Никита еще с подросткового возраста не ладил с отцом. Ему казалось, что тот к нему все время придирается, требует невозможного, не считается с его мнением, ограничивает свободу.
В итоге парень сделал вывод, что отец его просто не любит.
Шли годы. Никита вырос, стал жить самостоятельно. У родителей бывал редко и то только потому, что жалел маму. Она часто звонила, плакала в трубку, звала домой.
Отец на общение не напрашивался. С советами и разговорами не лез, будто чувствовал, что взрослый сын только и ждет повода обрушить на него все свои детские претензии.
Бывало, приедет Никита, пожмут они с отцом друг другу руки при встрече, и все. На прощание – та же процедура.
И вот однажды отец заболел. Инсульт. Мама сообщила, попросила приехать. Никита все бросил и помчался домой.
Волновался очень. Даже не ожидал, что так испугается за отца. Пока ехал, перед глазами мелькали картинки из прошлого, где папа был молодым и сильным.
Странно, но негативных воспоминаний не было. Никита не мог вспомнить ни одного мало-мальски серьезного случая, когда бы отец его обидел. Буквально. Получается, неприязнь Никиты к отцу, отправляющая их отношения, не имела реальных причин! Это были всего лишь подростковые хотелки, обидки и непонимание!
Никита прожил дома около месяца. Помогал матери, навещал отца, часами сидел у его постели. Наконец, отец пошел на поправку и его выписали.
До отъезда оставалось несколько дней.
Как-то вечером Никита с отцом сидели во дворе: сын читал, отец в задумчивости разглядывал горизонт.
Вдруг отец спросил:
– Что это? – и показал пальцем на птичку, которая купалась в лужице. Никита оторвался от книги, перевел взгляд и ответил:
– Это воробей, папа.
Ответил, а сам подумал: «Странно, неужели он забыл такое простое слово?»
– Что это? – снова спросил отец, указав на пернатого непоседу.
– Воробей, – снова ответил Никита.
Прошло пару минут и вопрос отца прозвучал опять:
– Что это?
– Это обычный воробей! – в голосе Никиты появилось плохо скрываемое раздражение, – ты что, не видишь, папа?
Отец промолчал. А еще через секунду Никита услышал:
– Что это? – отец с улыбкой и детской непосредственностью тыкал пальцем в прыгающую птичку.
Это было уже слишком. Никита решил, что отец издевается над ним, не выдержал и ответил почти криком: «Папа, это просто воробей!!! Зачем ты опять и опять задаешь мне один и тот же дурацкий вопрос, ведь ты сам прекрасно знаешь ответ!»
Отец посмотрел на сына глазами, полными любви, улыбнулся и сказал:
– 18 лет назад тебе было ровно три годика. Мы сидели вдвоем на этом же месте. Тогда, точно как сейчас, по двору скакали воробушки, и ты двадцать раз спросил у меня «Что это?», тыкая в них пальцем. Прости, сынок, вспомнилось. Хотел посмотреть, сколько раз ты сам выдержишь этот вопрос.
«Всего четыре!» – Никите стало очень стыдно.
Получается, он совсем не знал своего отца. Не представлял, что им двигало, какие цели он преследовал, чего хотел добиться. Ему и в голову не приходило подумать об этом хотя бы минуту.
Вот и сейчас: с самого начала догадывался, что в вопросе скрыт какой-то смысл, но поторопился, не подумал, не попытался понять. Терпения не хватило. И любви…
И тут Никиту накрыло: отец никогда не говорил, что любит его. Однако все его поступки, так же как эта история с воробьем, кричали о том, что он любит своего сына больше всего на свете.
– Прости меня, папа, – Никита подошел к отцу, уткнулся ему в плечо, – я такой глупый…
– Ты – моя гордость, сынок, – тихо отозвался отец, – и всегда ею был…
