-Верочка, вот ещё котлетки, в фольгу заверну, Костик любит мои котлетки.
В прошлый раз так нахваливал, так нахваливал.
Вот ещё, вареньице и компотик.
-Ой, мамочка, спасибо большое! Ну ладно, пойду, а то надо ещё Костику ужин приготовить.
— Правильно доченька, надо мужа кормить вкусно и сытно, представляешь, тётя Таня Короткова, ну подружка моя, охает ахает, что я сама готовлю и убираю.
-Ты, — говорит Катерина, глупая, я бы на твоём месте и домработницу, и кухарку бы наняла.
Вот представляешь? Представляешь если бы папа не мои котлетки ел, да борщи, а чужим человеком приготовленные? с уборкой? Разве кто-то уберёт так как надо?
-Конечно, мамочка! Ну ладно, я побежала.
-Давай. Беги, детка.
Катерина Ивановна, маленькая, сдобная, вся какая-то домашняя, рано начавшая стареть, но столько у неё доброты и красоты душевной, что никому и в голову бы не пришло осудить её за то, что выглядит она старше возраста или как-то не так.
Сама Катюша родом из деревни. Все родственники живут там, каждый год ездят Катерина Ивановна, с Юрием Сергеевичем в гости на пару недель в деревню, это не обсуждается.
Юра очень любит ездить в гости к родственникам жены.
Они все очень душевные, ждут и встречают будто сто лет не виделись. Накрываются столы, будто на свадьбу и так каждый день, родни -то много. Не из-за возможности набить пузо конечно любит Юрий Сергеевич родню жены, а за душевность, за радость искреннюю, за любовь чистую.
-Эээхх, мать, вот отойду от дел, найдём Верочке мужика хорошего и уедем жить в деревню, — любит говорить Юрий Сергеевич. — Дом купим, большой, добротный корову заведём, гусей, собаку Полкана, заживём тогда…
-А что? Переезжайте, — говорит Василий, брат Катерины, — Катюх, Мишидаевы дом продают, хороший, как раз вот вам с Сергеичем…
— Это какой? В центре, у конторы что ли?
-Да зачем? Вон в аппендиците, который, у озера.
-Да ты что?
-Нуууу…
Разговор этот продолжался уже на протяжении лет пяти, Мишидаевы всё так же продавали дом, а Юрий Сергеевич с Катей, всё так же собирались его покупать.
-Рыбалка через дорогу, — расхваливает Василий дом, — вышел, прошёл через огородик небольшой, сел на мосток, ноги свесил и тягай гальянов, от такие, — приставив один палец к другому, показывает Василий размер гальянов, — от такие не поверишь, что твой карась.
Раскрасневшийся и разомлевший от выпитого, от тёплой беседы и от солнышка, Сергеич, как по-простому называют его в деревне, жмурится и качает головой в знак согласия, вспоминая как в деревне у бабушки, царство ей небесное, пацанами тоже на рыбалку бегали…
Вот наконец -то свершилось!
Пошли смотреть дом, прицениваться.
Хозяин, который и не надеялся уже дом продать, цену немного скинул даже.
-Да ты чё, ты чё, Толян, — суетится Василий, — ну ково загинаешь? Он у тебя сколько лет на продаже? А тут реальный покупатель, ну чё ты?
Хозяин стоит на своём.
-Ты глянь глянь, тут венец весь нижний надо менять ты чё? Толян, ну ё- маё…
-Не бедааа, поменяем, — говорит Юрий Сергеевич.
Они заходят в дом, по высокому крыльцу, срезными перилами, попадают в прохладу, после жаркого, летнего дня.
-Ты ощути, ощути Сергеич, а? Как дышится, как дышится -то, ну? Это не то, что в ваших каменных мешках!
Тут брат, чистая экология! — заглядывает в глаза мужу сестры Василий, — тут брат тебе и банька, и вон смотри, у него у отца Толянова, голубятня тут была. — А чё, Толян, голубей -то вывели?
-Но, хто за йимя ходить-то будет? Моя сказала, что даром не надо, а мне тоже…скотины хватает, сам знаИшь.
— Это так, это так.
-Ой, ой смотрите!
Катя подняла голову, высоко вверху, кувыркалась парочка голубей.
-Турманы, Толян?
-Да чёрти их…
Анатолий свистнул, голуби на секунду задумавшись полетели вниз, домой. Залетели в голубятню и закурлыкали, дома, мол, дома.
-Ты надо же, — говорит Василий, — далеко ты их продал?
-Да далече, — чешет голову Анатолий.
