После ужина Мама села рядом и обняла семилетнего Серёжу за плечи. Он напрягся. Когда такое было в последний раз, мама сказала, что уедет на несколько дней в командировку, а Сережа пока поживёт у её подруги тёти Ани. Всё бы ничего, но у тёти Ани была дочка Ирка, ужасно вредная и заносчивая. Она постоянно ябедничала на него, обзывала мелюзгой.
— Ты снова в командировку уедешь? Я не хочу к тёте Ане. Там Ирка вредная, — заявил Серёжа и посмотрел на маму.
Мама улыбалась и ласково потрепала его по ёжику волос. Серёжа осмелел.
— Мам, пожалуйста, возьми меня с собой, – стал уговаривать он маму.
— Не могу. Я буду занята целыми днями. Что ты там будешь делать один? — Она встала с дивана и нервно заходила по комнате.
— Ты сама сказала, что я уже большой. Я не хочу к тёте Ане с Иркой. Можно я поживу один?
— Хватить ныть! – прикрикнула на него мама. – Ты слишком маленький, чтобы жить одному. А если что-нибудь случится? Не хочешь идти к тёте Ане, я отвезу тебя к бабушке.
— В Воронеж? – обрадовался Серёжа и его глаза радостно заблестели.
— Нет, я отвезу тебя к другой бабушке, маме твоего отца.
Для Серёжи стало новостью, что у него, оказывается, есть ещё одна бабушка. Он её никогда не видел.
— Не хочу, — на всякий случай сказал он.
— А я тебя не спрашиваю. Собирай учебники и всё, что хочешь взять с собой. Я пока соберу твои вещи.
Серёжино сердечко тревожно забилось. В прошлый раз, когда мама отвозила его к тёте Ане, никаких вещей он с собой не брал. Значит, мама уедет надолго.
— Я не хочу никуда ехать с вещами. Можно мне поехать с тобой? — стал канючить Серёжа.
— Прекрати! Мужчины не плачут.
— Я же ребёнок, а не мужчина, — всхлипнул Серёжа.
Утром он медленно одевался, надеясь, что мама передумает и никуда не поедет, или у неё лопнет терпение, и она разрешит остаться ему дома. Мама накричала на него, что их уже ждёт такси, из-за него они не успеют позавтракать.
Они ехали в такси через весь город, потом долго поднимались на лифте. Серёжа следил за цифрами на табло. Лифт остановился на одиннадцатом этаже, двери кабины открылись, и мама подтолкнула Серёжу к железной двери.
На звонок дверь открыла совсем непохожая на бабушку женщина. Она была в длинном красном халате с золотыми райскими птицами, а на голове возвышалась высокая причёска. Она смотрела на Серёжу, скривив брезгливо губы, словно увидела мышь. Мама всегда визжала при виде мышей. Женщина не визжала, но взгляд её не обещал ничего хорошего.
Обычно взрослые при встрече говорили: «Кто это к нам пришёл?» «Чей это такой хорошенький мальчик?» Женщина ничего подобного не сказала, она просто смотрела то на Серёжу, то на маму.
— Здравствуйте, Маргарита Вениаминовна. Спасибо, что согласились взять Серёжу. Вот его одежда. Я написала, какой у него режим, что он любит есть, адрес школы…
— Когда вернёшься из своей… — «бабушка» хмыкнула, – командировки? – Голос у неё был низкий и хриплый, как у мужчины.
«Может, это переодетый мужчина?» — подумал Серёжа.
— Через неделю, может, раньше, — сказала мама.
Сердце Серёжи упало. Он поднял на маму глаза, полные обиды, удивления и слёз.
— Не уезжай. Мамочка, возьми меня с собой, — предпринял последнюю попытку Серёжа, вцепившись в её пальто.
Руки «бабушки» больно сдавили его плечи. От неожиданности Серёжа выпустил мамино пальто. Мама тут же закрыла за собой дверь. Серёжа стал кричать, звать её, дёргать ручку.
— Не ори! Оглушил меня, — сказала «бабушка» и отпустила его плечи. – Хватит истерику закатывать. Раздевайся. Надеюсь, твоя мама не забыла положить твои тапочки? Я не собираюсь тратить на тебя деньги. У меня маленькая пенсия. – Она выплыла из прихожей, оставив Серёжу одного.
