— Мама, мы за тобой с Нелей послезавтра приедем, — Вениамин задумчиво смотрел в больничное окно. Было видно, что он чем-то очень расстроен. -Сынок, а почему не завтра? — робко спросила Анна Дмитриевна, — Доктор же меня завтра выписать обещался. И вообще, задержалась я тут, по дому соскучилась. Вениамин поморщился, как от зубной 6oли и глаза его стали совсем несчастными, — Мама, ну тут не всё так просто. Тебя же тогда как сильно прихватило? А если бы нас дома не было?
Борис Евгеньевич сказал, что надо ещё раз анализы сдать и хорошенько подумать. Он обещал нам посоветовать, как быть дальше. Дело в том, что здесь они так долго тебя уже не могут держать. Но и домой тебе рано. Есть вариант перейти в платное отделение. Или поехать долечиваться в пансионат за город. Борис Евгеньевич обещал мне скинуть ссылку на сайт одного очень хорошего пансионата. В общем мам, ты только не переживай, мы выберем самый лучший вариант, — и Вениамин положил свою руку на мамину и слегка пожал, — Ну мамуль, ты не думай ничего плохого, но мы же с Нелькой просто боимся тебя одну дома оставлять. Надо хоть немного долечиться, на ноги встать нормально! Сын встал и пошёл на выход, а Анна Дмитриевна лишь прошептала тихо пересохшими от волнения губами, — Веня, сынок, да я же домой хочу, домой. Но Вениамин этого уже не слышал.
Анна Дмитриевна давно приказала себе не плакать. С возрастом она обидчивая стала. Недавно её хватанул инсульт. И ведь слава тебе Господи, вроде же всё уже обошлось и ей очень-очень хотелось домой. А Веня вдруг что-то темнит, что-то недоговаривает. И чего они там с Нелей задумали? Вроде они хорошо жили, не ругались, неужели сбагрить её решили? Да не может быть, Венечка её не такой. Да и Неля хорошая.
Анна Дмитриевна кряхтя села на кровати, собралась на ужин идти. Соседку её по палате выписали, та ей еду приносила. Но тут дверь открылась, принесли ей кашу и чай с булочкой. Без аппетита ужин больничный ела Анна Дмитриевна. Переживала — что же дальше с ней будет. Потом ворочались долго, фонарь с улицы в глаза светит, а эти их жалюзи, етить их налево, никак не закрываются. И только задремала, слышит — чавкает кто-то рядом. Господи, да что же это? Пригляделась, на пустой кровати рядом лохматый мужичонка сидит. Булочку ее доедает, да остатками чая запивает:
— Ну что, Нюра моя, это я, Хозяин твой, сбежал я от них. Не могу без тебя, ждал, ждал, еле нашел. Дома их нету вечно, где едят — не знаю. Холодно дома, скука страшная. Ни телевизор посмотреть, ни поспать, ни поесть, ну разве это жизнь? Ты не печалься, хорошо всё будет, я всё устрою. Спи и о плохом не думай, поняла Нюра?
Дальше она не помнила, заснула спокойно, сладко. Засыпая думала — домовой что-ли? Мать ведь говорила в детстве, что бывают они, но редко показываются. А ведь мать её только Нюрой и звала, надо же…
Проснулась Анна Дмитриевна от странной возни. Глаза открыла, повернулась — какая-то женщина помоложе ее рядом пустую койку застилает. — Ааа, наконец проснулась, соседушка! Это я тут постель стелю. Меня Наталья зовут. Меня завтра на выписку значит. А в мою палату тяжёлых перевели. А меня к тебе, тебя то тоже завтра выписывают? Как зовут то тебя, соседушка?
— Анна Дмитриевна
— Нюра значит. Это хорошо. У меня бабку Нюрой звали, ух она меня любила. Я ведь из деревни, сынок мой на городской уж годов пятнадцать как женился. Оне богатые стали, себе квартиру большую купили, машины у их, дача. Дом то наш старый в деревне продали, далеко им туда ездить, да и ветхий совсем. Мне квартирку Ленки, невестки моей значит, оставили, а сами недалеко живут, внучечка ко мне приходит иной раз. Дак мне одной в это квартире так тошно бывает, сил моих нет. Вот я в больничку и ложусь полежать. То вроде сердце, то вроде печень болит. А тут люди, не одна, хорошо! Поговорить есть с кем. А ты ж значит, Нюра, завтра выписываешься? Анна Дмитриевна кивнула, -Ну да, вроде выписывают, только никак не пойму, сын вчера был, наговорил чего-то невесть чего, голова даже разболелась. Не знаю, что и думать.
