-Привет, ба! Как ты тут? — поздоровался Венька, крупный, двадцатипятилетний парень, вваливаясь с мороза в прихожую старенькой хрущёвки.
Седая старушка, аккуратно повязанная цветастым платком, увидев в дверях внука, нагруженного пакетами с продуктами, возмущённо замахала руками:
-Венечка, внучек, да куда же ты мне столько притащил, ведь не далее как вчера навещал! Я ещё то не съела.
Вениамин улыбнулся, загудел своим ласковым басом, с нескрываемым обожанием глядя на старушку.
-Бабуль, бери, и не возражай, ты у меня вон какая худенькая: просто кожа да кости! Вот, ещё лекарства тебе, — парень достал ещё один маленький пакет с логотипом аптеки из кармана.
Старушка растроганно всплакнула, — Спасибо, Венечка, что-бы я без тебя делала…- Проходи, внучек, только, хочу предупредить тебя, там у нас гости…
-Гостиии? — удивился парнишка, и, улыбаясь в ожидании приятной встречи, прошел в кухню.
Из-за стола навстречу ему поднялась какая-то женщина. Усталое, бледное лицо, мелкие морщинки, болезненные синяки под глазами…Одежда хорошего качества, но очень старая. Что-то неуловимо знакомое, давно забытое было в глазах гостьи, отчего вдруг у Вениамина бешено заколотилось сердце.
-Здравствуй, сынок! — тихо произнесла незнакомка, и протянула к нему навстречу руки, словно надеясь на то, что парень тут же кинется к ней в объятия.
Венька, вздрогнув, отпрянул от неё и недоуменно уставился на бабушку. Старушка всё это время стояла в сторонке, вытирая слезы сухонькой ручонкой.
-Да, внучек, это твоя мама приехала, поговорить с тобой хочет! — тихо сказала она и снова заплакала.
Вениамин застыл на месте. Неужели, эта женщина — его мама! Мама, которую он в детстве звал по ночам, просыпаясь в слезах. Мама, которую он, как ни силился, не мог вспомнить. Мама, которая никогда не была рядом ни в горе, ни в болезни, ни в радости.
Парень, наконец, очнувшись от минутного оцепенения, повернулся к плачущей бабушке: — Ба, ты извини, я спешу, я потом зайду, хорошо? Извини, ба, я не могу…
Он поцеловал старушку в холодную от слез щёку, и вышел.
Венька шёл по заснеженным улицам города, по которым мог пройти с закрытыми глазами и не заблудиться. Сколько раз он ходил здесь, с самого детства и до сих пор, и всегда без нее — самого важного человека в жизни любого человека. Он ходил в детский сад, в школу, в институт… — без неё! Он никогда не чувствовал тепла маминой руки.
Венька не помнил мать. Совсем не помнил. Он видел её только на фотографии, над которой рыдал вечно пьяный отец и повторял: — Она вернётся, обязательно вернётся…
Но она так и не вернулась, а отец однажды умер, сердце не выдержало…
Венька запомнил его — страшного, посиневшего, вытянувшегося на диване с её фотографией в одной руке и полу-пустой бутылкой в другой…
За всю жизнь Вениамин был нужен только бабушке, Римме Павловне — матери отца. Она ему заменила всех: и отца, и мать…
Матери тогда написали о случившемся, предлагали забрать мальчика к себе… Но она коротко ответила: -Я не могу, семейные обстоятельства не позволяют. Отдавайте в детдом.
Так и остался Вениамин с бабушкой Риммой. Не смогла она отправить внука в приют, добилась опеки над мальчиком. Сколько сил ей потребовалось на то, чтобы вырастить ребёнка. Самой. Венька помнит дни, когда у них на завтрак, обед и ужин не было ничего, кроме жиденького супчика. Но он был всегда! И бабушка усиленно пыталась подложить ему в тарелку хоть маленький кусочек мяса.
Теперь, когда Венька, благодаря этой маленькой, сухонькой женщине, вырос, получил образование, он старается отплатить за всё то доброе, что она для него сделала, заботой, любовью и вниманием.
Мать ни разу ничем не помогла. Да ладно, «не помогла», она никогда не звонила, не писала, не поздравляла Веньку с днём рождения… Она вообще не интересовалась: «а как там сын? » А теперь появилась! Зачем?
-Зачем, зачем она пришла! — думал, вытирая слезы на ходу взрослый двадцатипятилетний мужчина, сам уже отец маленькой дочери. И эта мысль не давала ему покоя целый день..
***
-Венечка, ты почему такой бледный, на тебе ведь лица нет? Ты не заболел? — с тревогой вглядываясь в лицо мужа, спросила Марина, супруга Вениамина.
-Да, папочка! Почему на тебе лица нет? — тут же потешно скопировав мать, повторила маленькая Дашенька.
Венька поднял дочь высоко над собой, потом, прижал к себе это маленькое, тёплое чудо природы, вдохнул аромат её волос: -Всё хорошо, моё золотце, иди играй!
Ему хотелось поговорить с Маринкой, облегчить, душу…
-Марина, ты знаешь, мать моя объявилась! Зашёл сегодня к бабушке, а она там сидит. Как ни в чем не бывало, чай пьёт! — сказал он, уже сидя за столом.
Маринка, уже накрывавшая на ужин, так и опустилась на стул: — Как она тебя нашла?
