Настя равнодушно смотрела в окно. Сотни раз изученная картинка. Все те же дома, перроны, станции. Раз за разом. Дважды в день, все как всегда, на работу и с работы. Одно и тоже, день за днем. Сегодняшний день выдался неимоверно тяжелым. Впрочем… Когда он последний раз был легким? Настя обвела усталым взглядом вагон электрички. Кто-то спал, кто-то читал книгу, женщина, сидящая напротив, также как и Настя бесцельно смотрела в окно.
Остальные пассажиры, по большей части, ехали уткнувшись в телефон. Она и сама часто так делала, а чем еще заниматься долгие пятьдесят минут? Мысли роились в голове, не давая покоя. Неужели так будет всегда? Всю ее будущую жизнь? Раньше Настю это так не волновало. Раньше… Там был институт, надежды на светлое будущее. Перспективы. Первые, свои, деньги. Поездки, путешествия. Все было так интересно, так ново, жизнь хотелось есть полными ложками.
Потом она познакомилась с Олегом. Любовь, казалось самая-самая сильная, настоящая, на всю оставшуюся жизнь, и уж точно не такая как у всех. Красивая свадьба и через год рождение Костика, потом через три Женьки. Покупка первой своей крошечной квартиры, в старом доме на первом этаже промышленного района. Если бы Насте предложили снимать такую, как в самом начале их совместной с Олегом жизни, Настя бы и смотреть ее не поехала. А тут своя….
В декрете Настя долго не рассиживалась, пристроив младшего в частный садик, вышла на работу. Там ее мягко говоря не ждали… Кому она нужна с двумя сопливыми, вечно болеющими, детьми? Настя сменила работу, перешла на пол ставки. Когда Женя подрос перешла на полную. Переехали в большую трёхкомнатную квартиру. А потом… Выяснилось, что Олег ее разлюбил. Она за заботами о детях, желанием хоть как-то реализоваться на работе, устроить свой быт, просто не заметила этого момента. Он ушел, неслышно закрыв за собой дверь. А она не переставала задавать себе единственный вопрос: за что? Она звонила, просила, умоляла… Он, видимо нагулявшись вдоволь, ну либо «фея оказалась не такой уж феей», через несколько месяцев появился на пороге. Настя простила и пустила. По-началу была даже рада. Но ни отношений, ни доверия уже не было. Они с мужем становились друг другу все дальше и дальше. Просто жили в одной квартире.
Если раньше за день были куча сообщений, о том как дела, и что же происходит у кого в жизни. А теперь… Настя могла за целый день не вспомнить, что у нее вообще в принципе есть муж. И он так же.
Вроде бы и на работе рост, и должность, и доход нормальный. Начальник без конца орёт, и очень многое делает невпопад, обвиняя во всем подчинённых, но разве бывает иначе? И сыновья молодцы, стараются хорошо учиться и не огорчать маму, вот только дерутся часто. Но ведь они мальчишки. И вроде бы все хорошо в жизни, точнее ровно, а счастья нет. Ни грамма. И смысла в жизни будто нет. В тридцать семь… Даже не в сорок пять и не в шестьдесят.
Женщина напротив тяжело вздохнула во сне. Она больше не смотрела в окно, дорога сморила. Грузные плечи поникли, опущенные уголки рта, не очень аккуратно уложенные волосы, руки плотно, сжавшие даже во сне, большую, не очень-то дамскую сумку, свежий маникюр. Женщина, прекрасно выглядящая на свой возраст, всем своим видом кажется кричала, как же я устала! Казалось Настя видит глядя на нее, ее мужа, которого и работа таксиста устраивает, сына, которого надо отучить на платном, сам-то он никак подрабатывать не может, учеба дается тяжело, и внуков от старшей дочери, привозимых для бабушкиной радости на выходные, и не важно что бабушка сама работает 5/2. И Настя будет точно такой же, лет эдак через пятнадцать, а может и гораздо раньше.
— Вашему вниманию предлагаются ручки!
Настю словно вырвал из оцепенения громкий голос. И снова женщина. Притом лет шестидесяти не меньше. Вот почему она в таком возрасте, ходит по электричкам и продает ручки? Где муж, где дети? Бесспорно, может жизнь заставила. Но почему-то воображение вновь рисует родственников которых она тащит, стараясь помочь всем и вся.
