— Мама, срочно приезжай, — чуть не плакала в трубку Таня. – Мы с Толиком работаем, а за Настей срочно глаз да глаз нужен! Совсем она с ума сошла! Ты для нее авторитет, а она нас не слушает! Связалась с проходимцем, вниз катится под его влиянием. А ей поступать надо, хотя бы в колледж!
— Таня, Насте 17 лет, какой я ей авторитет? – удивилась Анна Ивановна. – Может ты утрируешь на счет проходимца. Кто такой?
— Да байкер какой-то! – нервно ответила Таня. – Даже возраста его не разобрать из-за бороды, весь в наколках с головы до ног. Приезжает тут под окна, если не уследишь, то тут же наша краля сбегает к нему. По каким притонам он ее таскает? Один раз даже накричала на нас и выразилась нецензурно, представляешь? Наказали мы ее, телефон отобрали, все равно сбежала на весь вечер. Мамочка, ну приезжай, повлияй на нее!
Анна Ивановна приехала, ее встречала Настя, родители были на работе. Настя отвела взгляд, когда бабушка на нее строго посмотрела, хоть та еще ни слова не произнесла. Настя еще помнила, как ее привозили к бабушке на перевоспитание: Анне Ивановне не надо было даже повышать голос на внучку, достаточно было ее испепеляющего взгляда, и Настя чувствовала себя как кролик перед удавом.
— Ну, дай хоть тебя обниму, — сказала бабушка. Она увидела, как около железнодорожного вокзала маячит фигура крепкого бородатого парня. Он махнул Насте рукой и скрылся из виду.
— Твой, что ли? – спокойно спросила бабушка.
— Мой! – опустив глаза ответила Настя. – Бабушка, он хороший, это родители считают, что он мне не пара, считают его бездельником и хулиганом, а он, между прочим, в мореходке учится.
— Ну посмотрим, какой он!
Вечером за столом праздничный ужин в честь приезда бабушки превратился в какой-то народный суд над Настей. Приглашена была еще соседка Валя, которая «все видела», она-то кричала больше всех.
— Ездит тут бородатый, своей выхлопной трубой воздух коптит! Противный такой, наколотый, как будто в синяках!
— Вот-вот! – поддерживала ее Таня. – Сил нет уже от его звонков, Насте учиться надо, поступать скоро, а она с телефона не слезает.
— Кем он станет в будущем? – сердился Толик. – Моряком? Мало верится! Ничего путного из него не получится, из этого татуированного бородача! Настя, ты слышишь? Иди сюда, с тобой разговаривают!
Настя закрылась у себя в комнате и не выходила. Анна Ивановна молча всех слушала и не вступала в общую полемику. На следующий день, когда Настины родители ушли на работу, бабушка попросила пригласить Настиного парня на чашечку кофе.
— Не приглашу, — упрямо заявила Настя. – Еще ты его отчитывать будешь! Мало мне того, что родители на него кидаются с криками.
— Почему ты думаешь, что буду кидаться? – спросила бабушка. – Наоборот, сейчас пирог испеку, нормально с ним побеседую.
Приехал татуированный бородач по имени Саша. Несмотря на свой устрашающий вид, он общался с бабушкой вежливо, остроумно шутил и вообще был приятным собеседником. Немногословная Анна Ивановна, которая сначала держалась с Сашей строго, уже начала искренне смеяться над его шутками и охотно поддерживать беседу. Насте стало легче на душе.
Когда Толик с Таней вернулись с работы, они застали бабушку, складывающую вещи в свою сумку. Насти дома не было.
— Мам, я не поняла, а что это все значит? – спросила Таня.
— Ничего, — спокойно ответила Анна Ивановна. – У меня вечерний поезд. Засиделась я тут у вас. Дома дела, тетя Катя на дачу зовет, ей помочь надо. Не пойму – зачем вы меня вообще вызывали? Я с Сашей поговорила, хороший парень. Настя с ним гулять уехала.
— Мама! – истерично закричала Татьяна. – Мы тебя позвали, чтобы ты нам помогла, а ты только хуже все сделала.
— Тс-с-с! Не ори, истеричка! Лучше проводи меня на вокзал, там потолкуем.
Всю дорогу Таня тараторила о том, какие надежды возлагали на бабушку и как она их не оправдала. Умоляла одуматься, вернуться, но Анна Ивановна молчала. Лишь когда прибыли на вокзал и взяли билеты, она заговорила.
— У всех у нас в юности были плохие мальчики. Они нам почему-то нравились, а наши родители считали их отъявленными негодяями. Вот у меня был Васька – хулиган высшего класса, даже из комсомола его исключили. А как подходил к нашему дому с гитарой и в цветастой рубахе, так сердце у меня и замирало! Русые волосы до плеч, рубаха на груди расстегнута – просто первый парень в городе. Пел так хорошо, а соседи его, типа твоей Вальки, водой из ведра поливали. Все равно мы сбегали целоваться в городской парк, на танцах встречались, а родители меня дома запирали, хворостиной лупили. Выдали меня замуж за твоего «положительного» папочку, который загулял и сбежал, как только ты в школу пошла. А за Васькой я бы наверняка была бы как за каменной стеной.
Таня недовольно поморщилась, но промолчала.
— А себя вспомни! Рыночный рэкетир Колька как тебе голову вскружил? Что-то ты не рвалась в свои 17 лет к скрипачу из консерватории, тебе нужен был именно такой – отпетый негодяй! Все плохие привычки от него переняла. Я тебя за него не ругала, хоть и предостерегала! Я знала – перебесишься, на своих ошибках жизни научишься, сама шишки набьешь. Если бы я тебя тогда в квартире запирала и веревками бы к батарее привязывала, ты бы сбежала с Колькой и неизвестно где бы ты сейчас была.
— Ну да, было такое, — согласилась Таня. – То ведь я же за Толика замуж вышла.
— Ну это уже потом, а по молодости почти всех девчонок тянет к таким плохишам, — улыбнулась Анна Ивановна. – С ними не бывает скучно, с ними рискованно, да и это брошенный вызов родителям: смотрите, мол, вы считали меня послушной девочкой, а я совсем не такая. Но в отношении Насти я спокойна: вы оцениваете Сашу по внешнему виду, но пора бы познакомиться с ним лично. Он хороший парень, поверь мне, а если плохой, так наша Настя сама от него скоро сбежит. А Вальку ты не слушай! Она завистливая и злая баба из-за своих собственных неудач в жизни.
Анна Ивановна уехала, а Таня села в автобус и задумалась: какие бы еще меры принять для того, чтобы уберечь дочку от этого байкера? Может к свекрови в деревню отослать? Нет не выход, Насте учиться надо. Ладно, придумает что-то другое, жаль с бабушкой не получилось, строгости не хватило!
