Красивым парнем был Володя, Вовка, как его все звали. Вот, вроде бы не принято про парней так говорить – красивый, мол, это для девок только определение, а как не сказать, когда и вправду был он хорош собою, словно греческий бог, хотя и родился в глубинке земли русской, в деревеньке Пермского края. Высокий, статный, кареглазый, смуглый, да и сердцем добрый, бесхитростный – всё в нём ладно было. Девушки на него заглядывались, краснели в его присутствии, взгляд опускали, каждая бы мечтала за него замуж выйти, несмотря на то, что сиротой Вовка был. А помимо красоты телесной и духовной, было в нём и ещё что-то. Неведомое, неподдающееся объяснению, незаметное вот так, сразу, но чувствующееся уже с первых минут общения с ним. Берегла его сила какая-то.
Пчёлы его не жалили, словно бабочки на него садились и сидели, пока сам не смахнёт. В лес ходил так, будто компас в голове, никогда не блуждал, даже и в незнакомом месте. Раз только было, что заплутал, да и то вышел, после сказывал, что вывело его что-то или кто-то, будто тропку ему прокладывали и в голове подсказывали, куда идти следует. Злые собаки рядом с ним в кротких котят превращались, игривые становились, руки ему лизали. В лесу раз волка встретил, да и тот отступил, подошёл близко, кругом обошёл, взвизгнул коротко, и прочь, в чащу, побежал. Странно всё это было, но Иринке нормальным казалось. Любила она его.
Иринка училась на три года младше Володи, вместе с его сестрёнкой Таей и братишкой Ваней. Тая и Ваня близнецами были, их-то рожая, и померла Володина мама, оставив троих детей сиротами. Разобрали малых по тёткам-дядькам, а Вовка с бабушкой остался. Бабушка жила в той же деревне, вместе со своим отцом, Вовкиным прадедом, который был священником. Теперь уже, конечно, не служил он, старенький был, но в полном и ясном уме пребывал до самой смерти, много молился, постился. Он-то и рассказал перед смертью семилетнему правнуку про клад, и место указал…
И вот, что прадед Вовке поведал. Когда началась гражданская война, в те места шёл Колчак с армией. Боялись его люди. И вот прадед собрал всю церковную утварь, денег много было, золота тоже, богатый был приход, и спрятал. Когда пришёл Колчак, его встретили хорошо, не убил он ни кого из той деревни. Даже осталось на память фото с ним в архиве семьи. Указал прадед Вовке, где клад лежит и сказал:
— Когда вырастешь, вернись на это место, в дом, и клад этот открой. Золото и серебро себе оставь, тебе на всю жизнь хватит, а кресты, иконы и прочую утварь церковную верни в храм. Только в деревне храма уже не будет к тому времени, так ты свези в такой-то монастырь.
— Деда, — спросил Вовка, — А разве мы не здесь жить будем?
— Нет, — ответил дед, — Как не станет меня, уедете вы отсюда. Но дом не продавайте. Тебе его завещаю. Охранять тебя будут.
— Кто? – удивился Вовка.
Но ничего не ответил прадед, то ли не захотел, то ли не положено было о том Вовке знать, то ли ещё что.
На другой день не стало прадеда. А Вовка с близнецами и бабушкой, действительно, вскоре переехали в село, за сто километров от дома. Там поселились. Было то село большое, развитое, школа имелась и сад для младших. Стали жить.
Вовка про клад помнил, только со временем, конечно, забываться стали подробности разговора с прадедом. Помнил он, что упоминал прадед про липу. Около дома их деревенского был колодец, перед приходом Колчака его засыпали, посадили липу. И ещё несколько штук посадили в разных местах. А ещё основание дома было из липы. Где же искать?
— Ничего, — думал Вовка, — Вот подрасту и поеду в тот дом, искать буду.
