Татьяну знала вся округа. Едва где-то еще только-только затевалась свадьба или шумный день рождения, как она уже тут как тут. Заходила с приплясом, с частушкой – глядишь, что-нибудь да подадут, а может и стаканчик нальют.
Случался, конечно, и облом – выгоняли, обругав и ничего не предложив, но она не обижалась. Не получилось здесь – получится в другом месте.
Жила Татьяна в старом районе города на втором этаже деревянного дома. Никто точно не знал, сколько ей лет, да и сама она, наверное, этого уже толком не помнила.
Она давно уже перестала следить за собой и выглядела бомжеватого вида теткой. Хотя, если судить по возрасту старшего сына, ей еще и пятидесяти не было – лет сорок семь – сорок восемь от силы.
Когда-то она была очень привлекательной, и у нее был любимый муж. Они родили двух сыновей и жили хорошо. Потом мужа не стало – болезнь унесла его очень быстро. Младший из сыновей тогда еще только в первый класс пошел, а старший – в четвертый.
Сначала она как-то справлялась: работала, за детьми присматривала. А потом пристрастилась к алкоголю, и все пошло кувырком.
С работы уволили за прогулы и опоздания. Стала переходить с одного места на другое – нигде долго не задерживалась.
С каждым годом работу находить стало все труднее, и она кое-как сводила концы с концами. Хорошо, пособие на пацанов выплачивали – это, видимо, и спасало.
Соседи ей тоже чем могли помогали – кто одежду отдаст для нее, да для сыновей, кто с огорода что-нибудь привезет.
Мальчишки подросли. Старший, не смотря на пристрастие матери к горячительным напиткам, вырос очень даже положительным: и учился хорошо, и матери по хозяйству помогал.
А младший – этот совсем другой. Все время куда-нибудь вляпывался: то во дворе подерется, то в школе чего-нибудь натворит, да и учился еле-еле. Так что милиция его с малолетства на примете держала.
И тут случилась у Татьяны нечаянная любовь, и родила она своим сыновьям-подросткам сестренку Светку. Кто Светкин отец никто не знал, да, похоже, и сама Татьяна этого не знала.
Старшему сыну на тот момент уже шестнадцать исполнилось. Он окончил девять классов, поступил в училище и стал понемногу зарабатывать. А через три года и второй сын в то же училище пошел. И сестренку они как-то сообща вырастили. Да и люди жалели.
Надо сказать, росла Светка сорванцом. За себя постоять умела. Но и дома по хозяйству тоже помогала.
Но, поскольку Татьяна выпивать не перестала, и иногда пропадала из дома на несколько дней, их поставили на учет. И когда Светке было лет девять-десять, Татьяну лишили материнства, а Светку забрали в детский дом.
Сыновья к тому времени уже обзавелись семьями и жили отдельно.
Увезли Светку далеко – в какой-то районный центр. И осталась Татьяна одна.
Чем она жила, когда забрали дочь, непонятно. На работу из-за пьянки не брали. Для пенсии еще молодая, хотя на вид старуха старухой.
Крутилась возле церкви, да на кладбище: то милостыню просила, то на поминки пристраивалась – не принято же выгонять человека, который пришел помянуть.
Сыновья к матери время от времени наведывались, но денег не давали – пропьет. Помогали помаленьку – в основном продуктами, чтобы не голодала, да квартиру оплачивали.
Светка прожила в детдоме год или больше, а потом сбежала и вернулась домой. Как добиралась особо не рассказывала. Сказала, где зайцем ехала, где попуткой. Что уж она там сочиняла, чтобы ее в милицию не сдали, никто не знает. А ведь ей нужно было проехать километров сто, если не больше.
Все соседи удивлялись, как девчонка-подросток смогла добраться одна до дома. Но Светка всегда была смышленой, да и жизнь в детском доме, видимо, чему-то научила, так что справилась.
Конечно, после побега ее искали. И сразу нашли – она же не пряталась. Пришли за ней. Забрали и увезли в тот же детский дом. А она опять сбежала.
Когда пришли забирать во второй раз, девчонка, что называется, пошла в разнос, кричала так, что все соседи слышали:
– Я все равно сбегу! Не хочу в детдом – там плохо! Я дома хочу жить, с мамой! Мама хорошая, она меня любит! И я ее люблю!
Такого напора от девчонки никто не ожидал. И Светку оставили дома.
Что там сработало непонятно: может Светкино обещание сбежать, может, то, что ей уже скоро четырнадцать, может то, что старший брат вместе с женой успели прибежать: сказали, опеку будут оформлять, но оставили их в покое. Правда с проверками приходили регулярно.
Светка стала учиться в той же школе, где и раньше училась, и строго следила, чтобы мать не пила. Она разогнала всех ее собутыльников, и та начала ее слушаться – не сразу, конечно, но дочка была очень настойчива и своего добилась.
Не сказать, чтобы Татьяна совсем уж пить бросила, просто стала реже прикладываться к бутылке, и ее даже стали брать на работу.
Устроилась она уборщицей на обувную фабрику, что была неподалеку. Зарплата, правда, небольшая, но это лучше, чем ничего – жить можно.
А Светка закончила девять классов и поступила в колледж – решила портнихой стать. В их ситуации очень даже неплохое решение. Пока училась на первом курсе, мать одела. Та на женщину стала похожа. По кладбищам и поминкам уже не ходит. Дом в порядок привела. Пирогами в доме запахло, как когда-то.
Но Светка не расслабляется и бдительность не теряет, следит, чтобы мать не сорвалась. Хотя это непросто.
Учиться ей нравится – старается.
Может лет через несколько хорошим мастером станет. И ее будут уважительно называть Светлана Александровна.