— Пушкино. Конечная. Желаем счастливого пути. Казалось голос в электричке устал не меньше Насти, и так же как она рад прибытию электрички на конечную станцию. Свежий осенний воздух пахнул в лицо. Пассажиры дружно направились с электрички к автобусной остановки, ехать дальше, теперь по городу. Всего лишь половина восьмого, середина октября, а уже темно на улице. А скоро ведь зима… Настя старалась гнать из головы грустные мысли, но они почему то не давали покоя.
Дверь открыла тихо, практически не слышно. Женька выбежал на встречу, навис на Насте обняв руками.
— Маа, а ты чего купила?
— Молоко и масло, а что нужно было?
— Ну… Не знаю. Чего-нибудь вкусненького.
— Приготовлю чего нибудь вкусненького.
Из дальней комнаты выглянул Костик.
— Маа, привет! И тут же скрылся за дверью.
— Как в школе?
— Все хорошо! Женька убежал к брату. Там было куда интереснее чем с мамой, и ее вечными вопросами об учебе. Настя вымыла руки, переоделась. Взялась печь пирог, мальчишкам на следующий день надо что-то приготовить, придут из школы- пообедают. Олег ее встречать так и не вышел. По свету из-под двери она поняла, что муж в туалете, потом дверь хлопнула, на кухню так и не заглянул. Проверили уроки, по очереди загнала купаться, смотрела телевизор и уснула на диване, проснувшись среди ночи укрылась дежурным пледом. А утром все тоже самое, под копирку. Та же электричка, те же уставшие, невыспавшиеся люди, та же картинка за окном.
— Анастасия Сергеевна, зайди.
Павел Иванович как всегда, в своем репертуаре. Вызвать за десять минут до начала рабочего дня было его коньком. Дать попить людям с утра кофе и просто прийти в себя он не считал нужным. Претензии начались с самого порога, едва Настя успела закрыть за собой дверь.
— Скажи мне, ты почему Вере отпуск согласовала? Мне кадры уже и приказ принесли? Что это?
— Вы ей сами его согласовали, когда брали на работу. Она вас предупреждала, что в октябре нужен будет отпуск.
— Это я помню. Ты мне не передергивай. Отпуск я обещал. Скажи мне почему ты подписала, и ни слова не сказала. Начальником большим стала?
— Вы с ней отпуск согласовывали сразу, при…
— Я это слышал уже! Почему две недели? Почему так долго? Я что две давал?!
— Понятия не имею, я не присутствовала при ваших разговорах. Ей ехать в Геленджик, вступать в права наследства, это наверное не быстро.
— Ты сама не знаешь, быстро или не быстро, а уже отпустила. Всё, иди, мне на совещание пора. После поговорим.
А после он забудет, подпишет, и все просто вылетит у него из головы. Снова электричка. На этот раз у Насти на дорогу была целая куча планов. Надо заказать жидкий порошок, видела что он по акции, и манго сушеное, в школу на перекус, шампунь закончился, и средство для посуды, и книжку она давно хотела новую себе купить. Зависать с выбором покупок на маркетплейсах Настя очень любила, выбирать сравнивать, считать выгоду. Небольшая рекламка всплыла где-то сбоку. Улыбающиеся девочки в поварских колпаках, на фоне поддонов со свежей выпечкой. Фраза в углу рекламы гласила, открой свою пекарню. Настя нажала на рекламку. В ней подробно рассказывалась как некая компания готова предложить свои услуги по предоставлению франшизы на пекарню, все заботы и хлопоты они готовы взять на себя. С тебя… Всего-то влезть в долги в размере полутора миллионов, и жизнь измениться по волшебному щелчку пальцев. И ведь не врут, мелькнуло в голове, и вправду изменится. Раньше было все через одно место, а будет тоже самое плюс огромный долг, который непонятно как отдавать. Еще бы! Скептическая ухмылка пробежала по ее лицу.
