Настя была самой красивой девочкой в школе. Большие серые глаза с пушистыми ресницами, волнистые светлые длинные волосы, очаровательная улыбка, мягкий характер — такой магнитик для всех ребят, поэтому друзей и приятелей у неё было много.
Пашка учился в параллельном классе, и был полной противоположностью девочки. Неуклюжий, стеснительный и замкнутый. Грубые черты лица были несколько ассиметричны, густые брови придавали лицу суровость, а веснушки на крупном носу всегда были предметом насмешек одноклассников.
Настя, встречая Пашу, всегда поражалась: все ребята обычно засматривались на неё, а этот отворачивался и будто бы спешил пойти мимо.
«Вот дикарь», — думала она, но по слухам знала, что он мало с кем дружит, ребята его дразнят из-за внешности «Страшнов», хотя фамилия его Старшов. В глубине души ей было жаль парня. Не любила Настя, когда дразнят человека.
А Пашка не мог смотреть на Настю из-за того, что жутко стеснялся себя. Он, как затравленный зверь, старался избегать насмешливых взглядов, чувствуя себя гадким утёнком, поэтому и спешил, сжав плечи, скорее пройти мимо неё. Ему казалось, что вот-вот она засмеётся и крикнет ему вслед: «Эй, Страшнов!..»
Скоро ребята стали ходить на школьные дискотеки, пришло время первой влюблённости и увлечений. Пашка не ходил на танцы. Он даже представить себе не мог, что какая-нибудь девчонка согласится с ним танцевать.
Но его, как и всех, тоже тянуло на такие вечера, и однажды он всё-таки решился прийти, но не танцевать, а просто посмотреть. На Настю. Больше его никто не интересовал. Он встал в самом уголке зала при входе, спрятавших за спины ребят, и стал искать её глазами.
Она танцевала в кругу подруг, была как всегда весёлой, улыбалась, ритмично двигаясь под музыку. Пашка оставался незамеченным на своей позиции, и вскоре немного успокоился. Ему нравилось смотреть на Настю, тем более, что она его не замечала. Он наслаждался её грацией, красотой, и тем, что она так весела, и совсем рядом.
Но вдруг заиграла медленная музыка, и Настю пригласил танцевать парень из её класса. Сердце Пашки забилось так, словно мимо него пролетела пуля, едва не убив его. Он стараясь скрыть своё волнение, обхватил себя руками, но видя, как нежно обнимает Настю парень, на Пашку словно туча навалилась.
— Ты что тут делаешь, Страшнов? – вдруг услышал он знакомый голос одноклассника Петьки, — никак на Настю пялишься?
— Что? – вскипел Пашка и тут же влепил Петьке оплеуху, чего никогда раньше не делал. Петька взвыл, потирая ушибленное место, а Пашка вышел из зала и дал себе слово больше не ходить на эти дурацкие танцы.
Он ревновал. Впервые в жизни. Не мог себе и представить, что танец Насти так заденет его.
Теперь Пашка понимал, что влюбился, так безнадёжно и глупо. С этого вечера он страдал, если не видел её хотя бы одну минуту в день. Этой одной минуты ему хватало, чтобы дышать, вспоминая её глаза, ведь теперь он не отворачивался, проходя мимо, а бросал короткий жадный взгляд, чтобы успеть запомнить эти пушистые ресницы, розовые щёки и едва заметную улыбку.
Настя редко бывала одна. Всегда в окружении подруг и увивающихся за ней парней, донимающих её шутками, анекдотами или просто откровенно глазеющими на неё.
Пашка страдал, стараясь не выдавать себя. Только не хватало, чтобы его дразнили ещё в связи с Настей. Всем можно на неё смотреть, дружить, а ему этого не простят, не позволят. Он совершенно не подходит ей ни по внешности, ни по стараниям в учёбе, ни в чём…
Но жить без неё он не мог. Он придумал встречаться с ней как бы случайно, забегая вперёд на перекрёсток, который она тоже, как и он, переходила. Пашка останавливался у журнального киоска, спиной чуя, что Настя уже перешла дорогу. Он смотрел в отражение витрины и видел её, тогда поворачивался и как бы случайно бросал на неё взгляд, а потом шёл за ней следом. Им, к счастью, было по пути некоторое время.
Такие «встречи» Пашка удачно практиковал всю весну десятого класса. Однажды Настя повернулась к нему около киоска, и спросила:
— Ты какие журналы любишь читать?
— Что? – Пашка был удивлён и обрадован одновременно, — а… «Техника молодёжи»… А ещё «Крокодил». А ты?
— И я их тоже люблю читать. Но покупать не стоит. Они есть в городской библиотеке, в читальном зале. Бери и смотри сколько хочешь. Пойдём? – предложила Настя.
Пашка не мог поверить, что девушка назначает ему встречу.
Он заморгал белёсыми ресницами и покраснел:
— Давай. Хоть сейчас.
Они пошли в библиотеку, которая находилась прямо за углом.
— Там моя тётя работает, поэтому я часто туда хожу, с самого детства, — рассказала Настя, — надо и тебе записаться. Там много интересного.
Они стали встречаться в библиотеке. Пашка был на седьмом небе от счастья. Поначалу он жутко стеснялся, но девушка вела себя так непринуждённо и просто, что вскоре он стал с ней сам собой: добрым, спокойным, рассудительным, таким он бывал только дома, среди самых родных.
Настя не могла не замечать его пронзительно-нежного взгляда. И это растопило её сердце.
