Как себя демонстрировать? И нужно ли? Вопрос сложный. Есть невероятные случаи. Например, одна молодая женщина приходила в парк, садилась на скамейку и доставала книжку на французском языке. Специально купила.
Сидит, держит с умным видом, задумчиво странички листает. Ей нравилось, как смотрели прохожие. Уважительно смотрели.
До этого она прочитала, конечно, русский вариант. А вдруг кто-нибудь спросит, о чем книжка? Ответить же нужно.
И так продолжалось, пока к ней не подошел мужчина. Остановился и произнес длинную французскую фразу. Смутилась, конечно, сказала, что дочке купила. Присела – посмотреть.
Что это? Болезнь?
Или мой коллега в курилке любил рассказывать, что у него все предки – дворяне. Как они от большевиков спасались, как у них отбирали дома и имения. Горько говорил, что от былого имущества ничего не осталось – все утрачено.
Затем задумчиво смотрел. Медленно поизносил слова: «Мы простили большевикам. Простили, потому что это в дворянской благородной традиции. Имущество потеряли, но веру православную сохранили».
Потом мы случайно узнали, что его предки из крестьян. И жили они в глухой деревне, ни читать, ни писать не умели. И по линии жены – все люди простые, самые обыкновенные.
Тот же вопрос: зачем? А работал честно, и семьянин хороший. Что-то такое есть в человеческой натуре — неестественное, странное, когда хочется себя приукрасить.
Или новая подружка моей дочери утверждала, что всю Европу объехала. И что из всех городов очень нравится Мюнхен. Больше, чем Лондон с Парижем: «Там хорошо, уютно, культурно. Чувствуешь себя, как дома. И уезжать не хочется. В прошлом году прожила там три недели, плакала, когда в поезд садилась».
На самом деле эта подружка работает воспитателем в детском саду. И зарплата небольшая, и родни богатой нет. И не замужем.
Общаться, конечно, перестали.
Парень знакомый недавно поведал, что в их семье собака померла. Шестнадцать лет протянула. Как родная. Была веселая и игривая до глубокой старости. Начала болеть неожиданно. Сегодня здоровая и подвижная, а на другой день резко сдала. И ветеринар руками разводил, говорил: не знает, что делать. Не понимает явления.
И вот собачка померла, а вся семья плачет – остановиться не может. И он, парень, тоже страдает. Знаете, у него натурально слеза на щеке покатилась. На самом деле, у них дома даже рыбок не было. И никакой живности — никогда.
Снова вопрос: зачем? Нет ответа. Только предположение. Человек — тайна.
А в соседнем подъезде живет женщина. Мне ее недавно показали. И рассказали. Ей за пятьдесят. Живет одна, работает, зарплата тысяч сорок. Из этих денег она пять тысяч отдает матери-одиночке. Муж подло бросил, скрылся где-то. А у нее трехлетний малыш.
Так вот, помогает, чем может. Но этого мало. И по дому поддерживает. Если надо – с ребенком погуляет. И продукты приносит. Вырастет ребенок у знакомых, вещи его попросит, принесет и отдаст.
Делает доброе дело, и никто в целом свете об этом не знал. Мать-одиночка случайно проговорилась.
Это ведь тоже проявление личности — в высшем смысле слова.
Подумаешь о человеке – и голова кругом. Разные мы. Все разные. Откуда что берется?
Георгий Жаркой
