— Я влюбился! – заявил Ян.
— Да? Очень мило. – отреагировал его отец, Владислав, и заметил усмешку Яна. – В чём дело? Я говорю без сарказма. Мне действительно кажется милым то, что ты влюбился.
— И ты не спросишь, кто она?
Теперь Влад насторожился. Вот такой разговор уже не предвещал ничего хорошего.
— Не говори мне. – неожиданно для себя, сказал Владислав. – Не говори! Может, у тебя это ещё пройдет. Ты же не полюбил, а всего лишь влюбился.
Рассказ про вампиров
— Да, отец. Ты верно предположил. Она человек. И мы встречаемся уже полгода. Думаю, могу смело сказать, что влюбленность переросла в нечто большее.
— Мы не можем любить! – взревел отец. – Мы мертвы! У нас не выделяются гормоны!
Он кинулся на Яна, но тот успел увернуться и отскочить на стену. Глаза сверкнули красным, совершенство хищного оскала завершилось клыками, которые парень не смог сдержать. Казалось, ещё секунда, и кинется на отца. Разорвет. Но не кинулся.
— Чего ты рычишь на меня? Мы давно живем в мире с людьми! – сказал он, чуть успокоившись, спрыгивая со стены.
— Это не повод вступать с ними в отношения!
— Отец, остынь. Думаю, Марии разговор с её родителями даётся куда хуже, чем мне. Я хотел попросить тебя о содействии.
— Как я могу… погоди! Ты сказал, Мария? Это что, дочь начальника города? Мария Лисицына?
— Папа, брось! Все прекрасно понимают, кто в городе настоящий начальник. Поговори с ним. Поговори с Николаем. Пусть не устраивает забастовок.
— Мальчишка! Ты решил поучить меня, как вести дела? У нас мирный договор. Дети старейшин неприкосновенны.
— Я же не собираюсь её кусать!
— А что ты собираешься, скажи на милость?! – спросил Влад, чуть успокаиваясь. – Смотреть, как она стареет и умирает? В этом смысл твоей любви к ней? Твоих отношений? Или ты обращаешь её, и тогда нарушено равновесие между вампирами и людьми. Или это нелепость какая-то! Она смертна!
Ян подумал немного и уточнил:
— Ты не поможешь?
— Нет! И не проси. Просто выброси из своей головы эту глупость.
— Не ожидал я, пап… мама тоже была человеком, когда я появился на свет. И после этого ты смеешь осуждать меня. Отказывать в помощи…
— Твоя мама была простолюдинкой! Это было давно и не грозило спровоцировать масштабный конфликт!
— Ха! – презрительно фыркнул Ян и исчез из отцовского кабинета.
На пороге появилась Даша. Его жизнь. Его любовь. Хотя, кому Владислав врал? Его жизнь – человеческая кровь. Так живут они, монстры. Или это он сейчас пытается оправдать свои слова про отсутствие гормонов?
— Я всё слышала. – сказала Дарья. – Ты несправедлив.
— Я был дураком, что обратил его полностью в двадцать один год. Лучше бы он оставался полукровкой!
— Да. И чем же?
Дашу всегда больно ранило напоминание о том, что Ян – полукровка. Был полукровкой. Но кем ещё он мог быть, родившись в союзе вампира и человека?
— Мне сегодня показалось, что он бросится на меня. Из-за девчонки! Из-за простого человека.
Даше не хотелось ссориться. Она положила руку на плечо Владиславу и сказала:
— Может, я заблуждаюсь, но в своё время и ты на многое был готов ради меня… а я была тогда просто человеком.
Ян вышел на улицу, кипя от возмущения. Немного опомнившись, он посмотрел на дисплей сотового. Время до рассвета ещё оставалось.
На улицах было безлюдно. С тех пор, как между вампирами и людьми было подписано что-то типа мирного договора, в просторечии — равновесия, люди не выходили после заката на улицу, если не хотели быть съеденными. В дома, магазины и офисы вампиры не имели права врываться. Особенно отмороженные, который плевали на равновесие, могли быть наказаны своими же. Вампиры могли кормиться чужаками, не знающими законов города Да́ркпаса. Туристами, так сказать.
