В дверь постучали. Ну совсем сейчас не вовремя. Светлана была не в форме. Не в форме совсем. Поверх старой пижамы натянула несвежий халат, всклокоченная голова, сонная и, казалось, совсем нездоровая. Кого там принесло?
Сын был в воскресной поездке со школьным классом. Она рано встала, отправила сына и легла опять. Настроение и состояние было на нуле, точнее, в полном минусе.
— Кто там?
Она приоткрыла дверь. За ней стояла цыганка с дочкой.
— Помогите, может поесть дадите, совсем ребенка кормить нечем.
— Нет, извините, — Светлана закрыла дверь.
Зла не хватает! Ходят и ходят. Чего открыла? Только расстроилась ещё больше.
Обычно Света не подавала, и на этот раз сначала настроена была решительно. Но, почему-то, минуты через три передумала — вспомнила глаза девчушки-цыганочки. Схватила на кухне какие-то сладости, кулёк риса и макарон, ещё какие-то продукты. А потом зашла в комнату и решительно взяла пару мягких игрушек и куклу. Когда-то, в прошлой жизни, она купила ее в ожидании первенца, была уверена, что родится дочка, очень ждала. Теперь уже игрушки точно не пригодятся! Светлана так решила.
Она высунулась в дверь, цыгане были ещё здесь.
— Вот, возьмите.
— А денежек не дадите немного?
Света вынесла двести рублей.
Что на нее нашло? Давала ж себе слово — не подавать таким. И самой нелегко ведь. Тоже каждая копейка трудом.
Но сегодня особенный день. Сегодня как раз время избавиться от игрушек, время сделать что-то доброе, чтобы простить саму себя за то, что случиться завтра. Кроме ее самой прощать ее некому, никто об этом не знает и не узнает. Она сама в своей беде виновата, ей и выкручиваться.
Мать Светы жила недалеко, но отношения были натянутые. В 18 лет Светлана вопреки ее мнению выскочила замуж, не захотела учиться дальше. Уехала из поселка в город, но….через некоторое время вернулась с Максимкой на руках. Вынуждена была вернуться. Муж пил, у Светы пропало молоко, за квартиру платить было нечем. В общем, да — мать была права. Этими словами та ее и встретила: у нее ещё двое детей, а тут ещё и старшая с ребенком.
Через несколько дней Светлана жила уже у бабки. Та тоже была жёсткая, но в этой ситуации деваться было некуда. Жили они в деревянном двухэтажном старом доме-бараке, в одной комнате. И когда бабули не стало, Светлана тут так и осталась. Сначала устроилась няней в ясли к сыну, а теперь работала в леспромхозе, в столовой. От первого мужа алиментов так и не дождалась.
Сейчас, в общем-то, все было уже нормально. Конечно, денег не хватало. Но кому их сейчас хватает! Зато кусок хлеба был всегда.
И вот, принесла нелёгкая приключение — недавно на работе закрутился роман. В тридцать с хвостиком это вполне понятно. Да вот неожиданность — Светлана забеременела. Говорить Толику не стала. Зачем? Он женатый, двое детей. И Светлана понимала, что это всего лишь лёгкая интрижка намечалась у обоих, что никто такого поворота не ожидал: ни она, ни он.
Сейчас ей вдруг страшно стало от мысли, что могла его семью разбить. О чем раньше думала? Ну вот закрутила любовь кудлатая!
А одна она разве потянет двоих детей? Ей бы Максимку-то вытянуть. Вот ему 12, а уже застукали в школе с сигаретами. Проблемный пацан, безотцовщина. Так девочку тогда хотела, ан нет…
И отправилась Света в город, в женскую консультацию. Понятно зачем. Сдала анализы и завтра собиралась ехать на прерывание. На работе уже договорилась, пару дней ее не будет.
Весь оставшийся день, пока не приехал сын, она пролежала. То ли от страха завтрашнего дня, то ли от жалости к себе самой у Светланы разболелась голова и, казалось, все остальное. Она ничего не ела, не пила, плакала и страдала. Руки и ноги не хотели слушаться, все тело налилось каким-то свинцом. Да за что ж это все!
Когда вернулся сын, Светлана с огромным трудом встала с постели и доползла до двери.
— Мам, ты чего такая? Заболела? Скажи, а чего это наша кукла у подъезда валяется?
— Как у подъезда? Я ж ее цыганам отдала…
— Зачем? Она ж классная такая.
Света нехотя накинула пальто и, шаркая непослушными ногами, вышла. Цыгане забрали не все продукты и не все игрушки. Выбрали то, что им нужно. Видно, не совсем уж голодают. Скорее, за деньгами приходили.
У подъезда валялись выброшенные крупы, а сверху их лежала кукла. Ручки куклы тянулись к Светлане. Она подняла ее и, почему-то, спрятала от холода на груди, прикрыла воротом пальто. Потом занесла ее в дом, аккуратно привела в порядок и усадила на диван.
Села на краешек рядом и замерла, уставившись на куклу.
— Мам, ты чего это? Тебе не плохо?- сын вышел из ванной.
— Все хорошо, Максимка. Ты в знаки веришь?
— В какие знаки?
— В подсказки, которые посылает нам провидение.
— Ну, не знаю…, — непонимающе помямлил сын.
— А я верю!
Потом Светлана, почему-то, легко, как бабочка, выпорхнула опять на улицу, убрала оставленный цыганами мусор, и радостно потом ужинала и беседовала с сыном о поездке.
Утром она абсолютно здоровая пошла на работу. Она обязательно что-нибудь придумает! Времени ещё достаточно, месяцев восемь…
