Сначала раздался стук в дверь, затем незнакомый мужской голос из сеней спросил:
— Баба Нюра, вы дома?
— Заходи, — вместо отсутствующей супруги отозвался дед Федос.
Через мгновение на пороге появился крепкий мужчина лет сорока.
— Вы Федос? — спросил он.
— Так точно, — кивнул дед. — А ты кто, мил человек?
— Василий, — гость с почтением пожал деду руку. – Недавно в деревне вашей поселился. Я тут вчера заходил колун просить, своим пока не обзавелся. Вас дома не было, так баба Нюра разрешила взять.
— Да? — удивился Федос. — Чего-то она мне про колун ничего не говорила.
— А я его уже принёс обратно. Целый и невредимый. Там, во дворе возле чурбана оставил. Спасибо за инструмент. И ещё вот… — Мужчина достал из кармана горсть металлических монет. — Хотел бумажные деньги найти, но не нашёл. Всё же теперь на карте. У жены из кошелька мелочь выгреб. Тут рублей сто с небольшим будет. Хватит за день использования вашего инструмента?
— Ты чего говоришь, Василий? — Федос уставился на протянутую руку нового соседа. — Какие ещё сто рублей?
— Мало, да? — не удивился Василий. — Я потом ещё рублей триста занесу.
— Ты меня не понял, Вася. — Федос помрачнел. — Мы же теперь соседи. А соседи друг другу помогают просто так.
— Ну, это вы прекратите, – махнул Василий рукой. — Вы человек очень даже пожилой. Вам любая копейка сгодится. Если вы не хотите денег брать, я вашей супруге отдам.
— Супруге, говоришь? Ну ладно… — Федос вдруг хмыкнул. — Ты тогда эти монеты вон в ту копилку запихай. — Федос показал на странную огромную металлическую копилку в образе собаки, которая стояла сверху на самодельном дубовом шкафчике. — Нюра когда работала, поставила туда эту собачку и сказала: — Запомни, Федос, это копилка нам на старость. Когда совсем дряхлыми станем, тогда ей голову и открутим.
— Голову открутим? — не понял Василий.
— Ну, да. У этой собаки голова откручивается. Так что моя старушка до сих пор в ней копит на старость.
— Это сколько же она тогда стоит? — Василий удивлённо подошёл к копилке, поразглядывал её, затем стал совать в копилку деньги. – И вы из неё ни разу ничего не доставали?
— Ни разу, — подтвердил дед.
— Погодите… — Сосед замер. — Вам же говорят, уже девяносто.
— Ну.
— А супруге вашей сколько.
— Чуть поменьше. Лет на десять.
— Так сколько эта копилка тут стоит?
— Не помню. Наверное, лет пятьдесят. – Федос довольно улыбнулся.
— И вы ни рубля не доставали?
— Ни копейки.
— Но вы же уже достаточно пожилые!
— Нет, мы ещё недостаточно, — бодро ответил дед. — А вот копилка эта, да… Старая она уже. Неподъёмная. Я её как-то пытался приподнять, ради интереса, не получилось. Да и у тебя не получится.
— У меня? — Василий хмыкнул. — Я вообще-то в городе на заводе работал, в кузнечном цехе. Я тяжести поднимать привык.
— Ну, мало ли что ты привык? — усмехнулся и Федос. — Копилку от серванта ты ни за что не оторвешь.
— Почему это?
— Потому что там не просто деньги, там пятидесятилетнее ожидание старости.
— Да ладно вам чушь говорить… — Василий оценивающе посмотрел на копилку. — Даже если она полная, там килограммов двадцать, не больше.
— Попробовать хочешь? — подначил его Федос.
— Да запросто. – Василий потянулся к копилке, но Федос его остановил.
— Подожди, сосед. А как же пари?
— Чего?
— Давай спорить, как у людей полагается. Ежели ты её поднимаешь с первого разу, тогда я тебя и твою жену угощаю.
— Чем?
— Горячими пирогами. Сегодня с женой к нам придете на угощение. А если не поднимешь, тогда мы с моей Нюрой к вам придём, на блины. Не бойся, самогону я своего принесу. Годится так?
— Годится, — усмехнулся Василий, схватился за собачку, напрягся. — Что за дела?.. — сконфуженно вдруг пробормотал он, опять напрягся.
Но от его телодвижений только шкаф закачался, а копилка осталась стоять на месте.
— Не может такого быть… — Василий растерялся.
— С моим стариком — всё может быть, — раздался смешливый голос от порога.
Василий с Федосом оглянулись и увидели бабу Нюру.
— На что спорили? — спросила она, хитро смотря на мужа. — На пироги?
— Я всё равно не понимаю, — Василий растерянно смотрел на хозяйку, словно прося у неё подмоги. — Почему я эту копилку поднять не могу? А?
— Потому что он её болтами к шкафу своему прикрутил, — вздохнула баба Нюра. — Сразу же прикрутил. Для озорства. Шутник он у меня.
А Федос уже трясся от смеха. Через несколько секунд затрясся и Василий.
Баба Нюра дождалась, когда они просмеются, и сказала:
— Не обиделся, вот и хорошо. Ждём вас, Василий, с женой сегодня же на пироги.
— Как же так? — растерялся Василий. — Это я проспорил. Так не честно.
— А у меня уже тесто на пироги подошло, — улыбнулась баба Нюра. — Так что, деваться вам не куда…
Анисимов