Яну бы выдохнуть с облегчением, когда он увидел время, но парень нахмурился. Мария уже должна была позвонить. Зря он отпустил её говорить с Николаем. Ни один человек в здравом уме не благословит свою дочь на союз с вампиром. Маша уговаривала, что отец слишком любит её, и примет любую информацию, и Ян повелся. Как мальчишка.
Сейчас он вспомнил свою человеческую составляющую. Ту, которой отец лишил его не так уж давно.
— Ты всё равно смертен. – сказал тогда Влад. – Придет пора расставаться, а я не хочу. Мы с мамой вампиры. Стань одним из нас, сынок.
Зачем Ян согласился? Может, у Маши был бы шанс уговорить отца на то, чтобы принять в семью полукровку? Да нет! И это бред…
Он позвонил. Телефон Марии был выключен. Примерно понятно, что к чему. Отец запер её. и охраняет, а как иначе.
Маша сидела и горько плакала, когда Ян тихонько постучал в окно. Она подскочила и воровато обернулась на дверь. Там было тихо. Мария схватила листок бумаги и написала: «Он запер окно!» Ян, придерживаясь за внешний откос окна, только улыбнулся и покачал головой. До неё дошло! Зачем писать, если он всё слышит.
— Он запер окно! – прошептала Маша.
Ян попытался расшатать раму. Окно было крепким. Он жестом показал, что разобьет стекло, а потом посмотрел на девушку вопросительно. Мария закивала. Она была готова уйти с ним. Прямо сейчас, если отец не захотел её понимать. О последствиях Маша думать не хотела. Ни для них с Яном, ни для города. Остальные вампиры и люди тоже не слишком волновали Машу. Она любила и хотела быть рядом с Яном.
Выбил окно он достаточно легко. Но грохот был на весь дом, конечно. В замке уже ворочался ключ, когда Ян подхватил её и унёс на крышу.
— Пара домов, потом спустимся. Я там подальше оставил машину.
— Скоро рассветет…
— Тонированную. Готова?
— Да!
— Что сказал отец?
— Ни за что!
— Ага. Мой тоже. Потрясающее понимание.
Была погоня. Стекла в машине Яна были тонированными, но не были пуленепробиваемыми. Пуля прошла через заднее стекло и попала Марии в плечо. Девушка громко вскрикнула. Ян, который слышал вопли и мат непосредственно от самого начальника города, подумал, что Николай – идиот. Как можно стрелять по правой стороне, зная что на пассажирском твоя дочь?
— Что-то не так, Янчик… кровь бежит слишком быстро. – испуганно сказала Мария.
— Он попал в артерию! – потянул носом Ян, ноздри хищно раздулись. – Кровь с запахом кислорода.
— Чего ты ждешь? Обрати меня! Скорее! Я не хочу умирать…
Она бледнела на глазах. Ян утопил педаль газа в пол. Обхватил голову Марии правой рукой, подтянул к себе и впился клыками в шею. Через пару секунд отпустил.
— Всё? Сработало?
— Нет. Сначала ты умрешь, а потом уже… он не отстает. Что делать?
— Не знаю! Мне предстоит умереть. Можно я буду думать об этом.
Ян кивнул и посмотрел в зеркало заднего вида. Из машины Лисицына больше не стреляли. Видимо, поняли, что пробитое стекло – это всё, что им надо. Скоро взойдет солнце, и Ян не сможет ехать дальше.
— Убей их, Ян. – прошептала Мария, теряя сознание. – Убей их.
— Равновесию конец…
— Плевать… нам больше не быть его час…
Это были её последние слова. Маша умерла. Она хотела сказать, что им больше не быть частью мирного договора между вампирами и людьми.
Ян прижался к обочине и открыл окна с двух сторон. Он выскользнул через Машино окно и притаился за машиной. Слышал топот двух пар ног. Слышал, как завопил Николай, — видимо, увидел Машу. Тогда Ян выскочил из укрытия и вырубил охранника ударом головы о багажник.
— Ты погубил её, ублюдок! – завопил Лисицын, увидев Яна, и выстрелил.
Ян успел уйти от пули и возник у разъяренного папаши за спиной. Скрутил ему руки.
— Ты погубил её! Ведь это ты стрелял. Я подумал, что ты – идиот. Стреляешь по пассажирской стороне, а ведь там твоя дочь. Ты идиот, Лисицын?
