Галина приехала в Озерки в начале марта. Уже несколько недель державшееся низко серое небо вдруг стало становиться светлее, а потом голубее, и настроение у жителей села тоже изменилось.
— Гляньте-ка, как новенькая старается! Не иначе, как весь дом хочет обновить, вон стройматериалы всё подвозят и подвозят… Надо бы узнать, что она там надумала, — интересовались соседи.
На разведку пришла первой самая любознательная – Валентина, тридцатилетняя баба, с малышом на руках.
— Что, Галина Сергеевна, на пенсии решили новую жизнь начать? Как ваши дела, никак стройку надумали? Старый дом, конечно, но неужели сносить будете? – завалила с порога вопросами хозяйку Валя, поставив двухлетнего малыша на пол.
— Садись, Валюша. Как раз вовремя пришла. Дом я, конечно, сносить не собираюсь, сруб крепкий, ладный, ещё сто лет простоит. А вот пристройку для ванной и туалета, воду провести и канализацию сделать – обязательно надо, — ответила Галина.
— Так-так… Верно. И будете как в городе со всеми благами цивилизации. А у нас многие по-старинке живут. Мужиков не допросишься воду провести, не то, что отопление от котла сделать. Лодыри. Да и лишних денег нету… А на водку находят, — ворчала Валя.
— Так тут необходимо найти средства. Не дожидаться, когда деньги «лишние» будут, их может и вовсе не быть никогда… — ответила Галина, — а я вот, спросить как раз хотела: не найдётся ли кого из мужиков в деревне рукастых, чтобы мне с ремонтом помогли? Я бы платила как положено. Не всё же из города мастеров вызывать? Может, и у вас тут есть желающие подработать?
— Ой, с этим у нас проблема… Вряд ли кто захочет шабашничать. Весной на копку огородов и то не найти желающих, а уж на ремонт дома тем более. Тут надо не кое-как, а как следует постараться, но я всё-таки скажу Ефимову Сашке, он вдовец. Времени больше, чем у семейных… может придёт, — пообещала Валя и подхватив сына, ушла разносить новость по селу.
На следующий вечер к дому Галины подошёл Сашка, крикнул хозяйку, и она вышла на крыльцо.
— Ну, ты, что ли, на подработку народ звала? – он деловито закурил и присел на пень, стоящий у крылечка. Галина кивнула и кратко изложила свои просьбы: починка забора, сарая, вынос лишней мебели из дома, снос перегородок в кухне и в комнате, и много чего по мелочам.
— Платить буду нормально, не обижу, ведь я расценки знаю, недаром бухгалтером в строительной организации столько лет работала, договоримся, — сказала она, — вот вы, например, не хотите мне помочь? А то я одна давно, без мужа, но мечталось мне столько лет домик в деревне на пенсии купить… Приходите, Александр, очень прошу…
Сашка затушил сигарету, пробубнил что-то вроде: «грязь носить любой сможет, конечно, но не захочет. Тут много не заработаешь, а пыли наглотаешься» и пошёл со двора.
— Так я не поняла, вы мне отказываете? Так, что ли? И никто больше не хочет помочь? – громко спросила его вдогонку Галя.
— За всех не ручаюсь, людям Валька уже сообщила, сорока, а я вряд ли… Своего дома хватает. Не сердись, хозяйка.
— Ну, что ж с вами делать… Буду из города народ звать. Хотела, как лучше! – крикнула она ему, — то работы вам нет в деревнях, а то и не дозовёшься никого… Странные люди.
То ли Валя неправильно объяснила людям предложение Галины, то ли и взаправду все были заняты своими делами, но никто больше не пришёл узнать о шабашках.
Вскоре у Галины появились рабочие во дворе. Двое мужиков стучали топорами, скрежетали пилами, выносили в конец участка старые доски, обречённые на дрова, а через три дня принялись разбирать старую печь в комнате. Пыль стояла серым туманом, окна были открыты настежь, оттуда летели в палисадник кирпичи, гулко бухая на землю.
— Эй, что у вас тут? Конец света? – прокричал у калитки Сашка, пришедший глянуть как идут дела.
— Что, любопытно стало, сосед? Это ещё не конец, а только начало. Разбор старого, отжитого. Не интересно. А вот когда новое будет строиться, тогда веселее будет… — улыбнулась Галина, — ты за сбором информации или потрудиться желаешь, всё-таки?
