Отключили электричество. Во дворе сумерки, а они приносят печаль. Остается ходить из угла в угол. Ни компьютера, ни телевизора, ни книги. Ни даже чая, потому что плита электрическая.
Постоишь у окна, посмотришь, как люди возвращаются домой. Печально.
Оделся, вышел. Можно обойти пару раз вокруг дома. А в голове одно: авария? Позвонить некуда. И соседи не знают. Может, через некоторое время информация будет? Но не пойдешь в соседние квартиры стучать: неудобно.
Обнаружил, что телефон разрядился. Одно к одному. Печально. И одиноко.
Стрелки настенных часов показали девять. В полутьме с трудом можно разглядеть очертания предметов.
Достал старую свечку. Зажег. На столе появился желтый круг. Начал стелить постель. Затем открыл форточку – проветрить. И вдруг дверь из комнаты сама распахнулась, в форточку – порыв ветра. И свеча погасла. Нехорошая примета.
Не стал зажигать. Лег и думал, что жизнь человека как пламя свечи: ворвется ветер и погасит.
А еще можно было гореть и гореть.
Печаль взяла душу в плен. И стало казаться, что заболел. В груди колет. И почему-то тяжело дышать. Каждый вздох с трудом дается. Неужели – всё? Так приходит паническая атака.
Надо встать, накапать в стакан немного пахучей жидкости, развести водой. Проглотить.
Темно, и до свечи еще дойти. Шел ощупью, боясь свалиться по дороге: сердце яростно колотилось. Наверное, конец.
Снова желтый круг на старом столе. Капли, стакан, вода.
Лег, думал о свече. Почему она из головы не выходит? Много раз такое случалось. Даже в церкви.
«Свеча горела на столе, свеча горела». И казалось, что утра не будет. Ничего не будет.
Ноги стали тяжелыми. Утро пришло, а печаль еще здесь. И паническая атака далеко не ушла, за дверью стоит. Ждет своего часа.
Электричество появилось. Холодильник ровно загудел. Чай был горячим, пил его мелкими глотками. И хотелось на улицу. Туда, где люди.
Медленно шел. На подоконнике лежала кошка. Девочка маленькая подошла. Сунула что-то ей под нос. Это чашка, а в чашке кошачья еда. Надо же, барыня какая.
Кошка поднялась, стала лениво есть. А девочка ее гладит, гладит.
Неприлично смотреть. Но оторваться невозможно. Девочка рукой помахала, улыбнулась.
Тоже улыбнулся. Ребенок и кошка. Ничего милее нет. И что-то с душой произошло. Пока непонятно, что. Но приятное. Как будто к ней прикоснулась теплая добрая рука. Детская рука.
Прогулка легкой была. И силы вернулись. Пришел домой. Включил телевизор, а там передача про кошек. Знаете, увидел точно такую же, как на подоконнике.
Кошку увидеть, говорят, очень хорошая примета. Вот так, значит, что все замечательно. Нечего раскисать!
Георгий Жаркой
