Зиночка шла по улице со своей сумкой почтальона от дома к дому. Она знала уже каждую ямку на дороге. Тротуаров тут никогда не было: Зинин район – окраина. Не дошла сюда ещё цивилизация. Хотя и живут тут люди уже более пятидесяти лет. Улочки все называли «мягкими» из-за утрамбованного песочного грунта. По таким приятно прогуливаться по вечерам, рассматривая резные наличники на окнах.
Деревянные домики, палисады с яркими цветами и непременными золотыми шарами, аккуратные скамеечки, на которых и встречали Зиночку бабушки и деды, кому она приносила пенсию на дом.
И все жители так и называли почтальонку Зиночкой, хотя ей было уже за шестьдесят.
Сегодня Зиночка не зайдёт к своему любимому Ивановичу – старику из крайнего дома. Вчера она была на его поминках. На окраине жило много стариков, годами Зина носила им пенсию и знала все судьбы, семьи, заботы.
— Эх, Иванович, Иванович… — шептала Зиночка. – Столько лет мы с тобой чаи пили. Ну, конечно, пожил неплохо – восемьдесят семь лет, но от этого не менее жальче человека…
Ходить на поминки стариков было у Зины обязательным. Она искренне переживала об их уходе, и всегда говорила одно и то же:
— Таких тружеников больше не будет… Большой души был человек.
Она вспоминала как ещё девушкой пришла работать на почту, знакомилась с людьми её участка. В те годы приходилось таскать огромные тяжёлые сумки. Все без исключения выписывали газеты, журналы, да не по одному. А ещё часто писали письма.
Лишь к полудню Зина успевала всё разнести по адресам. Перед праздниками работы ей тоже прибавлялось из-за поздравительных открыток, которые она бросала в ящики чуть ли не пачками.
Люди любили писать поздравления, а родни было у всех достаточно. Но Зине нравились эти дни. Она рассматривала открытки, пока шла от дома к дому и понимала, что тоже причастна к каждому поздравлению, потому что своей рукой кладёт каждую открыточку в почтовый ящик.
Особенно ей нравилось передавать письма в самые руки адресата. Видя, как люди радуются, Зиночка испытывала такое же тёплое чувство, и с годами не могла привыкнуть и охладеть к чужой радости.
Она всегда улыбалась и, довольная, шла дальше, приговаривая:
— Потом расскажешь, как там и чего дочка написала, как у них дела, а сейчас спешу. Сумка плечо давит…
Зиночку любили. Встречая дома в день пенсии, норовили угостить чаем, совали ей конфеты по карманам и не брали мелочь, которая была начислена в пенсии до копеечки. Это уже было в порядке вещей.
В те годы на мелочь можно было купить хлеба, батон. Люди так благодарили свою почтальоншу.
После вчерашних поминок Зиночка ночь спала плохо. Всё ей вспоминался Иванович. Сколько добра от него видела она. И рассаду цветов каждую весну ей дарил, и овощи и фрукты с его огорода все на вкус она знала. И добрым словом, и советом всегда старик помогал. И поддерживал во всём.
За то короткое время встреч, когда она приносила почту, он успевал сказать что-то доброе, хорошее, от чего у Зины появлялась улыбка. Светился человек добром.
— Как же так, Иванович… — шептала Зиночка, когда подходила к его дому. У палисада на тропинке всё ещё валялись остатки еловых веточек –элемент русского обряда…
Зиночка положила в ящик газету и присела на знакомую лавку. Сумка её была пуста. Можно и отдохнуть. Только теперь вот одной, без хозяина дома. Слёзы вдруг сами полились из глаз. Она вздрогнула. Ей показалось, что занавеска колыхнулась и в окно стукнули.
Так всегда делал сам хозяин… Зина прошептала:
— Господи помилуй, царствие небесное тебе, Иванович… Спаси и сохрани…
Но окно действительно открылось, Зине не померещилось.
Внучка Лиза поманила Зину в дом. Зайдя на крыльцо, Зина присела на табуретку у двери. Лиза вышла с пакетом.
— Вчера вы так быстро ушли, не простившись, мы даже не заметили. Вот вам. Хотели передать. Тут печенье и конфеты.
— Спасибо… Спасибо, Лизонька… Помяну Ивановича дома за чаем. Светлый был человек. И труженик необыкновенный. Теперь таких из молодёжи и нет…
Зина шла по мягкой улочке. Ветерок гладил её лицо, осушая мокрые ресницы. А жизнь продолжалась. По дороге ехали на велосипедах ребятишки. Их тут много. Любят внуки у бабушек и дедушек гостить. Всегда на этой улице слышен смех детей и птичьи звоны. У каждого дома свои скворечники, а на могучих липах – гнезда. Жизнь продолжается.