Запах свежей выпечки щекотал нос, кофемашина громко и уверенно тарахтела приготавливая бодрящий напиток. Вибрация будильника на часах заставила покинуть волшебный сон. Настя поймала себя на мысли что улыбалась во сне. И вообще помнила то, о чем снилось, как правило не снилось ничего. Наверное слишком много начиталась рекламы накануне, впечатления били через край. Идя на электричку невольно обратила внимание на рекламный баннер, аренда. Классное между прочим место… Народа утром мимо идет тьма. Кофе и булочка было бы классно)) Не пекарня конечно, но и полутора миллионов у Насти не было. Крошечного помещения, метров в десять было бы наверное достаточно, вполне. Хотя бы пока. И стоить наверное будет не так дорого.
-Эй! Настюха, ты на работу сегодня не едешь что ли? Настю окликнула мама Женькиного одноклассника, и по совместительству соседка по подъезду Жанна. Настя все еще стояла задумавшись напротив баннера.
— Иду.
И снова одно и тоже. День сурка. Кругами.
-Анастасия Сергеевна, зайди. Настя постучала в кабинет руководства.
-Садись. Павел Иванович даже по внешнему виду был слишком серьезен.
-Заявление пиши.
— Какое? Я никуда не собираюсь? Сердце кажется упало к Настиным ногам за доли секунд.
— Че какое? На отпуск пиши! Ильин сказал у нас трудовая через неделю приходит, а в кадрах… да как всегда косяк на косяке, еще и с отпусками этими… В общем слишком много у тебя там набралось, пятьдесят с чем то там дней, нас за это оштрафовать могут, так что давай, недельки на три, сходи отдохни. С детьми в конце концов позанимайся, не знаю… Лучше конечно и на четыре. На море может съездите??
— В октябре?
— Так. Ты мне давай не спорь, надо так сейчас. Надо. Так что собралась и пошла, надо будет у тебя этого отпуска еще вагон, возьмёшь потом когда понадобится.
К вечеру небо затянуло окончательно. Мелкий дождь барабанил и совершенно не собирался заканчиваться. Яркий баннер вновь встретил Настю на своем пути, один его край видимо оторвало ветром, и он, гонимый холодными порывами, громко хлопал о стену здания, к которому был прикреплен. Отпуск и отпускные. Настя давно мечтала сделать нормальный ремонт в санузле. Только вот кому он нужен сто лет, тот ремонт?? Ей одной если только, да и то не особо сильно…
Настя достала партию круассанов из крошечной печки. Горячие с шоколадом, они обволакивали крошечное пространство кофейни вкуснейшим запахом.
— Готовы? Покупательница по ту сторону стройки с нетерпением ждала свой завтрак. Горячий кофе в ярком стаканчике, плотно упакованный для защиты от ледяного зимнего ветра, уже был в ее руке. Настя улыбнулась и протянула бумажный пакет с горячей выпечкой.
— Хорошего дня!
Покупательница улыбнулась в ответ.
Волна народа бегущего на электричку сошла на нет. Теперь будут забредать мамы, озябшие гулять с колясками, случайные прохожие, после школьники по дороге домой, и захотевшие вдруг вкусной булки. Настя включила крошечный телевизор на стене, пока можно было отдохнуть.
Тогда она решилась. Плюнула ремонт, на свою «стабильную» работу, и на то что всем должна. Оформила самозанятость. Сняла это крошечное помещение. Муж хоть и побурчал, но с ремонтом и оборудованием помог. Купили крошечную печь для для выпечки на месте, кофе машину и все прочие мелочи. Работа закипела. По началу она приносила половину прошлого Настиного дохода. Дальше- больше. С ошибками, недочётами, потерями и все же. Это была совсем не та ежедневная рутина. К своему удивлению она обнаружила, что можно уйти пораньше, когда ей нужно, сделать себе перерыв, и отлучиться когда ей нужно и на столько, на сколько ей нужно,по домашним делам. Вроде бы и с мужем отношения худо-бедно стали налаживаться. И дети вместе с одноклассниками забегали к ней после школы.
С работы Настя уходила под вопли и проклятия Павла Ивановича. И как же он был прав. Если б он ее не выпер в этот самый отпуск, никогда бы она не решилась что-то открыть. Настя лишь улыбалась в ответ на все его замечания. Теперь она была счастлива. Она принадлежала самой себе.
Яна Герман