Ему было жарко, но из упрямства он не раздевался. Присел на корточки и прислонился к двери спиной. Но ноги скоро затекли. Серёжа поднялся на ноги и расстегнул куртку. До крючка вешалки не дотянулся, положил куртку на тумбу для обуви. Расстегнул змейку на сумке и увидел свои тапочки. Они напомнили ему дом, маму, и Серёжа заревел.
Когда, наплакавшись, он вошёл в кухню, «бабушка» сидела за столом и курила. Сережа во все глаза уставился на неё, потому что никогда не видел, чтобы бабушки курили.
— Меня зовут Маргарита Вениаминовна. Сможешь выговорить? — Она махнула рукой. – Зови меня просто Марго.
Она затушила сигарету в пепельнице, словно давила таракана, и закашлялась. В груди у неё что-то хрипело и клокотало.
Сколько он жил у Марго? Ему казалось, что целую вечность. Они редко разговаривали. Пару раз она отвезла его в школу, потом он ездил сам. Она курила, целыми днями смотрела телевизор.
Как-то раз Серёжа пришёл из школы и увидел, что в прихожей сумку с его вещами.
— Мама приехала? – обрадовался он.
— Нет.
Следующим ь утром Марго отвезла Серёжу в двухэтажный дом, похожий на большой детский сад. Он не успел прочитать название на вывеске над входом. Он вспотел, сидя в коридоре, пока Марго разговаривала в кабинете с директором.
Потом она вышла и пошла прочь, не взглянув на него. Директор взяла Серёжу за руку и повела по длинному коридору. Из-за каждой двери раздавались детские голоса. Они поднялись на второй этаж и вошли в большую комнату, где в два ряда стояли десять кроватей.
Директор показала ему его кровать и ушла. Не успел Серёжа освоиться, как в комнату вошли четверо мальчиков. Двое из них были намного старше Сережи. Четыре пары глаз уставились на него.
— Новенький, как тебя зовут? – спросил самый старший.
— Мать родительских прав лиши или её сбила машина? – спросил другой.
— Она в командировке, — пропищал Серёжа.
— Ха! Знаем мы эти командировки. — Ребята дружно засмеялись. – Нашла твоя мамка себе хахаля, а тебя сдала сюда, чтобы ты не мешал ей.
— Не правда, она придёт за мной…
Мальчишки открыли его сумку и вытрясли все вещи на пол. Потом сорвали рюкзак. Часть одежды и книг разобрали между собой.
Серёжа пытался отнять, но разве мог он справиться с четвёркой больших мальчишек? Его грубо толкали, отпихивали. Злость придала Серёже храбрости. Он головой врезался в живот одного из мальчишек и протаранил его к стене. Остальные тут же набросились на Серёжу. Неизвестно, чем бы всё закончилось, если бы в спальню не зашла нянечка тётя Сима. Она шваброй разогнала мальчишек.
Ночью Серёжу с головой накрыли одеялом и били. От обиды, боли и страха Серёжа описался. Утром мальчишки таскали его простынь по комнатам и смеялись.
Серёжина жизнь в детском доме превратилась в невыносимый ад. Жизнь с Марго теперь казалась ему раем. Он постоянно дрался, его наказывали. Серёжа забивался в укромные места и горько плакал, зовя маму.
Когда стал старше, он пару раз сбегал из детского дома, но его ловили, снимали с поезда и снова возвращали в детский дом, наказывали. Нянечка тётя Сима жалела его. Он часто отсиживался в её подсобке с вёдрами и швабрами.
— Потерпи, родненький, всё пройдёт. Главное, не озлобься на людей. Люди разные, и хороших много, — утешала его тётя Сима.
Когда пришло время покидать детский дом, тётя Сима дала ему листок со своим адресом и номер телефона.
— Заходи ко мне. Помогу, чем смогу. Компаний плохих сторонись, наставляла она его на прощание. — Что делать собираешься?
— Учиться и работать, с готовностью ответил Серёжа.
— Это правильно. Без образования нынче нельзя.
Насладившись свободой, нагулявшись по улицам города и наевшись до отвала мороженого, пиццы и пепси-колы, Серёжа приехал к тёте Симе. Она накормила его супом, вздыхая и сокрушаясь над судьбой бедного мальчика.
Потом ему дали квартиру, запущенную, со стойким запахом перегара и табака. Кое-как переклеил серые засаленные обои. Тётя Сима отдала ему свои старые занавески, кое-какую посуду. И началась у Сергея самостоятельная жизнь. Он устроился работать на завод, подал документы на заочное отделение в институт на машиностроительное отделение.
