На днях я встретила свою знакомую, которая когда-то и познакомила меня с Ириной. От новостей, которые она мне рассказала, у меня побежали мурашки по коже.
Два года назад нас с Ириной связала странная и непродолжительная дружба. И сегодня, после встречи с Ольгой, я решила рассказать эту историю.
Тогда у меня выявились проблемы с желудком. Врач из местной поликлиники не вызвал доверия, и я решила подыскать другого доктора.
Случайно встретив на улице Ольгу, я спросила, нет ли у нее знакомого гастроэнтеролога, которого она может порекомендовать.
— Есть! Представляешь, есть. Белова Ирина Сергеевна. Принимает в первой поликлинике. А ты для кого спрашиваешь?
— Для себя, — вздохнув, ответила я. — В нашей поликлинике лечение назначили, а толку нет.
— Тогда тебе точно к ней. Могу помочь попасть. Я ее и ее семью лично знаю.
— Олечка, буду очень благодарна! – радостно воскликнула я.
Ирина Сергеевна оказалась приятной, чуть полноватой брюнеткой примерно моего возраста. Мне понравилась ее спокойная манера общения. Она дала направления на некоторые обследования, потом прописала курс лечения, и я пошла на поправку.
В процессе моих визитов мы с Ириной Сергеевной иногда отвлекались от медицины и говорили на другие темы. А однажды, когда я была последней у нее на приеме, мы вместе шли до автобусной остановки.
В конце курса моего лечения мне хотелось ее как-то отблагодарить. Предлагать деньги я не умела, да и не знала, как она отреагирует. Конфеты и прочее казалось банальным. И тогда, как мне показалось, я нашла отличное решение…
— Вы мне очень помогли, Ирина Сергеевна. Вот, это вам. Выражение благодарности, так сказать.
Она недоуменно уставилась на конверт.
— Что вы. Нет, этого не нужно. Я просто делала свою работу.
— Откройте, пожалуйста, — настаивала я.
Она достала то, что лежало в конверте.
— Боже! – воскликнула Ирина Сергеевна. – Я мечтала попасть на эту постановку! Но билеты так трудно достать.
Я не стала признаваться, что у меня знакомый кассир в театре.
— Вот и сходите с мужем. Рада, что угадала с подарком, — сказала я, улыбаясь.
И тут она посмотрела на меня растерянно.
— А знаете, ведь мой муж ни за что не пойдет. Он не любит подобные мероприятия. А больше мне и пригласить некого.
Я только секунду раздумывала.
— Может быть, я с вами схожу?
Так завязалась наша дружба.
У меня со времен студенчества не было по-настоящему близких подруг. У нас прекрасные отношения с мужем, и большая часть моего досуга, общения, отдыха проходит с семьей. Но женщине иногда нужна компания другой женщины. Вы ведь понимаете. Посекретничать, поболтать о том, о чем ни с одним мужчиной не сможешь, даже с мужем.
С Ириной у нас обнаружилось много общего. Мы много разговаривали о детях. Наши старшие дочери оказались ровесницами. Я заметила, что она неохотно говорит о муже. Только если я сама что-то спрашивала о нем, она отвечала, но старалась быстрее сменить тему. Из ее кратких ответов я узнала, что муж старше Ирины на семнадцать лет, и что у него неважное здоровье.
Мне хотелось, чтобы мы познакомились семьями, и спустя какое-то время я пригласила Ирину с мужем к нам на ужин.
Сергей Иванович оказался тучным, одышливым мужчиной. Первое, что я заметила, это как он повел себя при знакомстве. Как будто какой-то король пришел на официальный ужин в дом своего министра и его жены. За столом он сразу принял активное участие в беседе. Говорил громко, обращался в основном к Паше — моему мужу.
— Сергей Иванович, коньяку выпьете? – спросил Паша.
— Обязательно!
— А вы, Ирина Сергеевна, что будете?
— А дамам полагается вино, — тут же ответил за Ирину муж.
Ирина улыбнулась и опустила глаза. Она вообще была странно молчалива. А мне это показалось таким… бесцеремонным и бестактным. А вдруг я люблю коньяк? И тут! Я не знаю, что на меня нашло! Бесинка, что тут же возникла у меня внутри потребовала выхода.
— Паша, я, кажется, еще не пробовала такой коньяк. Налей-ка мне немного.
Паша разлил напитки по бокалам. Наша дочь сидела с нами за столом. Сын ушел к друзьям.
— Дочери не наливаете? И правильно. Считаю, детям как можно дольше лучше не пробовать алкоголь, — опять бестактно влез Сергей Иванович.
Моя дочь так на него зыркнула, что я испугалась.
— Вообще-то, я сама не хочу, — сквозь зубы проговорила она.