— А ну, Нюра, рассказывай!, — приказала Наталья. И Анна Дмитриевна все свои сомнения и выложила. И про то, что сын домой ее забирать не хочет, чтобы одну не оставлять, они же оба работают. А внук на флоте служит, когда ещё вернётся, может и дальше останется служить. А Веня про пансионат вчера заговорил, дак это же похоже дом престарелых! -Ладно, ты Нюра не боись, давай ка я завтрак принесу и мы с тобой всё тут как надо и обсудим. Знаю я, что делать надо!
Вениамин с Нелей приехали после обхода. Долго беседовали с заведующим отделением Борисом Евгеньевичем. Потом все вместе пошли в палату к Анне Дмитриевне.
Вениамин удивился, мама сидит, улыбается, напротив женщина в возрасте. На тумбочке кружки с чаем, печенье, конфеты.
— Мама, мы тут с Борисом Евгеньевичем еще раз посоветовались, решили, что так будет лучше, если ты за город поедешь. Мама, это ненадолго. Там врачи всегда рядом, а ещё…
— Сынок, ты не спеши мамку то в богадельню сдавать, — вдруг вмешалась Наталья. Веня густо покраснел, — Ну зачем вы так, нам доктор советует. Это дорогой пансионат, вы ошибаетесь! -А ты, сынок, не обижайся. Мы тут с Нюрой, с матерью твоей поговорили и вот что решили. Решили мы стать компаньонками. Друг за дружкой, значит, ходить будем. Я то жить одна страсть как боюсь, а здоровье у меня пока — особо не жалуюсь, — Наталья покосилась на Бориса Евгеньевича, тот улыбнулся и кивнул, — знаем, знаем мы вас, Наталья Васильевна. Для своих семидесяти вы очень даже в неплохом состоянии, это уж точно! Может если не одна жить будете, к нам в больницу так рваться перестанете! Потом Борис Евгеньевич повернулся к Вениамину, — А это неплохой вариант. Проживание с компаньонкой для вашей мамы будет только на пользу!
Анна Дмитриевна на это согласилась. Она тоже решила, что так всем будет лучше, а дальше посмотрим. Тем более, что Наталья ей была симпатична.
Оказалось, что Наталья Васильевна проживает всего в двух автобусных остановках от дома Вениамина. Вениамин себя жутко неудобно чувствовал. Они с Нелей накупили продуктов и набили пожилым дамам холодильник под завязку. Веня привез маме нужные вещи,- Мамочка, если что, я сразу тебя заберу домой. Ну хочешь, мы с какой-то ещё женщиной договоримся, она будет днём с тобой сидеть? Я вам завтра куплю посудомойку, Наталья Васильевна! И ещё, возьмите деньги, мама же у вас будет жить, ну как же!
Анна Дмитриевна быстро прижилась на новом месте. Квартирка небольшая, две комнатки. На ночь они двери не закрывали и переговаривались:
— Нюра, ты не спишь? Скажи-ка что нибудь, а не то встану, тебя смотреть пойду!
— Да не сплю я, Наталья, что на меня смотреть, сама спи лучше!
— А завтра пшеночки что-ли сготовим, а Нюра?
— Давай сготовим, а как же!
— А ты слышала, на кухне шуршит что-то? А Нюра? Ну ка поди посмотри, а не то мне чтой-то ногу свело!
— Ну и врешь ты, Наталья! Свело ей. Как же ты в деревне жила, трусиха такая?
— Ага, там люди кругом, а тут стены, до людей то и не доберешься!
Анна Дмитриевна встала, пошла на кухню посмотреть, что там шуршит. Да водички налить. Зашла, и глазам своим не поверила!
Сидят за столом. Тот, лохматый мужичок, её Хозяин, что ей в больнице показался. А с ним такая же, только похоже баба!
— От ведь как, Нюра!, — в руке у Хозяина хлебушек с маслом, что Наталья вечером не доела. Другой он подружку свою обнимает, — От ведь как! Говорил я тебе, что всё сладится! Теперича и ты не одна, а с компаньоншей. И Веня твой рядом, всё что хочешь тебе доставляет. Ну и мы не в обиде! От ведь как! У Натальи то твоей моя крала жила, судьбу я свою нашел!, — он приложил палец ко рту, молчи мол, не выдавай нас!
Пара влюбленных домовых допила молоко из кружки и куда то сховалась.
Анна Дмитриевна налила воду, подумала — Может мне привиделось? А может и правда. Ну и хорошо, если так! И крикнула Наталье:
— Да нет там никого, трусиха, спи уже! Утро вечера мудренее.
Наталья ей не ответила, она уже уснула. Ей теперь хорошо, она в больницу уже не рвется. Ей не страшно, не скучно, не одна она. У неё теперь компаньонша живёт. Есть с кем и чаю выпить, да за и жизнь поговорить. А то и сын со снохой зайдет, да и внучка забежат.
И слава Богу.