— Ишь ты какая шустрая! Тебе бы меня только запрячь. Благо я вдовец… — ухмыльнулся Сашка, — все вы, бабы, любите мужика озадачить и с порога захомутать.
— Тогда ступай отдыхать, не отвлекай от дела. Базарить мне с тобой тогда не о чём, я ни на кого виды не имею, дыши свободно кислородом. А у нас тут пыльно… — крикнула Галина, смеясь.
Эту фразу услышала Валентина, гуляющая рядом с сыном.
— Что, отбрила тебя новенькая? А ты как думал? И права. Нечего болтаться под ногами, — захохотала она, видя, как смутился Сашка и пошёл к своему дому.
— И чего она на меня взъелась? – пробормотал он, — чуть ли не взашей прогнала. А ведь мне показалось поначалу, что метит она ко мне в сожительницы, вот только мне такого счастья не надобно. Я свою свободу ни на что не променяю… Больно надо батрачить на её доме, когда у меня и в своём дому конь не валялся, куча дел…
Дом у Сашки и правда был запущенный: давно не видел ремонта, пол под ногами скрипел, выдавая старинную скрипучую музыку, похожую на стоны, в подполе по весне скапливалась вода из-за не прочищенной годами канавы по улице вдоль дома… много чего надо бы сделать, но лень одолевала Сашку, он привык довольствоваться самым малым, и жил уже абы как по накатанной, не видя старения своего дома, да и себя самого.
Придя домой, он огляделся и ему стало не по себе. Вот так зайди хоть та же Галина за спичками или солью, а у него бардак полный…
Три дня Сашка тоже наводил в доме порядок. Он разбирался в шкафах, кладовке, в гараже, и множество не просто ненужных вещей, а скопившегося мусора вытащил в кучу, ждущую сжигания.
Вездесущая Валентина скоро донесла до Гали, что Сашка тоже собирается делать ремонт и ему некогда на самом деле помогать никому.
— Бог в помощь, — ответила Галина, — это дело хорошее, нужное и всегда трудное…
А Сашка, устав от трудов, грязи и хлопот, решил снова полюбопытствовать как идут дела у Галины. Когда он шёл якобы мимо её двора, то увидел, что сама хозяйка складывает кирпичи от печки в аккуратную стопку около палисадника.
— Вот пригодятся они, обязательно, — вместо приветствия сказала она Сашке. Он остановился и кивнул:
— Однозначно. Кирпич старый, надёжный. Некоторый, вон, даже как новый сохранился.
Тут в нос Сашке ударил вкусный аромат щей, исходивший из летней кухни.
Галя сняла рабочие перчатки и крикнула рабочим:
— Ну, что, мужики? Ай-да обедать? Я проголодалась. А у нас сегодня щи, тушёнка, пироги с грибами и морс клюквенный… Стол я уже накрыла, вот только вас не дозовёшься. Пошли, а то остынет!
Компания скинула рабочие куртки, вымыла руки под умывальником во дворе и вошла в кухоньку.
Сашка поглазел на мужиков и побрёл к себе домой.
«Ничего себе. Не обед, а праздник желудка…» — с завистью думал он, вспоминая, когда последний раз готовил первое, да так и не вспомнил.
На следующее утро он надел рабочую одежду и пришёл к Галине. Было только восемь часов, а она уже подметала крыльцо, а выстиранное постельное бельё висело в саду, колыхаясь разноцветными парусами.
Сашка покосился на летнюю кухню. Оттуда доносился говор рабочих.
— Я, пожалуй, помогу тебе, Галя, — сказал Сашка, — сегодня и завтра я свободен. Ну что мы, не люди разве? Всё-таки, соседи. Надо помочь…
— Вот и правильно, Саша. На завтрак ты уже опоздал. А вот обед я на тебя приготовлю тоже. Сегодня рассольник, пюре с котлетками рыбными и кисель, — ласково ответила Галя, одобрительно поглядев на Сашку, — иди к мужикам, они скажут, что и как делать. А мне надо к плите.
Завертелись-закрутились трудовые будни Сашки у Галины. Вот уже вторую неделю он работал у соседки. И чем больше общался с ней, тем приятнее и обаятельнее она ему казалась. Дом преображался на глазах. Многое было сделано: проведена в дом вода от колонки, вкопаны кольца канализационного колодца, выросла пристройка из пеноблоков.
Галина ненавязчиво руководила процессом строительства, успевала и сама потрудиться, выметая строительный мусор, намывая двери и окна, и прекрасно готовила.