Ох, как я ее понимала. Этот Сергей Иванович мне тоже не понравился с первой минуты. Но ради Ирины я готова терпеть.
Кстати, Ирину я не узнавала. Если бы мой муж в незнакомой компании говорил бестактности, я бы его незаметно одернула. Она же словно не замечала ничего, мало разговаривала и почти не поднимала глаза. Тихонько обращалась к мужу, и тот пальцем указывал ей на то или иное блюдо, а она подкладывала еду ему в тарелку. Ирина освобождала от костей кусочки рыбы для него, он явно воспринимал это как должное и спокойно ждал, сложив руки на своем большом животе.
Вдруг я вспомнила, что она ведь врач-гастроэнтеролог, а у Сергея Ивановича проблемы со здоровьем, явный лишний вес, а Ирина никак не ограничивает мужа в питании. А ему бы не помешало есть поменьше жирного и мучного. Вообще, ел он много и с большим аппетитом. С таким же азартом и выпивал, они с Пашей начали уже вторую бутылку коньяка.
Сергей Иванович захмелел, шумно дышал, много говорил о себе.
«Боже, как он неприятен. Какое у него раздутое самомнение! Подумаешь, бывший начальник участка, — думала я. — Как Ирина, такая эрудированная, воспитанная, может его выносить?»
И тут же одергивала себя за подобные мысли. Чужая личная жизнь – не мое дело. Задумавшись, я упустила, о чем шел разговор за столом.
— Женщина должна знать свое место! – восклицал Сергей Иванович. – Слишком много им сейчас позволено, а зря! – Тыкал он пальцем в Пашу. – Когда мужик главный, то и в семье порядок! Запомни. А если бабу распустить, бардак будет!
Только не это! Я глянула на дочь и увидела, как от гнева у нее заблестели глаза. В тот момент моя семнадцатилетняя дочь была убежденной феминисткой. Она ненавидела периоды истории, когда женщин ни во что не ставили и ущемляли в правах, и на любую несправедливость в отношении женского пола могла ответить грубо и резко. Поэтому я моментально поднялась из-за стола и сказала:
— Катя, помоги мне на кухне. Срочно.
Я прикрыла дверь и понизила голос.
— Катюша, очень прошу…
— Мама! – перебила она меня. – Что это за противный жирный индюк?
— Пожалуйста, — умоляюще заговорила я. — Выбирай выражения и говори потише. Я тоже не ожидала, что у нее… что он таким окажется…
— Какой-то тупой, ограниченный, возомнивший о себе… Ненавижу таких!
Я обнимала ее и гладила по спине. Пусть лучше она выпустит пар здесь, чем устроит скандал за столом. Моя любимая вспыльчивая дочь.
— Что произошло? Я отвлеклась и все пропустила.
— Я просто подшутила над папой. Безобидная шутка, ну ты же знаешь!
— Знаю, дорогая, знаю.
— Пришли в гости с пустыми руками, а сами уплетают больше нас, — заметила успокоившаяся Катя.
Точно. А я и не обратила внимания. Надо же. Ни коробки конфет, ни шоколадки детям, ни фруктов.
Прошло несколько дней, и я решилась позвонить Ирине. Она говорила со мной как ни в чем не бывало. Может, для нее действительно ничего особенного не случилось?
Ответного приглашения, кстати, не последовало, но я не расстроилась. А вскоре предложила Ирине провести выходные со мной на даче.
— Будем вдвоем. У Паши с детьми другие планы.
Приглашение Ирина приняла. Мы прекрасно проводили время, но к вечеру ей начал названивать муж. Ирина каждый раз уходила, чтобы я не могла слышать разговор.
— Ты что, не предупредила, что с ночевкой?
— Предупредила, — вздохнула она. – А он все равно контролирует. Ревнует. Не доверяет.
Я смотрела на нее с тревогой, и Ирина вдруг разоткровенничалась.
— Мы встретились, когда моей старшей, Аленке, три года было. Тогда мы с ней чуть не в впроголодь жили на мою зарплату. Комнату снимали. Ее родной отец слышать про нас не хотел, бросил, как только узнал про беременность. А тут Сергей Иванович. Познакомились на приеме, — Ирина грустно усмехнулась. – Сначала все неплохо было. У него квартира, зарплата. Сын у нас родился…
— А потом что случилось?
— Да ничего, — Ирина пожала плечами. – Просто он вышел на пенсию. И вдруг вот так изменился. Он всегда любил, чтобы все было под его контролем, но я спокойно к этому относилась. Как-то мимо пропускала. Работы было много, принимала в двух поликлиниках. Да мне, честно говоря, даже легче было и проще, что в семье есть кому принимать решения. А когда его на пенсию отправили, он решил плотнее заняться детьми. Да не тут-то было. Аленка взбунтовалась, Ваня закрывался в комнате и вообще с ним разговаривать не желал. Он начал злиться, срываться на мне. Стал подозрительным, ревнивым. Допрашивает меня постоянно. Где была. С кем была. Думает, что у меня есть любовник.