Как же были поражены ребята в школе, когда стали часто видеть их вместе! Однако дразнить его очень быстро перестали, после нескольких тумаков, которые Пашка раздавал любителям посмеяться над ним. Ведь теперь у него была она – Настя. И он ни себя, ни её в обиду не давал.
Удивительное перевоплощение произошло с парнем. Иногда говорят про девушек – «расцвела». Но именно это произошло с Пашкой. Он так изменился внутренне, что внешне тоже стал выглядеть уверенным, мужественным, спокойным и, если шёл по коридору школы, то все уступали ему, сторонились и уважительно здоровались или кивали.
Настя была так же легка, улыбчива и красива. Пашка был её тенью, никто уже не смел подходить к Насте без надобности, в выпускном классе они были уже «не разлей вода».
Антикрасота Пашки стала символом сильного характера, который нравится девчонкам. Ребята средних классов стали подражать Пашке в походке, наклоне головы и даже стриглись как он.
А Настя и Паша были счастливы. Всё у них было как мечталось обоим: и первое настоящее свидание с букетом цветов, и походы в кино, и первый танец на дискотеке, и первый поцелуй около подъезда при расставании…
— Насть, — спросила как-то подружка Галя, — Пашку ведь после школы в армию заберут. Неужели ты ждать его будешь?
— Поживём-увидим, — загадочно улыбалась Настя.
Такой же вопрос задала Паше и его мать:
— Сынок, тебе в восемнадцать в армию идти, ты хоть помнишь?
— Помню, а как же… — вздохнул Паша.
— Обещает ли тебя Настя ждать? – спросила она снова, — такая красавица. Кругом соблазна много.
— Я знаю. Но мы любим друг друга, мама, — признался сын.
— Это и так понятно, что любите. Но это когда вместе. А разлука – плохая подруга, — вздохнула мать.
— А я женюсь на ней, мама. Мне так спокойнее будет. И ей тоже, — вдруг ответил Пашка.
— Как же это? – всплеснула руками мать, — вы ещё такие юные! Совсем жизни не видали…
— А вот и увидим, когда время придёт, но только вместе, — уверенно ответил Пашка, — мама, нам большой свадьбы не надо. Я понимаю, что расходы и всё такое. Но ведь нам бы только стать семьёй, а там и время быстрее полетит.
— Ох, ты мой сынок. В кого ты такой влюбчивый? – мать обняла сына, — а она-то согласна?
— Да, согласна. Пока я служу, она специальность получит, может, меня в отпуск отпустят. Я постараюсь служить хорошо…
Пашка торопился на свидания к Насте. После школы он пошёл работать на производство, чтобы заработать на свадьбу и кольца.
Настя поступила в институт на заочное, не желая расставаться с любимым. Родители поняли её, они знали Пашу, и видели, что ребята любят друг друга.
Однако мать Насти пробовала уговорить дочь подождать со свадьбой, но не узнала свою девочку, так серьёзно и горячо Настя отстаивала свою любовь.
— Мама, я понимаю, что ты хочешь мне счастья. Вот и не мешай нам. Если не разрешишь нам расписаться, то я всё равно уйду к нему. Понимаешь? Мне никого больше не надо. Только Пашка.
— И что ты в нём нашла? Он же обыкновенный. Даже есть и симпатичнее, и умнее…
— Да, есть. Конечно, есть! Но мне нужен Паша. Он любит меня. А я его… — Настя обняла мать, и больше они не спорили.
После скромной свадьбы Паша скоро уехал. Почти каждый день Настя писала письма мужу. Именно эти письма, словно кислород, и поддерживали Пашу в разлуке. Многие его товарищи по службе поражались:
— Вот это любовь… А покажи фотку жены!
— Нечего вам на неё пялиться. Она – моя жена. А не ваша… — смеялся Пашка, и прятал фотографии подальше от чужих глаз.
Когда он вернулся, Настя плакала от счастья. Пашка и сам не удержался от слёз.
— Вот влепились в друг друга… — улыбалась мать Паши, — мне-то дай сына обнять, Настенька…
— Какой ты стал… — шептала Настя, — так изменился! Шире в плечах, стройнее, а мускулы – как металл!
— Так это армия, у нас знаешь какая физподготовка была? – Паша смотрел в серые глаза жены и целовал её в пушистые ресницы…
— Красавец мой… — тихо шептала Настя, — наконец-то. Теперь никуда не отпущу.
— Это я тебя никуда не отпущу, родная моя…
Мать подавала на стол. Начали приходить соседи, родные и друзья.
— Ого, собирается целая свадьба снова! – засмеялся Пашка.
Никто не заметил, как парочка исчезла из квартиры.
Гости поздравляли родителей Паши с возвращением сына, смотрели его фотографии, говорили тосты, наконец, запели песни, когда пришли и Паша с Настей.
Они сели за стол обнявшись. Полились беседы, рассказы, а потом гости стали уходить, а Пашка и Настя ушли на кухню мыть посуду.
— Ну, вот, теперь наступило и наше самое счастливое время. Я работу уже себе заочно нашёл на заводе. Там дома для сотрудников строят. Так что, надеюсь, и мы с тобой без жилья не останемся.
Вечер стоял тихий, безоблачный, с запахом сирени и соловьиными трелями. Паша и Настя сидели на балконе и пили чай. Родители уехали на лето жить на дачу, и молодым было уютно двоим.
— И за что ты меня полюбила? – вдруг впервые спросил жену Паша.
— А разве любят за что-то? – удивилась Настя, — любят просто так…
Они обнялись и слушали звуки светлого вечера, наслаждаясь теплом друг друга.
Елена Шаламонова