Дом большой был, добротный, на две избы, одна, как в сени зайдёшь, направо –зимняя, другая, налево – летняя. Стоял он под горой, у самой реки, на берегу – банька по-чёрному. А перед домом три огромных липы. Сейчас-то уж они вовсе вековые стали. Да и в те годы, про которые речь идёт, тоже уже не маленькими были.
Надо бы молчать было о том, всё равно говорили родственники, что старик бредил перед смертью, да Вовка – простая душа, не стерпел, по чистоте сердца рассказал дядьям про клад. Взяли они Вовку с собой и поехали в деревню, клад искать. Основание дома по кускам выпиливали, вынимали, колодец заваленный копать пытались. Нашли серебро и ещё по мелочи. Оставалось золото найти.
А люди-то деревенские тоже не дураки, догадывались, что золото, подозревали, что тут оно, ну, и лезли в дом искать. Да только никому клад не дался. Несколько человек погибло от того. Кто во дворе умер с перекошенным от страха лицом, кого под липами у ворот собака неведомая загрызла, кто после того, как в доме побывал, умер. Кто-то или что-то оберегало то золото.
***
Время прошло. Вырос Вовка. Институт закончил и женился на Иринке, однокласснице своих младших братишки да сестрёнки. Она его с самого детства любила. В восьмом классе была, когда они с Вовкой встречаться стали, да так и были с той поры вместе. Только недолго счастье их семейное продлилось. Поженились они в сентябре, а в январе, аккурат на Крещение Господне не стало Вовки. Угорел в родном доме. И то непонятно было, как он очутился на нежилой зимою, летней, части дома, почему там спать лёг. Хотя и была там печь. Кто вьюшку прикрыл, неведомо. Да только не сам он это сделал. Иринка тогда на последнем курсе доучивалась, а Вовка решил ехать в прадедов дом, пожить там некоторое время, клад поискать хотел. Всё говорил невесте, а после и жене своей, Иринке, что жить они будут хорошо, что прадед ему богатство оставил, только найти его нужно, в доме оно где-то…
Когда приехали родня и молодая вдова на похороны в тот дом, начались странности. Все слышали шаги в пустой половине дома, где угорел Вовка, и где сейчас никого не было. Ночью у гроба сидели. Когда под утро Ирина прилегла ненадолго, то почувствовала, как на кровать к ней кто-то прилёг, холодом повеяло, и голос Вовкин на ухо зашептал:
— Холодно мне, одиноко, стыло-о-о…
Испугалась Иринка, подскочила с постели, бросилась к тёткам да дядьям Вовкиным. Пришли те в комнату, видят – и правда смята подушка вторая, и кровать примята с другой стороны. Тогда тётка к гробу подошла и попросила племянника:
— Не пугай ты нас, пожалуйста, Володя. Не забирай Иришку. Не надо нам вторых похорон.
Утихло в доме.
После похорон снится Иринке снова муж молодой, подошёл с тоской в глазах, спрашивает тихо:
— Почему давили плохо?
А сам на грудь показывает…
После одно только слово добавил:
— В кармане.
Когда Вовку-то хоронили, крестик его нательный никак найти не могли. Всё обыскали. Так и похоронили без крестика. Храма тогда уже в деревне не было, купить негде было. Иринка, проснувшись, перерыла все вещи, и в кармане чемодана нашла крестик Володи. Отнесла на могилку, прикопала в землю.
Много лет прошло с тех пор. Иринка вышла во второй раз замуж, деток родила. А Володя так и оберегает её всю жизнь. Перед тем, как случиться что-либо должно, приходит во сне и говорит лишь одно слово:
— Осторожно!
Сколько раз от беды он спасал свою любимую, с которой так и не довелось пожить ему здесь, на земле, таким коротким было их счастье.
В тот дом никто из родни больше не ездит, боятся. Не хотят тревожить то, что было завещано Володе, и после его ухода, скрылось, чтобы никому в руки не даться.
(Рассказ от подписчицы Ирины, записан мною с её слов, имена изменены)
Елена Воздвиженская
