогда и возьмётся за ум уже наконец-то. Так где петуха-то брать? А, Свет?
* * *
Тёплый июньский ветер стучал берёзовой веткой в окно. Из плохо закрученного крана в кухне капала вода. На раскладушке у шкафа тихо сопел простуженный Данька, а Пелагея лежала на кровати, разглядывая тёмный потолок, и слушала голоса, доносящиеся из соседней комнаты.
— И что теперь делать-то, Ген? В пансионат я её не отдам, она там с ума сойдёт. Да и не по-человечески это. Что ж мы, звери что ли?
— М-да… Хотели жить отдельно, да не вышло. А срок-то какой?
— Семь недель. Ген, мне доктор сказал, что поберечься надо… Я не знаю, что делать. Маме уход нужен, деньги на ипотеку нужны, ребёнок ещё один… У меня голова кругом от всего этого. Такое впечатление, что это наказание мне такое за то, что мать из дому гнала.
«Это мне наказание, доча, а не тебе. Говорила Светлана, что боком может выйти всё, вот оно и вышло — я овощ бессловесный, а вам дитё долгожданное. Может, хоть теперь у вас совести хватит не гнать от себя родного человека», — Пелагея прикрыла глаза и провалилась в сон, в котором раз за разом визжали тормоза, а мир стремительно вертелся перед глазами, отнимая последнюю надежду на долгую и счастливую жизнь.
* * *
Квартирантов переселили в двухкомнатную ипотечную квартиру, а в трёхкомнатных хоромах Пелагеи личного пространства хватило всем. Гена с Ниной заняли маленькую спальню и больше не переживали, что мама среди ночи без стука войдёт за книжкой или ещё какой-нибудь надобностью. Даньку поселили в комнате побольше и уже освободили там место для детской кроватки, потому что совсем скоро в семье должен был появиться ещё один маленький мужичок. Ну а Пелагея…
Пелагея доживала отпущенный ей срок в третьей комнате под бдительным присмотром Светланы, которая сама вызвалась быть сиделкой при подруге, причём бесплатно — совестно ей было, что колдовство не так повернулось. Всё ведь правильно сделала, а оно вон как вышло. А Пелагея и призналась бы ей, что у чёрного петуха, на рынке купленного, в хвосте два рыжих пера было, да только сказать теперь не могла ничего. Знала бы, что так всё повернётся, лучше бы и правда Нинку на бесплодие заговорённой водичкой попоила. От пустых баб мужики быстро бегут… Ну не пара они с Генкой. Совсем не пара.
