-Ну кто так тесто замешивает? Мучки, мучки добавь. Ох, Любка совсем ты в городе разленилась, нормальное тесто для пирога замесить не можешь. Если бы руки гнулись, я бы тебя близко к муке не подпустила. Вот времена настали, бабы хлеб разучились печь. Привыкли к магазиному. А чего в нем хорошего? Ни духа хлебного,поддонного. Трава , травой. Вот бывало, как соберёмся хлеба печь, так на всю деревню запах — ворчала баба Груня, глядя, как жена сына , ставит опару.
-Мишка, тебя чему батька учил? Колоть надо сучками вниз. Вон пузяку отрастил, пот ручьем льется. А расколол всего пять чурок. Вот мой Макар, отец твой, дрова колол, как игрался. Колун только и летал. А вы зады свои в креслах отсидели, что и руками работать разучились — сидя на лавке, баба Груня отчитывала сына. Тот , вытирая пот, огрызнулся — Мать, палку то не перегибай. Брошу сейчас твои дрова, сама колоть будешь — Баба Груня сразу подобрела — Да что ты, сынок. Это ж я просто по старчески ворчу. Молодец ты, вон как тоненько колешь, легко будет в избу затаскивать. А под нос себе пробурчала — Будут, как спички гореть, тепла никакого — Сын спросил — Чего ты , мама, сказала?- Она опираясь на палочку , встала — Пойду , посмотрю , как моя внучка в огороде грядки полет — Михаил только головой покачал, вот неугомонная.
-Ну как ты траву дергаешь? Ты же ее вместе с луком тянешь. А он потом расти не будет, в стрелку пойдет. А что ты с морквой сделала? Божечки, да ты ее всю повыдирала. Таня, скажи честно, у тебя зрение плохое? А что очки не носишь? Стопроцентное? А что же ты, бисова дочь, наделала. Не полола ни разу? Да я в твоём возрасте уже поля от травы очищала. А ты небольшие грядки прополоть не можешь. Вот молодежь пошла. Ни украсть, ни покараулить. Как вы жить то будете, если не дай Бог, голод настанет? Не настанет? А почему? Из чего делать будут? Из молекул? Тьфу, ты гадость какая. Уж тогда бы из навоза делали. Полезней было — засмеялась она беззубым ртом.
-Вот что с ней делать ?- тихо спрашивал Михаил у жены и дочери, пока баба Груня прилегла отдохнуть.- Ведь старая уже совсем. Сил нет, а огород садит. В город ехать не соглашается, говорит, что сразу там концы отдаст. Здесь, говорит, родилась, здесь и лежать буду — сокрушался он. Люба тоже шепотом ответила — Ну не можем же мы ее туда волоком тащить. Давай здесь, кого нибудь найдем. Денег заплатим, пусть помогает —
Одна Таня молчала. — А ты , дочка, чего молчишь? Это же твоя родная бабушка?- спросил Михаил. Она задумчиво ответила — Да вот думаю. Постареете оба, будете беспомощными, я вам тоже сиделку найму. А чё? Удобно. Вроде , как не помогаешь, но не забываешь. Бабуля от чего ворчит? Скучает сильно. Мы приезжаем редко, а ей надо чаще. Чувствовать, что мы ее любим. Милая моя ворчунья. Давайте так. Я беру академический отпуск и буду жить вместе с ней — предложила Таня.
Родители замахали руками — Да ты что? Год пропустишь, потом не наверстаешь. Договоримся так, ездить каждые выходные и не отделываться отговорками, Люба это тебя касается. Сколько ей ещё осталось на этом свете, пусть чувствует нашу заботу. Наша старость тоже не за горами, правильно, дочка. А сейчас Люба доставай пирог, будем обедать. Надо только маму разбудить — сказал Михаил.
А бабу Груню не надо было будить. Она слышала весь разговор и тихонько плакала. Как внучка сказала, милая ворчунья. Такое же чувство , когда маленький Мишка впервые ее мамой назвал. Какое счастье, что у нее такая семья. Заботливая. Но надо Мише намекнуть, что она не против помощницы. Часто ездить, денег столько нужно. А у нее на примете женщина есть. Надя. Женщина многодетная, ей деньги нужны. Не нужно быть обузой для своей семьи. Приезжают, не забывают и за это спасибо.