-У бабушки адрес не изменился! Я не смог с ней говорить, сбежал от неё, когда понял, что это моя мать…
-Вень, ну, может, стоит её хотя бы выслушать? Я даже не представляю, что должно произойти в жизни женщины, чтобы она вот так, на двадцать пять лет забыла о своём ребёнке? Наверное, с ней что-то случилось из ряда вон выходящее… Может, она в тюрьме сидела или ещё что-нибудь…
(на «что-нибудь» у Маринки фантазия уже закончилась, и она больше не смогла придумать оправдания матери супруга)
-Не знаю, Марина, я не могу её понять и простить тоже не могу…
***
На следующий день Венька как всегда забежал в обед к бабушке Римме.
-Венечка, — начала бабушка — Ты бы все-таки выслушал мать. Она, конечно, перед тобой очень виновата… Но, поверь мне, она очень страдает. Я ведь стара уже, вдруг как помру…А она, как-никак, мать тебе. Вот тебе адресочек — бабушка протянула внуку листок — Если надумаешь с ней повстречаться…
-Нет у меня, бабуль, матери! Для меня всю жизнь ты была и матерью, и отцом, и бабушкой… — с горечью сказал Венька, но листочек с адресом всё-таки взял и сунул его в карман брюк.
И снова Вениамин провёл день в тяжёлых раздумьях… Ощущение душевной пустоты и тоски не покидало его, словно это он в чём-то виноват перед этой женщиной, которая так и не смогла стать для него матерью.
Не один день и даже не одна неделя прошла. Венька, всё это время, нащупав в кармане записку, доставал ее, разглаживал, и снова убирал в карман…
***
А однажды он всё же пошел к ней. Вечером, после работы он стоял возле ободранной двери в пахнущем кошками и сыростью подъезде и жал на дверной звонок.
-Сынок! — на пороге стояла Она. В старом, выцветшем халате, плохо расчесанная и в носках. В нос ударил запах кислых щей и затхлости.
-Здравствуй… . те! — сказал Вениамин, не в силах вымолвить слово «мама» — Я решил Вас выслушать. Попытаюсь понять. Так что Вы хотели от меня?
-Ничего, сынок! Просто хотела поговорить с тобой и попросить у тебя прощения! Мне ведь недолго осталось…Болезнь не пощадит меня. Думаю, что это всё за грехи мои…
Сердце Вениамина сжалось от жалости к этой неухоженной женщине с синяками под глазами.
-Вы больны?
-Да, но дело вовсе не в этом! Ты проходи, сынок! — она посторонилась, приглашая мужчину войти.
Венька вошёл в кухню, присел на табурет.
-Прости, меня, сынок! Я очень виновата перед тобой — женщина вытирала слезы, ручьём текущие по щекам — Влюбилась я тогда! Ничего с собой не могла поделать! Вот просто света белого не видела. Если бы мне Георгий тогда сказал «убей» — я бы убила!
Вениамин брезгливо поморщился, он совершенно не понимал Такой любви. По его мнению — это уже болезнь, но тем не менее, продолжал слушать.
-Георгий тогда сказал, что женится на мне, но я должна забыть обо всём: о своей прошлой жизни, и о тебе.. что он не потерпит чужих детей! Понимаешь, сынок? — она посмотрела в глаза сына, надеясь найти там понимание. Но во взгляде Вениамина была только жалость. Он молча ждал продолжения рассказа.
-Я была счастлива с Георгием, у нас родилась дочь, Лидочка. А потом всё рухнуло в один момент, как карточный домик. Лидочка выросла, вышла замуж, уехала в Италию. Георгий умер. И я осталась совсем одна.
На минуту женщина замолкла, и уловив взгляд Веньки, рассматривающего почерневшую паутину в углу, сказала: — Мы не всегда так жили… Георгий занимал хорошую должность, у нас был дом в коттеджном посёлке. Но потом, когда муж умер, выяснилось, что он наделал столько долгов, что мне пришлось продать всё и переехать в эти «хоромы».
Венька где-то в душе стыдил себя за то, что не было у него сочувствия к матери, успокаивало лишь одно: злорадства тоже не было…
-А дочь Ваша, что же? — спросил он.
-Не нужна я ей! Стыдно ей перед мужем, что мать у неё такая облезлая… Ты, сынок, не подумай чего: мне ничего от тебя не нужно! Прости меня только… Тяжело уходить с такой тяжкой виной на душе.
Венька молча поднялся: -Я постараюсь Вас простить. Мне правда очень тяжело это сделать, но я справлюсь с собой…
***
-Венька где ты был так долго? — встретила его с порога обеспокоенная Маринка.
-Я был у неё! — тихо сказал Венька, глотая слезный ком в горле.
-Ты ходил к матери? — ахнула Марина.
-Да, мне её очень жаль!
-Ты у меня, Веня, самый лучший! — вдруг крепко обняв мужа, сказала Марина — Я знала, что ты её не бросишь.
-Да, Марин, я её простил, но вот «мамой» назвать пока язык не поворачивается…
-Прощать — это свойство сильных людей! А ты у меня сильный.
Теперь Венька иногда заходит к матери, а она тихо плачет от радости, что сын у неё вырос хорошим человеком, правда, без её участия.
Автор: Анелия Ятс