В институте на зимней сессии он познакомился с Милой, симпатичной девушкой. Её родители узнали, что он вырос в детском доме, запретили ей с ним встречаться.
Но Мила не бросила Сергея. Со слезами она часто жаловалась, что каждый раз задержавшись где-то, родители устраивали скандал, грозились увезти её в другой город, если она не бросит Сергея.
— А ты уйди от них, ко мне. Я зарабатываю нормально, проживём.
И вскоре после очередного скандала Мила действительно сбежала из дома. Родители подали заявление в полицию, но всё обошлось. Сергею дали отличную характеристику на работе. Ничего против него плохого не нашли, и их оставили в покое.
Теперь у Сергея появилась маленькая семья, которой раньше не было. Наконец, родители Милы захотели с ним познакомиться. Серёжа тщательно одевался пред зеркалом.
— Ты выглядишь как жених, — сказала Мила одобрительно, разглядывая Сергея.
— А я и есть жених.
Когда раздался звонок в дверь, Мила пошла открывать. Вскоре она вернулась с растерянным видом.
— Это к тебе. Выйди.
— Кто там? — спросил Сергей.
— Выйди и посмотри. Какая-то женщина сказала, что она твоя мама.
Магическое слово мама действует на людей определённым образом. Сразу перед глазами возникает образ нежной и заботливой женщины с ласковым взглядом. Но Сергей не мог вспомнить ничего, кроме своих слёз. Всё хорошее затмила обида на её предательство. Он видел её последний раз очень давно, когда она отвезла его к Марго.
Сергей вышел в прихожую. У дверей стояла неопределённого возраста женщина. Ей можно было дать и пятьдесят лет, и гораздо больше. При виде её ничего не дрогнуло внутри.
— Ты не узнаёшь меня, Серёжа? Я твоя мама, — сказала женщина, испуганно глядя на него.
— Я вас не знаю, — сказал Сергей деревянным голосом.
Женщина заговорила быстро, проглатывая слова:
— Я виновата перед тобой. Понимаю, что ты забыл меня. Я просто хотела на тебя посмотреть. Ты вырос, совсем взрослым стал. Встретила бы тебя на улице, не узнала бы.
— Посмотрели? – Сергей развернулся, чтобы уйти, но Мила удержала его за руку.
— Серёжа, это же твоя мама.
— Нет у меня матери. Она бросила меня. Пусть уходит, я не хочу её видеть, — выкрикнул он.
— Сынок, у меня были проблемы, потом я сильно болела, мне должны были делать операцию. Я не знала, выживу ли, — пыталась оправдаться женщина.
— Вижу, что операция прошла успешно, – скривился Сергей, как от зубной боли. — Зачем вы пришли? Вы были нужны мне тогда, когда надо мной издевались в детском доме, когда я звал вас ночами, – уже спокойнее сказал он.
Как и тогда, ему захотелось плакать. Но мужчины ведь не плачут.
Женщина закрыла лицо ладонями. Плечи её вздрагивали.
— Я тоже плакал, помните? Просил не уезжать, взять меня с собой, — он выплёвывал слова, словно хотел ударить её побольнее. — Уходите.
— Серёжа! – укоризненно одёрнула его Мила.
— Знаешь, что такое детский дом? Меня били, отнимали еду, вещи. Голым и голодным я замерзал на кафельном полу, когда ночью меня заперли в туалете. Где она была тогда? Почему не пришла? Где пропадала всё это время?
— Серёженька! – женщина упала на колени и протянула к нему руки.
Он отшатнулся от неё, как от больной проказой.
— Мне было всего семь лет. Семь. Мне нужна была мама, которая переживала бы за меня, любила. Я не могу простить вас, дать любви, которой вы лишили меня. Не получится!
Женщина, назвавшаяся его матерью, тяжело поднялась на ноги, кивнула обречённо и вышла из квартиры.
Они с Милой поругались. Каждый доказывал свою правоту.
— Я тоже обижена на родителей, но очень хочу помириться. Ты сам знаешь, как без мамы плохо. Ты чёрствый и безжалостный человек. Я любила совсем другого Сергея. — Мила оделась и ушла из дома.