Рабочие каждый вечер уезжали на машине домой, в город, благо посёлок был в пригороде. А Сашка уходил последним, осматривая по-хозяйски сделанное за день. Они садились с Галей на крылечко, и она обычно говорила:
— Пошли-ка, мы с тобой обеденное доедать. Ребята дома ужинают, а мне одной бывает и есть неохота, так намаешься. Там у нас рыба осталась с гречкой, что ей пропадать?
Сашка не отказывался. Они ужинали, пили чай. Галя вынимала из морозилки мясо на завтра и спрашивала:
— Ты что больше любишь: котлеты или отбивные? Мне ведь всё равно что готовить… Цена обеда в стоимость работ входит. Ребята едят всё, что приготовлю. Молодцы, неприхотливые…
— И мне всё равно, Галочка, ты так вкусно готовишь! Повар от Бога, как говорится… Я решил не брать с тебя больше денег. За такой обед можно и без денег потрудиться, и душу отдать, — заверил её Сашка, — тем более, что мы уже сдружились, и можно сказать, свои, соседи…
— Ну, нет уж. А то Валя потом понесёт что попало по селу. Мол, ты бесплатный работник и я на тебе наживаюсь…Зачем мне эта кутерьма? Любой труд должен быть оплачен, — не соглашалась Галина, — я и сама тружусь, и знаю, как это тяжело.
Но Сашка упёрся и больше денег не брал. Он заверил, что не обязан никому отчитываться о том, сколько кто кому платит, и сколько кто получает.
Одним словом, теперь, когда ремонт был в целом завершён, из помощников у Гали остался только Саша.
От её внимательного взгляда не ускользало, что он ищет повод, чтобы зайти к ней, проведать и узнать каково ей теперь живётся, и как работает водопровод и нагреватель.
— Благодать. Не нарадуюсь, — искренне отвечала Галя, приглашая Сашу на чай, — и тебе спасибо, всё-таки не бросил меня без помощи, откликнулся. Настоящий сосед. Отзывчивый…
Сашка улыбался и смотрел на Галю влюблёнными глазами, не решаясь сказать ей о том, как скучает, если несколько дней не находит повода зайти к ней, как восхищается её деловитостью, трудолюбием и добротой.
А она всё понимала, но не подавала виду, что догадывается. Мало ли что взбредёт человеку на ум под хорошее настроение? А потом и пройдёт. Добрые отношения нужны всем. А в остальном – на всё воля Божия… Да и возраст уже не молодой, и ей достаточно соседского общения.
Валентина, видя, как Саша заглядывает к новой соседке уже давно разнесла по селу весть, что скоро образуется новая пара, ведь оба свободны, и что им мешает сойтись? Тем более, что они уже и ужинают вместе, и чаёвничают постоянно и по хозяйству Сашка у неё тут как тут – помогает беспрекословно, как преданный друг.
— А тебе-то что, сорока? – смеялись сельчане, — сойдутся так сойдутся, это им решать, а твоё дело сторона. Чего волнуешься?
— Я не волнуюсь, я им добра желаю. Всегда приятно, когда у людей счастье… Вот попомните меня. Будут они вместе. Галя такая оказалась рукастая: и строить, и готовить, и прясть, как говорится, и вязать, — не успокаивалась Валентина, — а ведь наш Сашка давно вдовец. И раньше всем бабам от ворот поворот давал, а тут сдался.
— Прикормила она его, телка. Умная баба. Хваткая. Такого мужчину порядочного отхватила. Он не пьянь, не болтун, и хоть с ленцой, но в её руках тружеником станет.
— Точнее не скажешь, — соглашалась Валя, уходя домой, — ну, поживём- увидим как там у них слюбится-сложится.
А у Гали и Сашки действительно всё сложилось. Без свадеб и росписей, без клятв и признаний на коленях, они мирно и дружно стали жить рядышком, на два дома. Только и слышалось с их двора: «Галочка, милая…», «Сашенка, иди чай пить…» и много ласковых слов, которых Сашка столько за всю свою предыдущую жизнь и не слышал, и не произносил.
— Вот же судьба у человека, — продолжала рассуждать Валентина на посиделках у своих знакомых, — жил столько лет один. А потом – раз! И приехала его женщина… И поселилась рядом. Значит, получается, не зря он именно её столько лет ждал!
Елена Шаламонова