-Ты вот что, — после недолгих раздумий говорит Юрий Сергеевич, — если приедет новый хозяин, ты отдай ему деньги, сколько за голубей запросил?
Анатолий помялся, потом назвал приличную сумму.
Юрий Сергеевич крякнул, но продолжил.
-Ты это, не отдавай голубей, верни деньги, на вот и сверху ещё, а это тебе чтобы приглядел за птицей, пока мы там дела в городе решим. Ну и дом мы берём…да Катюша?
-Ага, — Катя счастливо улыбается, она всегда и во всём поддерживает мужа. А уж в родную деревню вернутся она давно хотела.
Вот так стремительно, до этого много лет поднимаемый вяло вопрос о переезде, был решен.
-Не пожалеешь, Юра? — спрашивает Катерина, когда едут они нагруженные банками — склянками, домой в душный и шумный город.
-А чё оно жалеть, Катюша?Чё жалеть.
Дела Косте с Верочкой передам, Костя парень башковитый, а сами будем вон, наслаждаться жизнью. Устал я душу каждый раз там оставлять, я ведь, как домой приеду, месяц в себя прийти не могу, а то и больше.
А сегодня, Кать, вот, не поверишь, про деда с бабушкой вспомнил, как на рыбалку бегал с пацанами и так защемило…Дайте, говорю про себя, знак какой.
А тут эти голуби…
Так это голуби повлияли на твоё решение, Юрочка?
-И голуби тоже — кивает головой Юрий Сергеевич, — да и вообще, всё. Как бы смешно не звучало, там жизнь, Катя, там душа. А в городе что? гонка за деньгами, вот и живём, когда в деревню поедем. Устал я, Катюша! пожить хочу, по-человечески.
Улики там видел, там омшаник в конце огорода.
-Да ты что?
-Ну…медок, мать свой буде, эххх, заживём!
Катерина Ивановна счастливо улыбнулась, давно она мужа таким не видела, весёлым и счастливым.
-Как это дом купили, как это уезжаете? — хлопает Верочка глазами.
-Как это фирма на мне? Вы что? Это же ответственность такая, — оторопело смотрит зять Костик.
-Ничего, справитесь! Я никуда не делся, телефоны не отменили, будем на связи. Пока всему научу, всё подскажу…
-И ты, дочка учись хозяйство вести, да мужу опорой и подмогой быть — вставляет своё слово Екатерина Ивановна, — а как ты хотела? Всё будем учиться с тобой всему тоже, ну и телефоны, как папа сказал, никто не отменял.
Сидят Костя с Верочкой притихшие, маленькие такие, испуганные. Привыкли что родители рядом…
***
-Ох, Верунчик, душу каждый раз оставляю там, как еду домой.
-Что-то папа сдавать стал, не кажется тебе, Костя?
-Да вроде нет крепкий ещё, даже стариком язык не поворачивается назвать, сколько ему? Семьдесят пять?
-Угу, конечно, это маме семьдесят пять, а отец на три года старше.
-Ты погляди-ка, слушай, а ничего они, молодцы, голубей держат, пчёлы у них.
Мы с тестем, когда мёд качать ездили, помнишь. Так он меня медовухой угостил, какой-то по — новому рецепту. Я-то думал, ну какие рецепты? Медовуха, она и есть медовуха, ан нееет, брат, не тут-то было.
-Ага, это вот отчего вы только на второй день к вечеру приехали?
-Ну! Вот понимаешь, сижу, всё понимаю, а ноги не идут…
-Ха-ха-ха, Костик, каждый год одно и тоже!
-Нееет, я перепью их с дядькой, всё равно!
-Куда тебе, у них опыт, — смеётся до удивления похожая на маму, изрядно раздобревшая, но такая домашняя и милая Верочка.
-Ничего, ничего, — говорит упрямо Костя, я на следующий год обязательно победителем выйду, и гальянов, от таких, он бросает руль и разводит руки в разные стороны, показывая сантиметров пятьдесят расстояние, — от таких, — имитируя дядькину речь говорит Костя, поймаю! Обязательно!
Смеётся Верочка, с любовью смотрит на мужа. Папа рассказывал ей, что голуби сыграли решающую роль в переезде в деревню, вот уже без малого двадцать лет там живут родители, говорят на той стороне улицы, тоже у озера, дом продают, большой, с мезонином, со своим входом к озеру…Попросить папу чтобы посмотрел что ли?
Может купить, пусть стоит, — размышляет Верочка, -Тонечка уже взрослая, того и гляди замуж попросится, а что им там сидеть в этом каменном мешке…
-Костя…Кооость…
Мавридика д.