Он и сам не ожидал, что появление матери вызовет в нём столько злости, негодования и ненависти. Да и мать ли она? А кто? Он выплеснул обиду, но не спросил, почему она не нашла его раньше, где была, что с ней случилось? Выглядела она, прямо скажем, плохо. Он осудил её сразу и окончательно. Чем он лучше тех детдомовских пацанов, которые издевались над ним? И Милу обидел зря.
Сергею стало невыносимо одиноко. Он накинул куртку и вышел во двор. Просто не мог сидеть в четырёх стенах. Он сразу увидел её коричневое пальто на детской площадке. Она сидела на скамейке с опущенной головой. Плачет?
Сергей подошёл и сел на другом конце скамейки. Она заметила его, встрепенулась.
— Зачем вы пришли? Думали, обрадуюсь, брошусь к вам на шею? Вы постарели, мужчины больше не интересуются вами, и вы вспомнили обо мне? Даже не поленились найти мой адрес. Некому стакан воды подать? Вы разрушили мою жизнь. Я не могу вас простить.
— Я сейчас уйду. Ты прав. Всё это я заслужила. Прости.
Она вытерла лицо ладонями, шмыгая носом. Некоторое время они сидели молча. Потом она встала и пошла со двора, оступаясь и покачиваясь, как пьяная.
Сергей смотрел ей вслед. Да что с ним такое? Это же мать. Он столько раз мечтал, чтобы она пришла…
— Постойте! – крикнул он вслед удаляющейся женщине, назвавшейся его матерью.
Она остановилась, повернулась к нему. «Черт, что я делаю? Зачем?» Но он уже подошёл к ней. Она смотрела на него опухшими, подслеповатыми от слёз глазами.
Он ничего не чувствовал к ней. Перед ним стояла чужая женщина. Вести её назад, в квартиру? Наверное, она всё это прочитала на его лице, потому что снова кивнула, сказала, что ей лучше уйти.
— А как вы узнали мой адрес?
— В детском доме. Нянечка одна дала.
Он сразу догадался, что это тётя Сима.
— Вам есть, где жить?
— Не волнуйся, есть. Вот тут мой адрес и номер телефона. Я буду ждать.
«Надо же, заранее приготовила. Знала, как пройдёт наша встреча?» Сергей хотел демонстративно выбросить её записку, но сдержался, сунул её в карман.
Мила вернулась домой поздно. Она была у родителей, всё им рассказала. Когда узнала, что мать оставила Сергею свой адрес, сказала, что нужно съездить к ней. Если он не хочет, то она поедет одна.
Она действительно съездила к ней на следующий день.
— Она хотела заработать. Ей предложили большую сумму, чтобы она отвезла пакет в другой город. На вокзале её задержала полиция, в пакете оказались наркотики. Её посадили, — рассказывала Мила Сергею.
— Она про такие ужасные вещи говорила. Досталось ей. Потом она заболела, ей действительно делали операцию. Она чуть не умерла. Мне кажется, она больна, ей нужна помощь.
— А ты уверена, что всё это правда? Что она не придумала все эти страсти, чтобы разжалобить тебя? – скептически заметил Серёжа.
Однажды Мила сказала, что его мать положили в больницу.
— Ты была у неё? Почему не сказала об этом мне? – накинулся Сергей на Милу.
— Она умирает. Поедем завтра к ней.
Он опоздал. Ночью мать Сергея умерла. Его обуревали противоречивые чувства. Он испытывал удовлетворение. Она больше не будет приходить и напоминать о прошлом, о той боли, что столько лет преследовала его. Но в глубине души он жалел её, чувствовал отвращение к себе.
Они с милой вдвоём стояли над свежим холмиком на кладбище, глядя на один сиротливый венок. Фотокарточки матери у Сергея не было.
Вот и всё, что осталось от матери. А была ли она?
Прошло много лет, Сергей сам стал отцом. Иногда ему казалось, что он смог простить её. Но глядя на своего сына, понимал, что понять и оправдать её поступки не смог. А если не понял, то вряд ли простил. Всё это мучало его. Если бы можно было стереть память…
«Прощение предназначено для вас, а не для другого человека. Это то, что вы делаете внутри себя, что вы чувствуете в своём теле и сердце, что освобождает вас от вашего прошлого и даёт вам возможность жить полной жизнью»
Барбара Дж. Хант
«Прощение не всегда легко. Порой бывает больнее, чем рана, которую мы получили, простить того, кто её нанёс. И всё же, нет мира без прощения»
Марианн Уильямсон