— А ты что?
— Да ничего… Терплю.
Ну лично мне все было ясно с этим Сергеем Ивановичем.
Тогда я не знала, что Ирину больше не увижу. В общем-то, с той поездки и начался закат наших отношений.
Я попросила ее позвонить мне и рассказать, как все пройдет с Сергеем Ивановичем, когда мы вернемся. Она не звонила несколько дней. Тогда я позвонила сама, но Ирина не ответила. И не перезвонила. Еще через несколько дней я снова позвонила. Опять она не взяла трубку. А на следующий день ответил Сергей Иванович.
— Ало! Говорите! – голос у него был злой и требовательный.
Я не стала ничего говорить и отключилась. Я разозлилась. Почему Ирина позволяет так обращаться с собой! Почему он отвечает по ее телефону! В конце концов, почему она сама не звонит мне! Думаю, она не все рассказала тогда на даче.
Я почему-то разнервничалась. Начала вспоминать наше знакомство. А ведь оно тоже произошло на приеме, как и с Сергеем Ивановичем. Вдруг я осознала, что вся наша «дружба» была моей инициативой. Да-да! Это я всегда звонила Ирине. Я всегда предлагала встретиться, чтобы сходить куда-нибудь или погулять. Не припомню ни одного раза, когда бы она позвонила мне первая. Будто кусочки паззлов складывались в моей голове.
Я ничего не замечала! А ведь Ирина никогда не отказывалась ни от чего. Я снова вспомнила, как они пришли в гости с пустыми руками. И на дачу тогда она не привезла ничего, кроме пижамы. Она что, не знает правил приличия? Не думаю. Тут что-то другое. Но у меня уже не было желания копаться в этом. Я злилась на себя. Злилась, что позволила себе так прикипеть к человеку, которого даже не интересовала. Окажись на моем месте другая, Ирина бы также повела себя. Ее постоянное спокойствие, которое мне импонировало, оказалось обыкновенным равнодушием.
Я позвонила через месяц, чтобы просто узнать, как дела. Ирина сказала, что у них все в порядке, а моими делами даже не поинтересовалась. В ее голосе была напряженность. Я быстро распрощалась с ней.
Прошло много времени, когда я встретила Ольгу, ту самую, что когда-то рекомендовала мне Ирину Сергеевну как доктора. Я спросила про Ирину. Ольга изменилась в лице.
— Ты что, ничего не знаешь?
Я покрутила головой.
— Отойдем в сторонку.
Я была заинтригована. Мы отошли подальше от потока людей, и Ольга, понизив голос, сообщила:
— Сергей Иванович умер.
— Когда? – воскликнула я.
— Полгода назад. Я была на похоронах. Но есть еще кое-что. Про Ирину ходили нехорошие слухи.
Я вытаращила на Ольгу глаза.
— Все-таки у нее был любовник?
Ольга махнула рукой.
— Если бы. Совсем другое. У Сергея Ивановича же здоровье было так себе. Сердце, давление, может, еще что, я не знаю. Но жил на полную катушку при этом. Ограничений не признавал, что удивительно. А где-то за месяц до смерти резко сдал и стал угасать. Ну и угас в итоге.
Ольга загадочно смотрела на меня.
— И что? Оля, не томи, ты про какие-то слухи говорила.
— Да. Слухи позже дошли, что это темная история. Что очень подозрительно он болел. Неделю в больнице лежал, потом дома. Говорили, что должен был поправиться, но ему только хуже становилось. Вот ее и заподозрили. То ли его лечащий врач что-то почуял, то ли при вскрытии, неизвестно. Она же сама врач. Могла лекарства подменить или давать такие, что совмещать нельзя. Говорили, что он в последнее время настоящим тираном стал. Я, честно говоря, плохо знала, как они жили. В общем, все это дело замяли, не стали расследовать. Вроде как свои же врачи ей и помогли.
Я почувствовала, как холодок пробежал у меня по позвоночнику.
— А сама ты что думаешь?
— Не знаю, что и думать, — ответила Ольга задумчиво. – Только знаешь, что еще люди рассказывали. Будто на кладбище кто-то услышал, как дочь, которая ему неродная, себе под нос сказала – наконец-то, сдох.
Я вздрогнула. Передо мной опять встала картина, как мы с Ириной были на даче, как напрягалось ее лицо, когда ей звонил муж, как она рассказала мне про правду об их отношениях. Вспомнила и свою единственную встречу с ним. И что с момента моего последнего звонка Ирине как раз и прошло полгода.
Наверное, для меня эта история навсегда останется загадкой. Как и все, что когда-то связывало меня с Ириной.