Николай обмяк в руках Яна и зарыдал. Вампир отпустил его, забрав оружие. Мужчина сидел в пыли и плакал.
— Она воскреснет. Как вампир. Она станет вампиром.
— Что? – Николай поднял голову.
— Мне пришлось. Пуля задела артерию. – Ян посмотрел на линию горизонта. – Солнце на подходе. Мне придется просить тебя об одолжении. И не вздумай дергаться.
Ян закинул водителя в отключке в багажник машины Лисицына. Самого Николая посадил за руль своей машины, забрав у него пиджак. Сел на заднее сидение с пистолетом в одной руке и пиджаком в другой.
— Гони! Нужно тихое и темное место. И без фокусов.
— А если я не найду такого места?
— Значит, будешь ехать до заката.
— Зачем пиджак?
— Чтобы не сгореть.
— А Маша? Тебе наплевать, что сгорит она?! – взвился Николай.
— Она не сгорит, пока не выпьет крови. Гони!
Машина быстро ехала по шоссе. Рассвет вступал в свои права. Ян лежал на полу между сидениями, прикрывшись пиджаком, и держал Машу за мертвую руку. Иногда луч заглядывал в машину через разбитое стекло и больно царапал Яна. Он морщился, но терпел, глядя на дым.
— Что ты сделаешь со мной, когда всё закончится? – спросил Николай.
— Это не мне решать.
Лисицын помолчал и уточнил:
— А когда она очнется?
— Думаю, к закату.
— А ты? Разве ты не должен сейчас спать? В гробу, в земле?
— Обхохочешься… мы живем в мире полвека, а ты спрашиваешь какую-то ерунду.
— Вам нигде не будет жизни.
— Ты позаботишься?
— Нет. Просто только в нашем городе вампиры – не миф. И только в нашем городе существует равновесие.
— Мы нарушили его. Хватит болтать. Езжай.
Николай притормозил и съехал на обочину.
— Нет. Ты укусил её, чтобы спасти. Нарушения нет.
— Я тебе не доверяю. Не тормози. Мы должны ехать!
— Поедем домой! Доверься! Что я уже могу вам сделать? Когда моя дочь – вампир!
— Николай… — Ян ткнул его пистолетом в бок. – Езжай. Я не шучу!
Машина въехала в соседний город на крытую стоянку в одном из зданий. Ян вылез из своего укрытия. А вдруг он не успел? Или сделал что-то не так? Он никогда никого не обращал. Это было запрещено. Вдруг Маша умерла… навсегда?!
— На закате я отпущу тебя. – нарушил тишину Ян. – А пока ждем.
— Я не уговорю тебя вернуться домой, да?
— Нет. Не уговоришь. Будем на связи. Может быть когда-то что-то поменяется.
— У меня никогда не будет внуков… — убитым голосом сказал Лисицын. – Никогда.
— Нашел о чем печалиться… ты еще молод. Роди себе новую дочь. Маша – моя. Я её люблю.
— Вы не можете любить. Вы мертвы!
— Я уже слышал это сегодня.
Перед самым закатом Ян велел Лисицыну убираться. Он не стал спорить. Вообще, Николай был уверен, что живым не выберется. Хотелось, конечно, убедиться, что Маша в порядке, но… разве это порядок? Его дочь – вампир. Порядком и не пахнет… и мелкий кровосос прав! Виноват Николай. А что было делать? Позволить путаться с вампиром? «Да!» — шепнула интуиция. «Нет!» — вмешалось упрямство.
Мария пришла в себя. Ян выдохнул.
— Слава Богу!
— Фу! Какое Бог имеет к нам отношение? Я хочу крови!
Он рассмеялся.
— Сейчас поедем. Раздобудем тебе крови, новое стекло в машину, и план на всю дальнейшую жизнь.
— Вечную?
— Похоже на то…
По пути она всё-таки спросила:
— Отец…ты его?
— Жив твой отец. Я его отпустил.
— Слава Богу! – воскликнула Маша.
— Я же говорил. – кинул Ян. – А ты – фу.
Мария улыбнулась ему.
Она осталась собой. Наивной и доброй. Какая-то её часть всегда будет с ней, живая часть. А в ней и любовь, и боль. И гормоны тут совершенно не при чем.
